Рейчел Кларк - Рука на пульсе. Случаи из практики молодого врача, о которых хочется поскорее забыть

• Название: Рука на пульсе. Случаи из практики молодого врача, о которых хочется поскорее забыть
• Автор: Рейчел Кларк
• Жанр: Медицина
• ISBN: 978-5-699-71472-8

Вряд ли молодой врач мечтает о 17-часовых дежурствах и о 70-часовых рабочих неделях, полных крови, встреч со скорбящими родственниками… И этот список можно продолжать бесконечно. Несмотря на все перечисленное, спасение жизней – это высшая степень награды, которую только может получить врач. Из этой книги вы узнаете, как проходят будни в больнице, особенно в отделении, где находятся смертельно больные пациенты, – Рейчел Кларк, молодой врач, постаралась, чтобы каждый читатель смог прочувствовать всю гамму эмоций, которую она испытывает каждый день.

---

На речь Ханта было наложено эмбарго[5] до полуночи, что гарантировало появление информации о ней на первых страницах большинства завтрашних газет. Я узнала о его нападках раньше – в четыре утра, но лишь потому, что в доме имелся четырехлетней ребенок, у которого обнаружились проблемы с мочевым пузырем. Уложив дочку в постель, я предалась ночному греху – принялась бегло просматривать новости на смартфоне. Хотя в этот раз Хант нацелился и не на младших врачей, а на наших старших коллег, я в мгновение ока рассвирепела.

Если верить министру здравоохранения, вероятность умереть в выходные для каждого жителя Великобритании возрастает на 15 % (так называемый «эффект выходных»), из-за того что штатные врачи-консультанты, используя лазейку в своих контрактах, увиливают от дежурств в субботу и воскресенье. Вместо этого они предлагают свои услуги своей же больнице в качестве замещающего врача по договору частного подряда, грабительски завышая их стоимость – до 200 фунтов в час – и тем самым нагло лишая НСЗ денег, выделяемых ей из бюджета. Хант противопоставил жадных консультантов их альтруистичным коллегам, которые по выходным «приходят в больницу к своим пациентам, движимые профессионализмом и энтузиазмом, не получая во многих случаях ни благодарности, ни признания».

Еще не отойдя ото сна, я поначалу не могла уловить суть этих голословных заявлений. На протяжении шести лет я регулярно работала по выходным в нескольких больницах, как правило, меняя специализацию раз в месяц[6]. Травматология, общая хирургия, кардиология, гастроэнтерология – что ни назовите, я этим занималась. Вместе с тем у всех дежурств по выходным, на которые я выходила каждую четвертую неделю, было нечто общее: рядом со мной неизменно находился старший врач – консультант, руководивший обходом палат как в субботу, так и в воскресенье. Всю оставшуюся часть дня он был готов явиться по первому вызову. А во время ночных дежурств, если возникала такая необходимость, я всегда могла позвонить своему консультанту. Если без его помощи было не обойтись, он тут же приезжал в больницу. Если судить по тому, что я видела, то дежурные выходные для консультанта начинались в вечер пятницы и длились шестьдесят часов без перерыва до самого утра понедельника.

Если верить министру здравоохранения, вероятность умереть в выходные для каждого жителя Великобритании возрастает на 15 % (так называемый «эффект выходных»).

Так какую же игру затеял Хант в первый день забастовок НСЗ? Созданный им образ старших врачей как дилетантов, уклоняющихся от своих профессиональных обязанностей, настолько сильно шел вразрез с моим собственным опытом, что я еще долго таращилась на экран, не веря собственным глазам. Затем у меня в голове щелкнуло. Это же классический политический ход – смешать факты с домыслами, чтобы состряпать максимально убедительное обвинение в чей-то адрес. Контракты консультантов и правда предусматривали возможность не выходить на работу по выходным, но это касалось лишь дополнительной, а не неотложной медицинской помощи. По выходным старшие врачи могли отказаться лишь от выполнения второстепенных обязанностей, таких как проведение плановых операций или дополнительная работа в отделении для амбулаторных пациентов.

Дежурства же по выходным – во время которых консультанты наблюдали за состоянием давних пациентов и занимались только что поступившими – носили по большей части обязательный характер. Хант решил умолчать об этом существенном факте, чтобы нарисовать перед населением ужасающую картину бессмысленных смертей, вина за которые лежала исключительно на врачах-консультантах. На деле же те консультанты, с которыми я работала по выходным, выступали не в роли набивающих себе карманы замещающих врачей, а в роли сотрудников НСЗ, которые обеспечивали гражданам полноценный медицинский уход семь дней в неделю.

Врачи могут быть разными – напыщенными, упрямыми, заносчивыми, самоуверенными, – но мне не довелось пока повстречать ни одного, кто вступил бы в ряды НСЗ с целью быстрого обогащения.

Напугав население ложной картиной, Хант тут же принялся его успокаивать. Он пообещал решить «серьезнейшую» проблему (сфабрикованную им самим), изменив обязательства по контракту, с которыми он вынудит врачей согласиться – силой, если потребуется: «Я рассчитываю, что к концу парламентского срока большинство больничных врачей перейдут на семидневные контракты». Он предъявил ультиматум: если за шесть недель профсоюз не согласует с ним новый контракт для врачей-консультантов, то всем членам профсоюза его попросту навяжут.

Прекрасный пример подтасовки фактов в политике. Взять щепотку правды, щедро посыпать полуправдой, намекнуть, оклеветать – и за счет этого обеспечить своим доводам, какими бы хлипкими и поверхностными они ни были, столь желаемое освещение в СМИ.

Злость кипела во мне до утра. Утверждение, будто кто-то из врачей – как младших, так старших – использовал возможность отказаться от работы по выходным для личного обогащения, показалось мне настолько оскорбительным, что о сне той ночью не могло идти и речи. Врачи могут быть разными – напыщенными, упрямыми, заносчивыми, самоуверенными, – но мне не довелось пока повстречать ни одного, кто вступил бы в ряды НСЗ с целью быстрого обогащения. Если бы мы гнались за сверхвысокими заработками, то пошли бы в финансы, а не в медицину. Там куда больше денег и куда меньше человеческих выделений – во всяком случае, хотелось бы на это надеяться.

Меня возмутили не только грязные инсинуации, направленные против старших коллег. Куда сильнее меня разозлила бессовестная, циничная подтасовка фактов, призванная настроить общественное мнение против врачей и их профсоюза. Разве существует более эффективный способ одержать победу в трудовом конфликте, чем обвинить противника в массовом кровопролитии, которое можно было предотвратить? По словам Ханта, отказ БМА принять предлагаемые им условия обойдется населению Великобритании по меньшей мере в шесть тысяч смертей ежегодно. Да как врачи-консультанты могут жить с таким количеством крови на руках?! И почему общественность терпит такое?! Хитрый, подлый и в то же время гениальный ход – блестящая работа талантливого пиарщика.

Я дежурила в ординаторских, где под половицами жили тараканы, которые по ночам вылезали из своих убежищ. Иногда в предрассветные часы я ловила на себе взгляд крысы из-за вентиляционной решетки под потолком.

Утром того дня, когда речь Ханта была предана общественной огласке, я, шатаясь от недосыпа, зашла в ординаторскую. Даже в лучшие времена в ординаторских царит ужасный бардак. Замызганные диваны завалены остатками заказанной еды, забытыми халатами, грязными больничными одеялами, давно потерянными стетоскопами… Я дежурила в ординаторских, где под половицами жили тараканы, которые по ночам вылезали из своих убежищ, чтобы составить мне компанию. Иногда в предрассветные часы я ловила на себе взгляд крысы из-за вентиляционной решетки под потолком. В общем, привлекательного мало. Вместе с тем утром 16 июля больше всего «грязи» было на языках. Пять или шесть врачебных бригад склонились над списками стационарных больных. Казалось, они, как обычно, обсуждают главные задачи на день и потенциальные проблемы, прежде чем начать утренний обход. Только вот на этот раз говорили они исключительно про Джереми Ханта. И под словом «говорили» я подразумеваю площадную ругань и трехэтажный мат. Младшие врачи и консультанты, все как один, источали неудержимую злобу, праведный ветхозаветный гнев.

Больше всего меня поразило непривычное чувство единения между старшими и младшими врачами: мы все сплотились, попав под огонь несправедливых обвинений. Хант, может, и ожидал – вероятно, даже с предвкушением, – что его речь породит ответную злобу, но, как показало время, наша сплоченность застала его врасплох. Обычно медикам свойственен ярко выраженный трайбализм: различные врачебные сообщества довольно агрессивно настроены по отношению друг к другу. Терапевты критикуют хирургов, старшие врачи набрасываются на младших, и представители каждой медицинской специальности втайне полагают, что они стоят выше остальных медработников. В этот же день мы все были просто врачами. Озлобленным и оскорбленным единым целым. Что-то во мне надломилось, я осознала, что терпеть больше нельзя, и чувствовала, что в этом я не одинока.

* * *

Однажды в воскресенье, в четыре часа утра – где-то за два года до всего этого – я чувствовала себя выжатой как лимон после изнурительного ночного дежурства.

Обычно разные врачебные сообщества довольно агрессивно настроены по отношению друг к другу. Терапевты критикуют хирургов, старшие врачи набрасываются на младших, и каждые втайне полагают, что стоят выше остальных медработников.