Грегг Льюис - Безумие Божье. Путешествие по миру гонений

• Название: Безумие Божье. Путешествие по миру гонений
• Автор: Грегг Льюис
• Жанр: Книги о Путешествиях
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-093010-4

Эта необычная книга – поразительное путешествие сквозь череду экстремальных душевных взлетов и падений, призванное показать, что наше узкое понимание событий жизни – лишь фрагмент большой загадки. Автор побывал в Африке, Сомали, России и Украине – на обломках советской империи, Восточной Европе, Китае, не названных, но узнаваемых мусульманских странах. В истории Ника Рипкена много «безумного», но его путешествие по миру гонений на верующих и преследования инакомыслящих привело его от кризиса и шока к надежде и вере.

---

К тому времени как начал поступать основной объем помощи ООН, то есть к августу 1992 года, мы уже находились в Сомали несколько месяцев, сотрудничали с десятком (а то и больше) различных организаций и воплощали в жизнь наши проекты, нацеленные на облегчение участи пострадавших и на развитие территорий. «Штабы» наши находились в Могадишо и еще в нескольких городках, наши программы выполнялись, и функционеры ООН предоставили нам статус партнера.

До сих пор мы закупали средств помощи на десятки тысяч долларов. А теперь, внезапно, нас попросили оказывать жителям Сомали помощь, поступающую от международного сообщества, – помощь, на которую тратились миллионы долларов.

Соперничающие кланы согласились предоставить ООН безопасный доступ к аэропорту Могадишо и портам на Индийском океане. Но вскоре стало ясно как день, что это соглашение – фарс. Все средства помощи разворовали, она так и не дошла до тех, для кого предназначалась. Украли где-то процентов восемьдесят.

Я все гадал, как люди могут быть столь бессердечными. Когда я выразил это и сказал, как расстроен, один из наших местных сотрудников рассказал мне сомалийскую поговорку, которую слышал всю жизнь. К сожалению, та объясняла многое:

С Сомали против мира; с кланом против Сомали; с семьей против клана; с братом против семьи; сам против брата.

Это были страшные слова, и по ним было страшно жить, но они красноречиво свидетельствовали о том, каким было нутро, скрытое за ликом зла – и, возможно, давали ключ к картине мира, способной объяснить это безумие.

Божий дар: Рут

Из всех моих учителей одна повлияла на меня сильней всего. Мы повстречались, когда я пошел на второй курс колледжа, в самом начале учебного года, на ознакомительной лекции. Я пытался привлечь новых студентов в наш христианский студенческий союз, оглядывал аудиторию и выискивал хоть кого-то с искоркой в глазах, и тут вошла привлекательная первокурсница. Я поздравил Рут (ее имя было написано на именном жетоне) с поступлением в колледж и пригласил ее к нам.

Она бросила на меня мимолетный взгляд, одарила легкой улыбкой и очень формально ответила: «Мой отец – священник, и я уверена, что приму самое активное участие во всех христианских делах кампуса». С этими словами она повернулась и вышла.

Я был поражен – и, глядя ей вслед, сказал друзьям: «Настанет день, и я на ней женюсь».

Справедливости ради, об отношениях я знал немного. Мне говорили, что «крайности сходятся», и если это старое клише было правдой, то меня и Рут повенчали на небесах. С самого начала я понимал, что мы – земля и небо: она была всем тем, чем не был я. Может, поэтому я в нее и влюбился.

Она была дочерью пастора – в моей семье никто особо не верил.

Она где только не жила – я всю жизнь рос в маленьком городишке.

Она побывала в десятках штатов – я лет до восемнадцати только раз покинул Кентукки.

Она в любой ситуации была как рыба в воде; я – как то самое седло для коровы.

Она поразила меня своей городской утонченностью – я был образцом деревенщины.

Она не ошибалась в грамматике, в совершенстве владела языком, и сам ее голос звучал превосходно. Но стоило мне открыть рот, и все в мире учителя английского кривились, будто съели лимон.

Она была слишком хороша, чтобы быть земной; я – слишком земным, чтобы считаться хорошим.

Она знала об Иисусе, любила Его и следовала за Ним всю свою жизнь. Она каждый день читала Библию и постоянно говорила о духовных и библейских идеях. Она вовлекалась во все церковные дела каждый раз, когда к тому появлялась возможность. У меня-то и веры не было, пока я не встретился с Богом на заднем дворе сырной фабрики – за несколько недель до поступления в колледж.

Рут лично встречалась с миссионерами. Они выступали в ее церкви и гостили у нее дома. Я первый раз увидел миссионера за несколько недель до того, как повстречал Рут.

Рут пришла к алтарю, чтобы принять обращенный к ней призыв о миссии, еще в начальной школе. В шестом классе она написала сочинение про Африку. Уже тогда она знала, что Бог хочет направить ее туда. Я впервые услышал о Великом поручении Иисуса, когда прочитал в колледже Евангелие от Матфея, и все еще пытался догадаться, что оно все-таки значит лично для меня.

В моем представлении Рут была безупречна. А я – нет.

Полные противоположности? Определенно.

Созданы друг для друга? Не факт.

Я с первого взгляда сходил по ней с ума, но не знал, как выстроить любящие и благочестивые отношения. Я очень скоро понял, что глубоко ее люблю – но я не понимал, как с ней себя вести. Я знал, что именно с такой женщиной хочу прожить до конца дней, но не мог вообразить себе желанного супружества.

Мой отец, не давший никому из шестерых сыновей ни одного совета о том, как вести сердечные дела, сказал мне, впервые увидев Рут: «Не удержишь ее, сынок, домой не возвращайся».

Жаль, что я его не послушал.

Мои отношения с Рут были трудны, и виноват в этом был я сам. Одна проблема крылась в том, что я никогда не видел нормального брака. У меня не было ни модели, ни примера, которым я мог бы следовать. Три года мы с Рут то сходились, то расходились. Она терпела, я запутывался сам и запутывал ее.

Близился выпускной, а у нас до сих пор все было не пойми как. По окончании учебы я планировал поработать в кампусе, а осенью уехать в семинарию. У Рут на лето были более привлекательные планы: она намеревалась совершить краткую миссионерскую поездку в Замбию.

В тот день, когда ей предстояло ехать домой и собирать вещи, я увидел ее на дальней стороне кампуса. Сам я в тот момент восседал на тракторе с газонокосилкой и стриг траву. Она заметила, как я приветственно помахал ей рукой, и подошла попрощаться.

Стыдно признать, но я даже не потрудился слезть с трактора, чтобы поговорить с ней. Я знал, что она вот-вот пустится в приключение, о котором мечтала всю жизнь, и знал, что могу отбыть в семинарию к тому времени, когда она вернется, но в тот день сподобился только проорать ей сквозь шум газонокосилки: «Хорошего лета!»

Она пожелала мне того же, слегка равнодушно махнула рукой и ушла. Думаю, в глубине души я именно тогда понял, что у нас с ней ничего не получится. Я три года был влюблен в нее, но так и не понял, как выстроить с ней нормальные отношения. А сейчас она уезжала на другой конец света за своей мечтой – и я даже не попытался узнать ее чувства или уделить им внимание.

А еще не попытался узнать свои и уделить внимание им.

Пока я сидел на тракторе и смотрел ей вслед, некая часть меня понимала, что я сейчас натворил. Нет, я этого не хотел. Спроси кто меня, и я бы совершенно правдиво ответил, что все пошло совершенно не так, как я того хотел. Но как бы там ни было, я это сделал – я разбил ей сердце.

* * *

Может быть, разлука делает нас умней и смелей. Или душа моя в то лето рванулась куда-то вперед, и я повзрослел. Или лето бездумной работы в кампусе позволило мне поразмыслить над всем, что случилось со мной за последние четыре года. Какой бы ни была причина, но к концу одинокого и беспокойного лета я знал, что совершил ужасную ошибку в том, как повел себя с Рут – и не только в тот последний день, когда я даже не попрощался с ней пристойно. После трех лет наших «американских горок» я вдруг с ужасом понял, что праздник кончился.

Я отчаянно хотел вернуть отношения. Но как?

Начать я решил с того, что проглочу свою гордость и извинюсь. Вскоре после того, как Рут вернулась из Африки, я набрался смелости и позвонил ей. Ее прохладные реплики лишь подтвердили мои опасения. Я выдавил из себя слова приветствия, мы немного поговорили о летних впечатлениях, и я перешел к тому, что мне казалось смиренным извинением за бесчувственный и высокомерный тон, каким я сказал «до свидания» перед ее отъездом, за проявленный мною недостаток заинтересованности в наших отношениях, за многое другое…

На все, что я сказал, Рут ничего определенного не ответила – просто позволила мне извиниться. Но я получил очень ясный посыл из того, чего она не сказала. Разговор закончился на холодных словах: «Хорошо, спасибо за звонок, Ник. До свидания». И она повесила трубку.

Я был сокрушен. Я сделал бы все, чтобы вернуть ее. Но как?

Неделю спустя я снова набрал Рут и сказал: «Слушай, у нас в церквушке, где я в этом году служу пастором, будет неделя миссионерства. Может, придешь? Расскажешь нашему приходу о своей летней миссии в Замбии, о людях, которых повстречала, о нуждах, с которыми столкнулась, о том, как ты увидела деяния Господа… да вообще обо всем, о чем захочешь. Там же и деньги соберем для студентов, которые отправятся в миссию на следующий год. Будет наш „дар любви“!»

Как мог бы кто-то, призванный к служению в других странах, отказаться от шанса поговорить о своем первом миссионерском путешествии? Вот и Рут не смогла. Хотя я и не чувствовал какого-то восторга в ее согласии, я сказал ей, какого числа состоится мероприятие, и добавил, что заеду за ней утром в то воскресенье. Рут ответила, что в этом нет нужды, и она вполне может приехать сама. Я же заверил: мне не составит никаких проблем ее подвезти, а вот саму церковь найти сложно, ибо на дорогах нет указателей.