Карлос Кастанеда - Учения дона Хуана: Знание индейцев Яки

• Название: Учения дона Хуана: Знание индейцев Яки
• Автор: Карлос Кастанеда
• Жанр: Философия

Carlos Castaneda, under the tutelage of don Juan, takes us through that moment of twilight, through that crack in the universe between daylight and dark into a world not merely other than our own, but of an entirely different order of reality. Anthropology has taught us that the world is differently defined in different places. Don Juan has shown us glimpses of the world of a Yaqui sorcerer and Castaneda presents it in such a way that enables us to apprehend it with a reality that is utterly different from our own. This is the special virtue of this work. Castaneda asserts that this world has its own inner logic. He explains it from inside, as it were — from within his own rich and intensely personal experiences while under don Juan’s tutelage — rather than to examine it in terms of our logic. Through this experience, Castaneda leads us to understand that our own world is a cultural construct and from the perception of other worlds, we see our own for what it is.

---

— Эти маленькие кусочки никому не могут повредить.

Когда закипела вода, он налил около чашки ее в сосуд.

Это была та же самая вода, желтоватая, которой он пользовался раньше. Она растворила осадок, образовав раствор, похожий на молоко.

— Что это за вода, дон Хуан?

— Вода из фруктов и цветов того каньона.

Он вылил содержимое деревянного сосуда в старую глиняную чашку, похожую на цветочный горшок. Оно все еще было горячим, ноэтому он дул, чтобы остудить его. Он попробовал его сам и затем протянул кружку мне.

— Пей теперь, — сказал он.

Я автоматически взял кружку и без размышления выпил всю воду. На вкус она была горьковата, хотя горечь была едва заметная. Что было очень заметно, так это пикантный вкус воды. Она пахла тараканами.

Почти тотчас я начал потеть. Я очень разогрелся, и кровь прилила у меня к голове. Я увидел перед глазами красное пятно и мышцы живота начали сокращаться у меня болезненными спазмами. Через некоторое время, хотя я уже совсем не чувствовал болей, мне стало холодно, и я буквально обливался потом.

Дон Хуан спросил, не вижу ли я черноты или черного пятна перед глазами. Я сказал ему, что вижу все в красном цвете.

Мои зубы стучали из-за неконтролируемой нервозности, которая накатывалась на меня волнами, как бы излучаясь из середины моей груди.

Затем он спросил, не боюсь ли я. Его вопросы казались мне не имеющими никакого значения. Я сказал ему, что я, очевидно, боюсь. Но он спросил меня опять, не боюсь ли я ее. Я не понимал, о чем он говорит, и сказал «да». Он засмеялся и сказал, что в действительности я не боюсь. Он спросил, продолжаю ли я видеть красное. Все, что я видел, так это громадное красное пятно перед моими глазами.

Через некоторое время я почувствал себя лучше. Нервные спазмы постепенно прекратились, оставив лишь приятную усталость и сильное желание спать. Я не мог держать глаза открытыми, хотя все еще слышал голос дона Хуана. Я заснул. Мое ощущение погруженности в глубокий красный цвет оставалось всю ночь. Я даже видел сны красного цвета. Я проснулся в воскресенье около трех часов дня. Я проспал почти двое суток. У меня слегка болела голова, был неспокоен желудок, и были очень острые, перемещающиеся боли в кишечнике. За исключением этого, все остальное было как при обычном пробуждении. Я нашел дона Хуана, дремлющего перед своим домом. Он улыбнулся мне.

— Все прошло хорошо позапрошлым вечером, — сказал он. — Ты видел красный цвет, а это все, что было важно.

— Что было бы, если бы я не видел красного?

— Ты бы видел черное, а это плохой знак.

— Почему это плохо?

— Когда человек видит черное, то это значит, что он не создан для «травы дьявола». Его будет рвать черным и зеленым.

— Он умрет?

— Я не думаю, чтоб кто-либо умер, но он будет долгое время болеть.

— Что случиться с теми, кто видит красное?

— Их не рвет, и корень дает им эффект приятного, и это значит, что они сильны и имеют насильственную натуру, то, что любит «трава дьявола». Таким образом, она принимает. Единственный плохой момент в том, что люди кончают тем, что становятся рабами «травы дьявола», в обмен на силу, которую она дает им. Но это вопросы, над которыми мы не имеем контроля. Человек живет только для того, чтобы учиться. И если он учится, так это потому, что такова природа его судьбы для хорошего или для плохого.

— Что мне надо делать дальше, дон Хуан?

— Теперь ты должен посадить отросток, который я отрезал от второй половины первой порции корня. Ты принял половину его позапрошлой ночью, и теперь вторая половина должна быть посажена в землю. Она должна вырасти и принести плоды прежде, чем ты сможешь предпринять действительные шаги к приручению ее.

— Как я буду приручать ее?

— «Трава дьявола» приручается только через корень. Шаг за шагом ты должен изучить все секреты корня каждой порции. Ты должен принимать их для того, чтобы изучить секреты и завоевать силу.

— Всякая порция приготавливается так же, как ты приготовил первую?

— Нет, каждая порция различна.

— Каков специфический эффект каждой порции?

— Я уже сказал, каждая порция учит разным формам силы. То, что ты принял позапрошлой ночью, было ничто. Каждый может это сделать. Но только брухо может принимать более глубокие порции. Я не могу сказать тебе, что они делают, так как я еще не знаю, примет ли она тебя. Мы должны подождать.

— Когда же ты расскажешь мне?

— Как только первое растение вырастет и принесет плоды.

— Если первая порция может приниматься всеми, то для чего же она используется?

— В разведенном виде она хороша для любых дел человечества. Для стариков, которые потеряли жизненную силу, или для молодых людей, которые ищут приключения, или даже для женщин, которые хотят страсти.

— Ты сказал, что корень используется только для достижения силы, но я вижу, что он используется и для других целей, помимо силы. Прав ли я?

Он очень долго смотрел на меня проницательным взглядом, который раздражал меня. Я чувствовал, что мой вопрос его рассердил, но не мог понять, почему.

— «Трава дьявола» используется только для достижения силы, — сказал он, наконец, сухим жестким тоном. — Человек, который хочет вернуть свою жизненную силу, молодые люди, которые ищут испытаний, голода и усталости, человек, который хочет убить другого человека, женщина, которая хочет разгореться страстью, — все они желают силу. И «трава дьявола» даст им ее. Ты чувствуешь, что она тебе нравится? — спросил он после паузы.

— Я чувствую странный подъем сил, — сказал я, и это было правдой. Я заметил это еще при пробуждении, и это чувство сохранилось и потом. Это было очень выраженное ощущение неудобства и неусидчивости, все мое тело двигалось и вытягивалось с необычайной легкостью. Мои руки и ноги зудели, мои плечи, казалось, раздались, мышцы моей спины и шеи вызывали желание потереться о деревья или потолкать их. Я чувствовал, что могу разрушить стену, если бодну ее.

Мы больше не разговаривали. Некоторое время мы сидели на веранде. Я заметил, что дон Хуан засыпает. Он несколько раз «клюнул носом», затем просто вытянул ноги, лег на пол, положил руки за голову и заснул.

Я поднялся и пошел за дом, где и сжег избыток энергии, очистив двор от мусора. Я запомнил, что когда-то он сказал мне, что был бы рад, если бы я помог ему убрать мусор.

Позднее, когда он проснулся и пришел за дом, я был более расслаблен. Мы сели за еду, и в процессе еды он три раза спрашивал меня, как я себя чувствую. Поскольку это было редкостью, я, наконец, спросил:

— Почему тебя заботит мое самочувствие, дон Хуан? Уж не ожидаешь ли ты, что у меня будет плохая реакция на то, что я выпил сок?

Он засмеялся. Я думал, что он действует, как проказливый мальчишка, который подстроил какую-то каверзу и время от времени проверяет, нет ли уже результата. Все еще смеясь, он сказал:

— Ты не выглядишь больным. Совсем недавно ты даже говорил грубо со мной.

— Я не делал этого, — запротестовал я. — Я вообще не помню случая, чтобы я с тобой так разговаривал.

Я был очень уверен на этот счет, так как вообще не помнил, чтобы я когда-нибудь был раздражен доном Хуаном.

— Ты выступил в ее защиту, — сказал он.

— В чью защиту?

— Ты защищал «траву дьявола». Ты уже говорил, как влюбленный.

Я собирался еще более энергично протестовать против этого, но остановился.

— Я действительно не отдавал себе отчета, что защищаю ее.

— Конечно, не отдавал. Ты даже не помнишь того, что говорил, так?

— Нет, не помню. Признаю это.

— Вот видишь, «трава дьявола» такая. Она подбирается к тебе, как женщина, ты даже не замечаешь этого. Все, чему ты уделяешь внимание, так это тому, что дает хорошее самочувствие и силу: мышцы надуваются жизненной силой, кулаки чешутся, подошвы ног горят желанием затоптать кого-нибудь. Когда человек знает ее, то он действительно становится полон ухищрений. Мой благодетель обычно говорил, что «трава дьявола» держит людей, которые хотят силы, и избавляется от тех, кто не умеет ею владеть. Но тогда сила была более обычна, ее искали более активно. Мой благодетель был человеком силы и согласно тому, что он мне рассказывал, он был еще более одарен, в смысле выслеживания силы. Но в те дни было больше причин иметь силу.

— Ты думешь, что в наши дни нет причин для приобретения силы?

— Для тебя сейчас сила хороша. Ты молод. Ты не индеец. Возможно, трава дьявола будет доброй. Тебе она, как будто нравится. Она заставляет тебя чувствовать себя сильным. Я все это чувствовал и сам. И все же она мне не понравилась.

— Можеть ты сказать, почему, дон Хуан?

— Мне не нравится ее сила. Для нее больше нет применения. В другие времена, вроде тех, о которых рассказывал мне мой благодетель, был смысл искать силу. Люди делали феноменальные дела, их почитали за их силу, их боялись и уважали за их знание. Мой благодетель рассказывал мне о поистине феноменальных делах, которые выполнялись давным-давно. Но теперь мы, индейцы, не ищем более этой силы. В наше время индейцы используют листья и цветы для других дел. Они даже говорят, что это лечит их нарывы. Но они не ищут больше ее силы, силы, которая действует, как магнит, все более мощный и все более опасный для обращения, по мере того, как корень уводит нас все глубже в землю. Когда доходишь до глубины 4-х ярдов (3.7 метра), а говорят, некоторые люди это делают, то находишь трон постоянной силы, силы без конца. Очень редкие люди делали это в прошлом, и никто не делает этого теперь. Я говорю тебе, что сила «травы дьявола» мало по малу утратила интерес к себе, и теперь сила не имеет никакого больше значения. Я сам не ищу ее, и все ж, одно время, когда я был твоего возраста, я тоже чувствовал, как она разбухала внутри меня. Я чувствовал себя, как ты сегодня, но только в пятьсот раз сильнее. Я убил человека одним ударом руки. Я мог бросать валуны, огромные валуны, которые даже двадцать человек не могли поднять. Раз я подпрыгнул так высоко, что сорвал верхние листья с верхушек самых высоких деревьев. Но все это было не нужно. Все, что я делал — это пугало индейцев, только остальные, кто ничего не знал об этом, не верили этому. Они видели или сумасшедшего индейца, или что-то движущееся у вершин деревьев.