Геннадий Николаец - Сотник. Кузнечик

• Название: Сотник. Кузнечик
• Автор: Геннадий Николаец
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-121724-2

Чего Михаил Ратников никак не мог предвидеть, так это того, что перепуганный мальчонка-христианин из-за болота подложит ему такую свинью. Ну, или наоборот, окажется подарком судьбы – это уж как посмотреть. Впрочем, поначалу никому в крепости и в голову не могло прийти, что за «неведому зверушку» привезли разведчики из лесу. Промокший, голодный мелкий сирота – что в нём такого? И вообще, эка невидаль – бежавшие из языческих земель христиане, пусть и мастеровые из дальней слободы. Деда задрал кабан, его не расспросишь, мальчишка ещё и до подмастерья не дорос, да и знать ничего не знает – откуда? Ни опасности, ни пользы пока что. Не выгнали из жалости, и на том спасибо. Потому к Мишке на беседу Тимка так и не попал. Вначале бояричу было просто не до него, а потом – почти сразу – на Ратное напали ляхи, и пришлось Михаилу Ратникову уйти в поход, так и не узнав, что за мина замедленного действия из-за болота осталась у него в крепости. И как она «рванёт» без должного присмотра. А разгребать всё это досталось старосте Аристарху, что само по себе сулило бояричу дополнительную головную боль после возвращения – отвечать на непростые вопросы и расплетать заковыристые узлы, каковые при Тимкином активном участии непременно заплетутся и в мозгах, и судьбах обитателей крепости.

---

Макар, хромая, подошёл ближе, Юлька оглянулась, положила нож на стол и вскочила с места.

– Садись, дядька Макар.

– Благодарствую, Юлия, – наставник передвинул табурет к дальнему углу стола и кивнул Тимофею. – Да ты делай, делай. Я посмотрю только.

Тимка опять примерился, приложил нож к наковаленке, и кузню наполнил звонкий смех молотка. Проход вдоль лезвия с одной стороны – осмотр, проход по другой – и опять осмотр. Со стороны казалось, что молоток живёт сам, своей жизнью, а мастер всего лишь придерживает его… и, действительно, не мешает инструменту работать.

Ещё один проход, и Кузнечик, прищурившись, придирчивым глазом изучил лезвие.

– Ну вот, всё вроде бы. Дальше лупить нельзя, трещина побежать может, – мальчишка уложил молоток на место и оглянулся. – А где камни, что мы мокнуть поставили?

Киприан метнулся к кадушке и выудил оттуда два бруска. Тимофей мельком глянул:

– Красный давай, серый пусть пока мокнет. И ещё тряпку надо и миску с водой.

Макар с любопытством следил за работой. Свой клинок он покупал когда-то вместе с бруском для его заточки, и цену за него купец заломил не слабую. За оружием наставник следил, содержал в исправности, протирая масляной тряпочкой от ржавчины и регулярно подтачивая для остроты. Но затачивал лезвие без всяких изысков, держа его в левой руке, а брусок в правой. Веркины ножи он так же затачивал. А тут оказалось, что заточка – целая наука. И первое, что малец сделал, это намочил тряпку, хорошо отжал, постелил её на стол и уже наверх уложил камень, не забыв проверить – устойчиво ли лежит, не елозит ли?

– До ума довести такой нож у деды почти день уходил, – обратился Тимофей к Юльке, переставляя свечу прямо перед собой. – На завтра я его сделаю, работать будет. Только точить я его стану, чтоб кожу и мышцу рассекать. Больше ничего резать нельзя. Даже если жилы резать начнешь, затупится быстро. Под это другая заточка надобна, да и форму ножу лучше другую дать. Вот теперь смотри.

Тимка приложил нож к плоской поверхности камня, приставил ноготь к обуху, а затем наклонил лезвие, показывая угол заточки.

– Этому ножу угол на четверть ногтя выдерживать можно, если меньше, то крошиться начнет. Резать будет очень тонко, но недолго. А если стукнешь, даже об дерево, зазубрины пойдут… – Кузнечик увеличил угол заточки так, чтобы обух ножа расположился примерно на треть ногтя. – Вот так будет резать очень тонко, без нажима, и крошиться не станет, но всё равно его придётся править. Но если резать жилы возле кости, затупится сразу, надо будет перетачивать. Если точить на полногтя, то можно легко и жилы резать, но на мякоти уже жать придётся, а значит, легко лишнего задеть.

Юлька призадумалась.

– Острый точи. А под твёрдое свой нож имеется.

Кузнечик кивнул, приложил нож к плоской поверхности камня, выверил угол, как-то по-особому прижал к камню, и – вж-ж-жик – клинок мягко прошёл по поверхности. Поднял клинок на уровень глаза, поймал блик от свечи, поморщился, примерился, и опять – вжик, но уже чуть иначе подвернув клинок во время движения. Проверил, кивнул и, поймав ритм и движение, начал довольно споро выводить лезвие. Остановился, протер клинок. И опять начал рассматривать его против пламени свечи.

Макару стало интересно, он присмотрелся. Кузьма, пристроившись за Тимкиным плечом, тоже пытался что-то разглядеть, прищурившись одним глазом. Блик от свечи, отбрасываемый лезвием Юлькиного ножа, плясал по всей его физиономии, но Кузька упорно ловил глазом светлую полоску.

– Ага, ты кромку вывел!

Тимка кивнул.

– Кромка выводится всегда. Я сейчас заусенец смотрю. Вишь, короткий, значит, сталь добрая. Но немного рваный, значит, зерно в ней крупное.

– Зерно? Да откуда у стали зерно-то?

– А ты излом посмотри и сразу увидишь. Зерно от ковки и закалки зависит. Чем оно мельче, тем уклад прочнее, и заточить его тоньше можно.

– А заусенец на ремне править будешь?

– Не, – помотал головой Тимка, заканчивая выводить кромку с другой стороны клинка. – На ремне сейчас нельзя – заусенец в коже застрянет, и с лезвия металл вырвет. Нож получится, ну, как пила с мелким зубом. Зубья эти, конечно, хорошо, они ладно режут, только вот и стачиваются быстро. Чтоб нож по-кухонному заточить, так и надо делать. Хозяйка перед работой новый зуб наведет, репу резать – в самый раз. А для этого ножа тонкую заточку стоит сделать.

Макар покосился на свой нож. Похоже, у него как раз кухонная заточка и была. В самый раз репу резать.

Кузнечик аккуратно промыл точильный брус и затребовал у Киприана светло-серый камень, но, к удивлению зрителей, точить нож на нем не стал, а поковырялся в сумке и выудил оттуда несколько мелких брусков, аккуратно завернутых в тряпицу. Капнул воды на серый камень и начал натирать его маленьким брусочком. На поверхности серого камня появились разводы. Кузьма захлопал глазами.

– А это для чего?

Кузнечик кивнул на брусок.

– Это керамика, брусок из белой глины. Им нож не заточишь. Ну, так я на плитку смесь и навожу. Вот этот брусок – наждак отмученный, на вишневой камеди. Брусок форму держит и не стирается, а наждак металл снимает, – Кузнечик примерился и привычным движением начал доводить лезвие ножа. – Тут, главное, сразу кромку хорошую вывести, а потом легче уже. Вишь, заусенец сошёл весь.

– Значит, пилы нет?

Тимофей смыл с песчаника старый состав и тут же навел новый, потоньше.

– Пила есть. Она тут по-любому останется, только мелкая. Просто нужно сделать зуб незаметным на глаз. Деда говорил, что лекарский нож должен быть с пилкой, только мелкой. Тогда разрез быстрее заживёт…

Мальчишка протёр нож, осмотрел работу и передал нож Кузьме. Тот бережно взял нож и принялся рассматривать в отраженном свете безукоризненно ровную полоску режущей кромки клинка, потом протянул Киприану. Кузнечик, промывавший в миске брусок, заметил:

– Ты только на палец не пробуй. Ему ещё окончательную доводку сделать надо.

Кузька помотал головой.

– Не, ты это лучше сам.

Макар прикусил ус. За этот вечер он узнал о заточке ножей больше, чем за всю прошлую жизнь. Причём малец не просто делал, он обстоятельно и со знанием дела раскладывал по полочкам каждый шаг своей работы, да так, что становилось понятно всем, даже лекарке. Похоже, вопрос о мастерстве Кузнечика прояснился полностью. Макар с любопытством продолжил наблюдение.

Полировал кромку Тимофей на яшмовой пластине. Вначале долго растирал на ней какой-то порошок, разведенный каплей масла, а потом быстрым и отработанным движением начал доводку. На фоне матового лезвия ножа узкая кромка начала ощутимо отсвечивать глянцевым блеском. Сполоснув нож в воде, медленным, аккуратным движением навел блеск на кромку о небольшой кусок кожи.

– А как проверять-то заточку? – задал Киприан мучивший его вопрос. – Ну, раз на палец нельзя.

– А вот так и проверять.

Тимофей запустил пальцы в собственную шевелюру и, выудив оттуда волос, провел им по клинку.

– Ни хрена ж себе! – невольно вырвалось у Макара. – А ну, дай сюда.

Юлька, глядя, как наставник с ребячьим азартом распускает выдранную из своей бороды волосину на мелкие поленца, сама забыла дышать. Потемневший от многочисленных варок, замордованный бесчисленными заточками нож выглядел неузнаваемо – вычищенные бока холёно отливали шёлком на фоне значительно более грубого блеска зашлифованной на кругу рукояти, а острое блестящее лезвие хищно скалилось, с лёгкостью разваливая пополам пучок из нескольких волосков. Мальчишки толпились вокруг и подсовывали Макару выдранные на пробу волоски – а если тоньше волос взять, а если грубее, а прям с кожи сбреет ли?

– Эй, нож-то отдайте, – зашипела на них Юлька. – Затупите, сами точить будете.

– Не… Не возьмусь, – признал своё поражение Кузька и повернулся к Тимке. – Слышь, Кузнечик, а…

Кузьма растерянно умолк. Утомлённый всеми выпавшими на день горестями, мальчишка тихо посапывал, пристроив голову на сумке, куда только что сложил инструмент.

– Да-а… – протянула Юлька. – Наверно, уже третий сон видит. Да и не самый лучший, поди. Неделю в бегах, единственную родную душу, почитай, прям на глазах потерял. Привезли неизвестно куда, да тут же и к работе припрягли.

– Ну, то, что припрягли, это правильно, – кивнул своим мыслям Макар. – Оттаял малец. И что уснул за работой, тоже хорошо.

– Ему это место знакомое, – согласилась лекарка. – Слышь, Кузя, оставь его тут до утра. Дом свой он потерял, и семьи больше нет. Проснётся – будет за что душой зацепиться. Тогда кузня, а потом и крепость ему родным домом станут. А где дом, там всегда семья.

Кузьма вопросительно глянул на наставника. Тот задумчиво смотрел на мальчонку.

– Ладно, уморили мальца, вот и пристраивайте его сами, – принял решение Макар. – А завтра утром посмотрим, что с ним делать.

Глава 2. Ратнинцы