Геннадий Николаец - Сотник. Кузнечик

• Название: Сотник. Кузнечик
• Автор: Геннадий Николаец
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-121724-2

Чего Михаил Ратников никак не мог предвидеть, так это того, что перепуганный мальчонка-христианин из-за болота подложит ему такую свинью. Ну, или наоборот, окажется подарком судьбы – это уж как посмотреть. Впрочем, поначалу никому в крепости и в голову не могло прийти, что за «неведому зверушку» привезли разведчики из лесу. Промокший, голодный мелкий сирота – что в нём такого? И вообще, эка невидаль – бежавшие из языческих земель христиане, пусть и мастеровые из дальней слободы. Деда задрал кабан, его не расспросишь, мальчишка ещё и до подмастерья не дорос, да и знать ничего не знает – откуда? Ни опасности, ни пользы пока что. Не выгнали из жалости, и на том спасибо. Потому к Мишке на беседу Тимка так и не попал. Вначале бояричу было просто не до него, а потом – почти сразу – на Ратное напали ляхи, и пришлось Михаилу Ратникову уйти в поход, так и не узнав, что за мина замедленного действия из-за болота осталась у него в крепости. И как она «рванёт» без должного присмотра. А разгребать всё это досталось старосте Аристарху, что само по себе сулило бояричу дополнительную головную боль после возвращения – отвечать на непростые вопросы и расплетать заковыристые узлы, каковые при Тимкином активном участии непременно заплетутся и в мозгах, и судьбах обитателей крепости.

---

Вспомнились рассказы, которыми слободские мальчишки пугали друг друга у летних ночных костров. О леших и русалках, о нежити болотной, о волках-оборотнях. Но чаще всего о жуткой ведьме, что живёт за болотом, и вход в земли которой чужакам заказан. Может, из-за неё, этой колдуньи, даже совсем молодым отрокам на этой стороне болота приходилось носить на себе тяжёлый доспех из холодного железа? Тимка зябко поёжился и постарался сильнее вжаться в спину Елисея, крепко ухватившись за его пояс.

К крепости подъехали уже затемно. Длинные тени стен, сталкиваясь между собой, поднимались недостроенными громадами башен, окутанных призрачным туманом. Тимке невольно вспомнились сказки, что рассказывал отец. Мальчик вздохнул: раз неподалеку живёт страшная волхва, а по болоту шастают мальчишки в доспехах, то и жить они должны, наверное, в крепости. Ну, не в землянках же?

Обогнув тяжело шумящее в темноте водяное колесо, дозор направился к воротам. Тимка поёрзал на крупе Елисеева коня и, осторожно выглянув из-за спины молодого воина, невольно вздрогнул: воротная башня напоминала увенчанную шлемом голову великана, что торчала на самом берегу острова. Длинный язык мостков, протянувшийся через реку, казалось, сейчас затащит ступивших на него отроков с лошадьми в тёмную пасть ворот. Сверху что-то прокричали. Дозор остановился. Тимофей поднял голову и заглянул в тёмные провалы глаз великана.

– Наряд разведчиков вернулся из дозора. Старший урядник Яков, – отозвался командир.

В башне что-то грохнуло, заскрипело, и… Ночной морок рассеялся. Глаза великана оборотились бойницами, жадный язык – крепкими мостками, а пасть – воротами, перекрывающими проход в глубину рубленной из толстых брёвен башни.

Тимка опять спрятался за спину отрока. Ему вдруг стало невыносимо стыдно: это ж надо было так перепугаться крепостных ворот, до мурашек по спине. И деда на кабана в лесу бросил, поддавшись на его истошный крик: «Беги!» Вот и сейчас испугался, что там, в башне увидели его насмерть перепуганную физиономию. Мальчик вздохнул и, утерев глаза рукавом, попытался успокоиться.

«Никогда не поддавайся страху, – учил отец, когда маленький Тимка, напуганный грохотом тяжёлого молота, жался к его груди. – Бойся, но не поддавайся. Держи себя в руках. Ты же у меня уже совсем большой».

Тимофей выглянул было из-за Елисея, но тут лошадь остановилась, и чьи-то сильные руки подхватили его, поставив на землю. Он невольно покачнулся, потеряв равновесие – все-таки несколько часов на крупе лошади давали о себе знать.

– Это ещё что за дичь? А говорили, кабанчик, Тимка поднял взгляд на высокого, сильного воина, снявшего его с коня. Внимательные серые глаза спокойно наблюдали за незнакомым мальчишкой.

И пятаком не вышел. Кто таков?

– Тимка, – найдёныш посмотрел на вытянувшихся рядом отроков. – Тимофей. Кузнец я…

– Ишь ты! Кузнец? – усмехнулся воин. – Мелковат как будто.

– Так откормим, вырастет, дядька Макар, – встрял Яшка. – А пока Кузнечиком сойдет, – и, посерьёзнев, добавил: – А кузнецом… кузнецом у него дед… Был.

Ворота с натужным скрипом закрылись, и тяжёлый брус, громыхнув, улёгся на место. Наступившую неловкую тишину нарушало только недовольное пофыркивание лошадей, которые не понимали, зачем их держат у ворот, если сухой навес совсем рядом, а запах сена дразнится так, что стоять невтерпёж. Все молчали, поглядывая то на мальчишку, то на высокого воина. Тимка ещё раз посмотрел ему в лицо, перехватив всё тот же внимательный изучающий взгляд, и опустил голову. Понимание, что именно сейчас этот воин решает, что с ним делать, пугало до оцепенения, но и показать свой страх он не хотел.

– Хорошо держишься, парень, – спокойный голос наставника разбил тишину, вмиг сняв напряжение.

Тимка огляделся. Отроки зашевелились, заулыбались, небольшая площадь сразу заполнилась каким-то шумом, лёгким позвякиванием кольчуг, перестуком копыт. Стоявший рядом Елисей воспринял похвалу как свою собственную.

– Эт да, дядька Макар. Молодец он. И там, на поляне, хорошо держался – не бегал, не шумел. Пока Неслух кабана на себя держал, к дереву убёг и на суке подтянулся. Закричал бы – кабан на собаку не повелся б. А что за дедом плакал, так за родной душой негоже слезу не уронить. И по-людски, и по-христиански грех. А он христьянин, опять же. Свой, в обчем.

– Ну, а коли свой, так и не держите в воротах, – наставник ухмыльнулся. – На кухне вам перекусить оставили, так что лошадей в загон, и вперёд. Там и поговорим.

Добравшись до навеса, отроки первым делом скинули с себя надоевшие за день кольчуги. Пока они рассёдлывали и обихаживали коней, Макар потихоньку расспрашивал Якова.

– Сами-то секача сразу положили?

– Ну… почти, – Яшка смущенно шмыгнул носом. – Струхнул я, дядька Макар. Неслух вокруг кабана как дурной прыгал, ну, и смазал я. Болт в загривке застрял, разозлил только. Ну, он и кинулся, а у меня самострел пустой. Хорошо, Елисей с Федькой его с боков увалили, а то худо пришлось бы, хоть самому на дерево лезь.

– А дед?

– А что дед… Мёртвый он уже был, жилу кровяную ему разодрало. Кровищи! Кабан осатанел, если б не Неслух, мальца б точно порвал. А так убёг, успел схорониться. Федор, как Тимка показал, откудова они шли, по следам прошёл. Земля раскисла, хорошо видно, аж до самого болота.

– Других следов не было?

– Не… Только двое и шли. Я Федьку потом к засаде послал, предупредить, значить. Они вдоль болота прошли, да и мы следы на тропах смотрели. Метки целы, разве где зверь порушил, так оно сразу видно.

Макар кивнул.

– Стерв на поляне был, то же самое говорит. Добычу вашу сюда прислал, на кухне уже… – наставник оглядел отроков, копошившихся возле лошадей. – Он завтра за болото собирается, твоя пятерка с ним пойдет. Молодцы!

Яшка невольно заулыбался – похвала наставника Макара стоила дорого.

Тимка, про которого все как будто позабыли, молча сидел на скамье и тихо удивлялся. Говорилось вроде про всё, что он и сам видел, но оказалось, что событий произошло куда больше, а он даже Федькиного отсутствия не заметил. Сам он, оказывается, держался хорошо, а вот строгий и подтянутый Яков, выходит, струхнул… Мальчик удивлённо посмотрел на командира разведчиков, и опять наткнулся на внимательный, чуть насмешливый взгляд наставника.

– Потому и молодцы, что не заметил. А деда твоего в Ратное отвезли, отец Михаил и отпоёт, и похоронит, как положено. Завтра съездишь, проводишь, – Макар оглянулся. – Ну что, всё уже? Разобрались? Тогда пошли. Вещи только Кузнечиковы заберите.

В хоромине, которую наставник Макар назвал трапезной, было тихо. Длинные ряды выскобленных столов, вдоль которых рядами стояли скамьи, только подчеркивали пустоту большого зала. Так же пусто было в храме Сварога, когда они с дедом оставались совсем одни, изукрашивая стены затейливой резьбой и росписью. Только в святилище было ещё и жутковато, а здесь стояла всего лишь гулкая пустота обжитого людьми места.

– Эй, бабы! – гулко громыхнул в пустом зале голос Макара. – А ну, хватит языки о печь чесать! Кормите воев!

Те заулыбались, подбоченились и даже задвигались как-то по-особому, со значением. Вои! Видно было, что похвала мальчишкам доставалась нечасто и дорожили они ею неимоверно. Тимка даже улыбнулся – точно так же важничали и гордились подмастерья, если их хвалил кто-нибудь из старших мастеров. Да чего там, его и самого распирало от счастья, когда дед подарил ему первый, его собственный инструмент.

«За зря такое не дают, – сказал тогда дед. – Иные и помирают, а всё чужим инструментом работают. И за никчёмную работу слова хорошего не скажут, ибо то слово – пустое».

Вспомнив дом, Тимофей опять загрустил. Отроки шумно рассаживались на скамьях, сразу же наполнив жизнью свой угол трапезной. Елисей, взявшийся присматривать за найдёнышем ещё на поляне, подтолкнул к столу. Кто-то снял с полки стопку деревянных мисок, их тут же разобрали по рукам, не забыв поставить по миске перед Кузнечиком и наставником. Посудина оказалась самой обыкновенной, точёной, видать, на станке, без всяких украшений. Тимка невольно начал было представлять, как вдоль края побежит резная полоса, по которой будут виться травы, но тут на миску с жизнерадостным стуком легла большая деревянная ложка.

Он с некоторым недоумением и опаской посмотрел на выданный ему инструмент. Работа оказалась хорошая и аккуратная, следов ножа, которым её резали, нигде не заметно. Хорошо резана, только вот великовата, как раз носом в неё и нырнуть.

– Чего смотришь, ложки не видал? – подковырнул жизнерадостный Федька.

Тимка вздрогнул, ссутулился и положил ее обратно. Макар отвел от Тимки глаза. Да, с мальцом разговаривать будет трудно. Испуган, жмётся всё время. Но любопытен, вон как по сторонам поглядывает. Оно и понятно, всё ему в диковинку. Как забудется, так оживает, любопытствует, и видно же, что спросить хочет, но не решается. А заденешь его – сразу в себе закрылся. Но расспросить его надо, а ещё лучше, чтоб сам рассказал.