Джеймс Кервуд - Пылающий лес

• Название: Пылающий лес
• Автор: Джеймс Кервуд
• Жанр: Прочие приключения

---

И почему эта таинственная пара решила спасти его жизнь, хотя один из них всего только несколько часов тому назад на него покушался? На этот вопрос дать ответ могло только будущее. Сам же он решил больше не мучить себя догадками. Настоящее само по себе было достаточно интересно, да и вне всякого сомнения приближались и другие, не менее важные события. Это было видно уже из того, как держали себя Жанна-Мари-Анна Булэн и ее слуга с разбойничьей физиономией. Бэтиз пригрозил размозжить ему голову, и он готов был поклясться, что эта девушка или женщина одобрительно улыбнулась на эту угрозу. Но он не сердился на Бэтиза; в нем пробуждалась непонятная симпатия к этому человеку, как не мог он подавить в себе и все возраставшего восхищения перед Жанной-Мари-Анной. О существовании Черного Роджера он позабыл совершенно. Ведь Черный Роджер был далеко от него, а Бэтиз и Мари-Анна находились здесь, под боком. Он стал мысленно называть ее Мари-Анной; ему нравилось это имя; только «Булэн» раздражало его той упрямой настойчивостью, с какой оно звучало в его ушах.

Впервые с тех пор, как началось их путешествие, он с блестящей черной головки и стройной фигуры на носу лодки перевел свои глаза в раскрывавшиеся перед ним дали. Стояла дивная ночь. Река струилась перед ним потоком расплавленного серебра. Словно развешенные восточные ковры, тянулись по обоим берегам стоявшие сплошной стеной леса. Небо казалось таким близким, а поднимавшаяся красная луна с почти уловимой глазом быстротой становилась нежно-золотистой. И душа Карригана открылась, как всегда, лучезарной красоте северного неба. Ему казалось, что можно вечно оставаться юным и сильным под этим чистым сиянием далеких миров, которые безмолвно говорили ему больше всех человеческих слов. Они наделены были более полной и значительной жизнью Сравнительно с той, которая одушевляла его собственное тело. И он лучше понимал их, когда кругом царила тишина. А в эту ночь было очень тихо, так тихо, что плеск весел казался заглушенной музыкой. Из лесной чащи не доносилось ни единого звука, но он знал, что там скрывалась жизнь, широко раскрыв свои ищущие глаза и трепеща в бархатных крыльях и тяжелых лапах; словом, та самая жизнь, которая была и в нем, и в Мари-Анне, и в метисе Бэтизе, плывших в этой лодке. И казалось невозможным крикнуть в эти мгновения, словно кто-то невидимый и властный требовал, чтобы всюду в мире господствовала тишина.

И вдруг эту тишину разорвал внезапный шум; берега сблизились, река сузилась и вместо густой зелени кедров, сосен и елей показались огромные серые скалы. Все громче раздавался шум и все выше поднимались скалы, громоздя утес над утесом. Карриган понял, что они приближались к порогам. Это удивило его. Ведь еще сегодня он думал, что до этих порогов по крайней мере миль двадцать или тридцать, а теперь они подходили к ним; он видел, как Бэтиз и Жанна-Мари-Анна Булэн спокойно и невозмутимо готовились к переходу через это опасное место. Невольно ухватился он обеими руками за борта лодки, когда отдаленный шум перешел в глухой рокочущий гром. Залитые лунным светом скалы сдвинулись еще ближе и сдавили реку двумя отвесными стенами; у Карригана дух захватило при виде бурно пенившихся волн.

Он взглянул на сидевшую впереди женщину. Стройное тело держалось чуть прямее, и озаренная луною головка вздернулась немного выше. Ему захотелось теперь заглянуть ей в лицо и уловить то чудесное выражение, которое, наверно, было сейчас у нее в глазах, когда она так бестрепетно глядела в лицо опасности. Ведь он чувствовал, что она не замирала от страха, а восторженно глядела на опасность, опьянялась ею, и кровь в ее жилах кипела, как этот бурный поток. Порывы бушевавшего в этом ущелье ветра раздували ее распущенные волосы, словно блестящую вуаль. Спустившись через борт Лодки, концы их длинных прядей упали в воду. Он задрожал, ему хотелось крикнуть Бэтизу, что это безумие — так рисковать ее жизнью. Он совсем забыл свою собственную беспомощность, позабыл о том, что если опрокинется лодка, то ему придет верный конец, в то время как женщина с Бэтизом еще могли бы спастись. Все его мысли сосредоточились на женщине — он не сводил глаз с нее — и на том, что ждало их впереди. Снежным сугробом встала перед ним кипучая пена, в которую лодка ринулась с быстротой стрелы. Брызги ударили ему прямо в лицо и на мгновение ослепили.

Затем лодка снова вырвалась на волю, и ему показалось, что женщина засмеялась, но он тотчас же обозвал себя дураком за такую выдумку. Ведь пороги еще не кончились и продолжали грозить им смертью, а полная жизни и силы женщина в лодке то проворно вскидывала, то опускала сверкавшие весла и звонко вскрикивала, в ответ же слышалось глухое мычание Бэтиза. Волны то падали, то вздымались; черные скалы, у подножия которых клубилась пена, стремительно неслись мимо, словно живые существа; и вот гром перешел в ужасающий рев, и потом — словно они обогнали его на крыльях — внезапно смолк позади. Перед ними расстилалась спокойная водная гладь. Река расширилась. Луна еще ярче осветила ее, и Карриган заметил, что волосы женщины отливали влажным блеском и с ее рук капала вода.

В первый раз он обернулся и взглянул на Бэтиза. Метис ухмылялся, словно кот.

— Странная же вы парочка! — проворчал Карриган и, снова отвернувшись, увидел Жанну-Мари-Анну Булэн такой же невозмутимой, как если бы переход через пороги при свете луны составлял самое обыкновенное развлечение. И как ни старался он отнестись к ней по долгу своей службы, он все же не мог заставить свое сердце не биться чуть сильнее, когда глядел на нее. Тщетно твердил он себе, что она нечестивая маленькая Иезавель, которая едва его не угробила. Увы, она могла быть подобно Кармин Фэнчет падшим ангелом, а он не мог все же противиться обаянию ее отваги и дерзости, не мог не ломать голову над тем, что за отношения у нее с Бэтизом. Он вспомнил с неприятным чувством что-то откровенно-собственническое в том, как метис взял ее на руки и как потом без всякого раздумья пригрозил размозжить ему голову, если он не перестанет с ней разговаривать.

Все пережитое в бурных порогах умиротворяюще подействовало на Карригана. Словно с него сняли какую-то тяжесть, какой-то железный обруч, сжимавший ему череп. Он не хотел, чтобы Бэтиз заметил в нем эту перемену, и глубже откинулся на свой мешок, по-прежнему не спуская глаз с сидевшей впереди женщины. Сама она бросила грести, и теперь на весла налег Бэтиз, так что узкая лодка летела стрелой вниз по быстрому течению реки. Через сотню-другую ярдов был поворот, и когда лодка с головокружительной быстротой обогнула береговой мыс, перед ним открылась спокойная широкая водная гладь. А вдали светились огни.

Лес отступил от реки и уступил свое место усеянной каменными глыбами поляне да широкой черной полосе вдоль самого берега. Карриган знал, что это так часто встречающийся на Дальнем Севере пропитанный смолою песок, начало тех природных богатств, которые сделают когда-нибудь американский Север новым Эльдорадо.

Огни все приближались, и вдруг ночную тишину разорвала чья-то буйная песня. Дэвид услышал, как из горла Бэтиза вырвались какие-то глухие звуки; женщина что-то тихо ответила, и Карригану показалось, что она выше подняла свою озаренную луной головку. Все громче звучала вольная страстная песня, которая вот уже полтораста лет раздается на берегах трех великих рек. Это не была песня цивилизованного мира: просто свободный человеческий голос рвался из груди с дикой силой, трепетавшей от безумной любви к жизни. Эта песнь заставляла напрягать изо всей силы горловые мускулы; певцы старались перекричать друг друга, словно быки в припадке бешеного восторга. А затем голоса смолкли так же неожиданно, как и раздались в ночной тишине. Чей-то одинокий крик пронесся над рекой; послышался чей-то смех. Зазвенела жестяная посуда, залаяла собака. Потом еще кто-то крикнул в последний раз, и ночь снова погрузилась в прежнее безмолвие.

Эти люди, которые распевали среди ночи, хотя давно уже должны были спать, так как вставали с восходом солнца, и составляли партию Булэна. В пылавших на берегу огнях Карригану показалось что-то особенное. Теперь он понял, что люди Жанны-Мари-Анны Булэн разбили лагерь на смоляных песках и подожгли бившие из земли многочисленные нефтяные ключи. Такие огни ему не раз встречались на берегах здешнего Триречья; случалось, зажигал их и он сам, варил на них себе пищу, а потом заливал для забавы водой. Однако он никогда еще не видел ничего подобного тому, что открылось сейчас перед его глазами. На пространстве в полгектара било семь фонтанов желтоватого пламени, высились гигантские факелы высотой в десять-пятнадцать футов. А вокруг них кипела жизнь. Взад и вперед сновали человеческие фигуры, казавшиеся издали карликами, жителями какого-то волшебного крошечного мира. Могучими ударами весел Бэтиз подогнал лодку ближе, и тогда фигуры выросли, огненные же фонтаны стали выше. Теперь все происходящее стало понятно Карригану.