Бернард Коннерс - Искатель. 1992. Выпуск №4

• Название: Искатель. 1992. Выпуск №4
• Автор: Бернард Коннерс
• Жанр: Прочие приключения

ОБ АВТОРАХ:

Бернард КОННЕРС — американский писатель. Родился в 1935 году, служил специальным агентом ФБР. Автор остросюжетного романа «Танцевальный зал».

Уильям СЭМБРОТ — американский писатель. Родился в 1920 году. На русском языке опубликован его рассказ «Печать гения».

Роберт ШЕКЛИ — популярный американский писатель. Родился в 1928 году в Нью-Йорке. Автор десяти фантастических романов и двенадцати сборников рассказов.

Роберт СИЛВЕРБЕРГ — известный американский фантаст и издатель. Родился в 1933 году в Нью-Йорке. Автор более шестидесяти фантастических романов и двух десятков сборников рассказов.

---

Он наклонился, взял холодное скользкое тело на руки, уставившись на белое лицо, находившееся так близко от его лица, и, быстро работая ногами, направился вверх. «Я всегда добиваюсь своего». — «Но так ли это, милый?»

Вдруг поток рыб устремился назад, перепуганные стаи закружили вокруг него, и до Мелтона моментально дошел весь ужас его положения. Слишком долго он пробыл на одном месте. Акула возвращалась, почуяв кровь, кровь Тэлбота — ярко-красный шлейф все еще медленно тянулся вверх. Увидев в неясной дали приближающуюся глыбу, Мелтон отпустил тело.

Он попытался сохранить неподвижность и вопреки силе тяготения оставался какое-то мгновение как бы подвешенным между небом и адом. Потом медленно-медленно стал погружаться, следуя за слегка поворачивающимся телом, а этот чертов красный шлейф обволакивал его, насыщая волосы и плавки страшным запахом. Все в нем кричало: «Плыви, работай сильными ногами, побыстрей поднимись наверх, там ты будешь в безопасности». Но холодный рассудок сопротивлялся этому: «Не двигайся. Двинуться — значит мгновенно умереть». И Мелтон погружался все ниже и ниже.

Огромная акула, похожая на узкую торпеду, способная только уничтожать, медленно повернулась и посмотрела на него в ожидании малейшего движения, чтобы тут же броситься и разорвать его на куски

Взгляд Мелтона скользнул вниз: там, прямо под медленно опускающимся телом, лежало заряженное ружье Тэлбота. Длинное копье с острым, как у иглы, концом все еще находилось в теле. Мелтон мгновенно принял решение и мощно, отчаянно рванулся к ружью. Боковым зрением он заметил быстрое движение — акула метнулась к нему.

Мелтон как безумный летел к ружью, до которого оставалось всего три-четыре фута. Он уже готов был схватить его, но в этот самый момент на ружье опустилось тело Тэлбота, испускавшее непрерывную красную струйку. И Мелтон вдруг услышал — ш-ш-ш! — и увидел быструю вереницу пузырьков газа: дыхательная трубка на теле Тэлбота задела за курок, и ружье выстрелило.

Мелтон скорчился, уставившись на белое мертвое лицо, и услышал последние слова, которые произнесли эти неподвижные губы. И он понял наконец, что это правда, и секунда показалась ему бесконечно долгой, будто сама вечность. У него был нож, но он даже не стал вытаскивать его. Слишком уж много акул. Их полно в океане и в мире, этих ненасытных существ с блестящими глазами и острыми зубами. Слишком много акул. И, оставшись совершенно беззащитным, он весь сжался в ожидании своей участи…

Перевел с английского Владимир ПОСТНИКОВ.

Роберт ШЕКЛИ ИГРА С ТЕЛОМ

РАССКАЗ

Дорогой Сенатор, пишу Вам потому, что Вы наш старейший Сенатор. Во время прошлогодних выборов Вы сказали, что Вы наш слуга и мы должны немедленно сообщать Вам про все наши беды. Еще Вы сказали — с некоторым раздражением — долг каждого гражданина писать своему Сенатору о том, что здесь творится. Я, Сенатор, долго над всем этим размышлял. Разумеется, я не верю, что Вы на самом деле наш слуга — Вы зарабатываете в пятьдесят или в сто, а то и в тысячу раз больше каждого из нас. Но коль Вы настаиваете, чтобы мы Вам писали, то я решил написать.

Сперва я недоумевал, почему это Вы велели писать Вам обо всем, что здесь творится, ведь Вы, как и я, выросли в этом самом городе, а не замечать того, что здесь творится, может лишь слепой, глухой и бесчувственный осел. Но потом я понял, как был несправедлив — Вам приходится столько времени проводить в Вашингтоне, а поэтому Вы вполне можете и не знать про все. Как бы там ни было, ловлю Вас на слове и беру на себя смелость написать Вам письмо. Прежде всего мне хотелось бы рассказать о новом теле моего дедушки, потому как это особый повод обратиться к Вам с жалобой. Вам об этом обязательно нужно знать, а может, и что-нибудь предпринять.

До того, как всему этому случиться, дедушка был здоровым бодрым стариком 92 лет от роду, с полным ртом своих зубов, густой белоснежной шевелюрой и не имел ни унции лишнего веса. Он всю жизнь пекся о своем здоровье и очки начал носить уже в восемьдесят с хвостиком. Проработав полвека, получил в 65 приличную пенсию, хотя был всего-навсего оператором счетных машин. Пенсия, социальное страхование и кое-какие сбережения позволяли ему полностью содержать себя. Это счастье, что он никогда не был нам обузой — мы и так едва сводим концы с концами.

Выйдя на пенсию, старик какое-то время редко выбирался из дома — все спал да смотрел телевизор. Он всегда сам готовил себе еду и мыл за собой посуду. Днем выползал в парк и коротал времечко с другими старикашками, а потом снова отправлялся на боковую. К нашим детишкам относился замечательно, водил их по воскресеньям к заливу Бараньей Головы, где они бегали и собирали ракушки. Еще он ходил на рыбалку и даже поймал как-то песчаную акулу, правда, я никак не могу взять в толк, как рыбине удалось подобраться так близко к берегу сквозь весь этот мусор и химические отходы. Мы ее сварили и ели два дня. Между прочим, не так уж и плохо — только надо плеснуть побольше кетчупа.

Но вот старик заскучал. Ведь он проишачил целых полвека, а потому красиво отдыхать не умел. Хандрил он, хандрил, Да вдруг задумал подыскать себе работенку.

Конечно же, это была самая настоящая дурь, о чем мы ему так прямо и сказали. В наши дни сорокалетний мужчина и тот не в состоянии ничего себе подыскать, что уж говорить о семидесятилетнем старике — дедушке в ту пору стукнуло именно семь десятков.

Но он эту затею не оставил. Проснувшись поутру, принимал сыворотку долголетия, которую ему прописали медики из государственного здравоохранения, умывался, брился и куда-то исчезал.

Само собой, ничего хорошего он не нашел, так что в конце концов ему пришлось смирить свою гордыню и согласиться на должность помощника сортировщика мусора. К счастью, это обходилось ему недорого, доходы-то у него не бог весть какие. Правда, он так и не смог свыкнуться с мыслью, что каждый день приходится выкладывать денежки из собственного кармана. И все только за то, чтобы работать. А ведь правительство готово платить ему за полное безделье. «Но работа же полезная, и я делаю ее добросовестно, — жаловался он нам, — так почему же, черт побери, я должен платить собственные денежки за то, что добросовестно выполняю полезную работу?..»

Дедушка выполнял подобную работу лет двадцать, как вдруг кто-то изобрел самоуничтожаемые отходы, и мой дедушка, и тысячи других людей остались без работы. К тому времени ему было уже почти 90, но он все же горел желанием приносить пользу обществу. Правда, впервые за всю свою жизнь дедушка почувствовал себя плохо. Мы повезли его к доку Сондерсу в Мемориальный социально-медицинский центр имени У Тана на Восточной 103-й улице. На это ухлопали почти целый день. Тротуар-самоходка стоит пять монет в один конец, нам же такое удовольствие не по карману.

Док Сондерс обследовал дедушку и через три дня сказал:

— Вы ничем не больны, а просто стары. Ваше сердце, можно сказать, окончательно выдохлось, а ваши артерии уже не выдерживают давления крови. Все остальные органы тоже барахлят, но в сравнении с тем, что я сказал, это мелочи.

— Док, а может, вы мне что-нибудь замените? — спросил дедушка.

Док Сондерс покачал головой.

— Стоит мне поставить вам новое сердце, и оно разорвет ваши артерии, а если подштопать артерии, ваши легкие не смогут обогащать кровь кислородом, Если же мне удастся подремонтировать легкие, откажут почки. Дело в том, что все ваши внутренние органы здорово износились.

Дедушка кивнул. По утрам он читал «Дейли ньюс» и про все это знал.

— Так что же мне делать? — спросил он.

— Обзавестись новым телом, — сказал Сондерс.

Дедушка задумался.

— Черт побери, возможно, в моем возрасте следует уже быть готовым к смерти, но я еще не готов, — сказал он. — Понимаете, не все я еще повидал. Разумеется, я хочу сменить тело. Но вот где взять деньги?..

— В том-то и проблема, — кивнул Сондерс. — Государственное здравоохранение, как вам известно, не обеспечивает замену всего тела.

— Знаю, — грустно сказал дедушка.

Последующие два дня дедушка сидел на обочине дороги у нашего дома и усиленно размышлял. Ему было не очень-то уютно на улице. Дети, которые шли домой из школы, кричали: «Эй, старик, помирай скорей! Почему ты до сих пор коптишь небо? Старый ублюдок, ты только переводишь воздух, пищу и воду. Мерзкий старый урод, умри же пристойно, как подобает старикам. Умри, умри, алчный сукин сын. Умри!»

Услышав это, я схватил палку и хотел было малость порезвиться. Но дедушка мне не разрешил.

— Они только повторяют то, что говорят их родители, — сказал он. — Ребенок — тот же попуган, что с него возьмешь? Но дети, вероятно, правы. Возможно, я и в самом деле должен умереть.

— Ну ладно, только не заводись, — сказал я.