Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

• Название: Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1929

Собрание сочинений в 14 томах. Издательство социально-экономической литературы (Соцэкгиз)

Год: 1929-1959

---

и само зло. Далее мы встречаем в спинозизме также и различие;

человек в этой системе отличен от бога. Пусть система с этой стороны

нас не удовлетворяет в теоретическом отношении, ибо в ней человек

и все конечное вообще, хотя они и низводятся этой системой на степень

модусов, все же выступают в ходе рассмотрения лишь па–ряду с

субстанцией. Все же здесь, в человеке, где существует различие, оно

существует также и как различие добра и зла, и лишь здесь оно собственно

существует, ибо только здесь его настоящее место. Если при

рассмотрении спинозизма имеют в виду лишь субстанцию, то в ней, разумеется,

деление, примирение, вовсе не похоже на безусловное первобытие и тому

подобные абстракции, а представляет собою то же самое содержание,

которое есть спекулятивная идея; последняя выражает это содержание в ферме

мысли, — и глубокомыслие г. Толюка скорее всего должно было бы заметить

его в идее.

Однако бывает, что г. Толюк в этой его книге, как и в других своих

произведениях, тоже пускается в ходячие рассуждения о пантеизме, о чем я говорю

пространнее в одном из последних примечаний к «Энциклопедии». Здесь я только

отмечу своеобразную несуразность, в которую впадает Г. Толюк. Поставив на

одной стороне своей мнимо–философской дилеммы первооснову и назвав ее

затем (стр. 33, 38) пантеистичяой, он характеризует другую сторону дилеммы,

как точку зрения социнианцев, пелагианцев и философов–популяризаторов,

и говорит, что, согласно этой точке зрения, «не существует бесконечного бога,

а существуют многочисленные боги, каковыми именно являются все те существа,

которые отличны от так называемой первоосновы и которые на–ряду с этой

так называемой первоосновой обладают самостоятельным бытием и действова-

нием». На самом же деле на этой стороне дилеммы даны не только

многочисленные боги, а все и вся (все конечное признается здесь обладающим

самостоятельным бытием) суть боги. На этой стороне дилеммы, следовательно, Г. Толюк

должен находить свое всебожие, свой пантеизм, а не на первой стороне

дилеммы, богом которой он ясно и определенно делает единую первооснову

и где, значит, имеется только монотеизм.

3O2

ПРЕДИСЛОВИЕ

нет различия между добром и злом, но этого различия нет именно

потому, что с этой точки зрения зло, как и все конечное, и мир вообще

(см. § 48), вовсе не существует. Но если мы будем иметь в виду ту

стадию системы, в которой мы встречаем также и человека и отношение

человека к субстанции, с точки зрения которой только и может найти

себе место зло в его отличии от добра, то мы должны заглянуть в те

части этики, которые рассматривают человека, аффекты, человеческое

рабство и человеческую свободу, и лишь тогда мы будем в состоянии

дать правильный отчет о моральных выводах системы. Тогда мы, без

сомнения, убедимся как в возвышенной чистоте морали Спинозы,

принципом которой является исключительно лишь безграничная

любовь к богу, так и в том, что эта чистота морали является

последовательным выводом из системы. Лессипг сказал в свое время, что со

Спинозой обходятся, как с мертвой собакой. Мы не можем сказать,

что в наше время лучше обходятся со спинозизмом и вообще со

спекулятивной философией, когда видим, что те, которые излагают их и судят

о них, даже не дают себе труда правильно понять факты и верно их

передать. Последнее было бы минимумом справедливости, а такого

минимума спекулятивная философия, во всяком случае, имела бы

право требовать.

История философии есть история открытия мыслей об

абсолютном, составляющем ее предмет. Так, например, можно сказать, что

Сократ открыл определение цели, которое было развито и определенно

познано Платоном и, в особенности, Аристотелем. «История

философии» Брукнера так некритична не только в отношении внешних

исторических фактов, но также и в своем изложении учений, что она

приписывает древнейшим греческим философам по двадцати, тридцати и

более положений, как принадлежащие им философемы, в то время как

на самом деле ни одно из них не принадлежит им. Все они — выводы,

которые делает Бруккер, руководствуясь современной ему дурной

метафизикой и ложно приписывая их греческим философам. Выводы

бывают двоякого рода: есть выводы, которые представляют собою лишь

более подробное развитие некоего принципа, и есть выводы,

представляющие собою переход к более глубоким принципам. Исторический

момент в исследовании состоит именно в том, чтобы указать, каким

лицам принадлежит такое дальнейшее углубление и раскрытие мысли.

Но способ изложения, применяемый Бруккером, недопустим не только

потому, что излагаемые им древнейшие греческие философы сами не

извлекли тех выводов, которые, по его мнению, содержатся в их прин-

353

ципах, не только, следовательно, потому, что эти философы не

высказали определенно этих выводов, а главным образом потому, что, делая

эти выводы за древних греческих философов, им навязывается

признание и применение конечных отношений мыслей, явно противоречащих

замыслу этих философов, бывших спекулятивными умами, —выводы

эти лишь оскверняют чистоту философской идеи и фальсифицируют ее.

Но если там, где дело идет о древних философских учениях, от которых

до нас дошли лишь немногие положения, такое искажение может

в свое оправдание ссылаться на то, что оно якобы делает правильные

выводы, то это оправдание отпадает, когда дело идет о таком

философском учении, которое, с одной стороны, само формулировало свою

идею в определенных мыслях и, с другой, само же исследовало и точно

определило ценность категорий. Если, несмотря на это, идею уродуют,

выхватывают из учения лишь один момент и (как по отношению к

тожеству) выдают его за целое, и если, совершенно не задумываясь,

применяют категории как цопало, применяют их в том виде, какой они

имеют в повседневном сознании, в их односторонности и

неистинности, — то такое ложное понимание решительно не имеет

оправдания. Опирающееся на развитую культуру мысли познание

соотношений мысли есть первое условие правильного понимания известного

философского факта. Но принцип непосредственного знания не только

оправдывает, но даже делает законом примитивность мысли. Познание

мыслей и, значит, культура субъективного мышления так же мало

представляет собою непосредственное знание, как какая–нибудь

другая наука или какое–нибудь другое искусство и уменье,

Религия есть та форма сознания, в которой истина доступна всем

людям, какова бы ни была степень их образования; научное же

познание истины есть особая форма ее сознания, работу над которой готовы

брать на себя лишь немногие. Содержание этих двух форм познания —

одно и то же, но, подобно тому как некоторые вещи, как говорит

Гомер, имеют два названия, одно— на языке богов, а другое — на

языке недолговечных людей, так и для этого содержания существуют

выражения на двух языках: на языке чувства, представления и

рассудочного, гнездящегося в конечных категориях и односторонних

абстракциях, мышления и на языке конкретного понятия. Если хотят,

исходя из религии, говорить и судить также и о философии, то для

этого требуется нечто большее, чем одно только обладание привычкой

говорить на языке повседневного преходящего сознания. — Основой

научного познания является внутреннее содержание, обитающая

23

Логика. "

354

ПРЕДИСЛОВИЕ

внутри его идея и ее живая жизнь в духе, точно так же, как религия

не в меньшей мере есть развитое чувство, дух, пробудившийся к

самоотчету, развернутое содержание. В новейшее время религия все больше

и больше свертывала объем своего содержания и уходила в

напряженность благочестия или чувства, уходила притом часто в такое чувство,

которое обнаруживало чрезычайно скудное и плоское содержание.

До тех пор, пока религия обладает определенным credo, учением,

догматикой, она обладает тем, чем может заниматься философия и в чем

последняя, как таковая, может с нею соединиться. Но это в свою

«очередь не должно понимать согласно разделяющему, дурному рассудку,

у которого находится в плену современная религиозность и согласно

которому последняя воображает, что религия и наука взаимно