Владимир Булатов - Адмирал Кузнецов

• Название: Адмирал Кузнецов
• Автор: Владимир Булатов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-235-02871-6

Книга известного архангельского историка В. Н. Булатова впервые в серии «ЖЗЛ» повествует о самом известном российском адмирале XX века — Николае Герасимовиче Кузнецове.

Он командовал крейсерами, был главным военно-морским советником в Испании, организовывая снабжение армии республики и спасая испанских детей-сирот. Командовал Тихоокеанским флотом. В 36 лет по воле Сталина возглавил обескровленный репрессиями военный флот страны, став первым Адмиралом Флота Советского Союза.

Кузнецову удалось подготовить флот к германскому нападению. 22 июня 1941 года только моряки встретили врага во всеоружии и с минимальными потерями. Блестяще руководя флотом во время войны, испытал опалу в 48-м и новую опалу и разжалование при Н. С. Хрущеве и Г. К. Жукове. Адмирал не сломался, хотя его талант оказался востребован далеко не полностью.

Лишь сегодня на базе огромного документального материала мы можем предложить читателю книгу-размышление о судьбе выдающегося отечественного флотоводца.

---

Эти неуклюжие по-детски поэтические строки написал современный школьник Андрей Ожегов, у которого дедушка и бабушка родились и выросли именно в этой северной деревушке.

Северные деревни располагались, как правило, по берегам рек и озер, вблизи «большой воды», с которой неразрывно связана жизнь северянина — речника, рыбака, охотника, сплавщика леса. Реки и озера для северного крестьянина — главная связь с внешним миром. Родная деревня будущего адмирала была глухой, отдаленной, из тех, о которых говорят «медвежий угол». Она получила свое название из-за обилия медведей, которые, по воспоминаниям старожилов, в большом количестве бродили вокруг околицы, пока их не перебили местные охотники.

На Архангельском Севере много небольших деревень — в пять — десять дворов. Такой же бьша и деревня Медведки. А избы в ней были высокие, добротные, красивые. Неподалеку — амбары, погреба, а к самому берегу Ухтомки прилепились маленькие баньки. Однажды весной, в пору детства Николая Кузнецова, речушка во время половодья настолько разлилась, что прорвала плотину и разрушила деревенскую мельницу — кормилицу окрестных крестьян. Вот как впоследствии вспоминал об этом Николай Герасимович: «Взрослые побежали туда. Дети и подростки тоже бросились к мельнице. Все были поражены увиденным. Еще вчера там был большой пруд, к берегу которого мы, маленькие, боялись даже подойти близко, а теперь можно было увидеть лишь речку Ухтомку, прижавшуюся к одному берегу, да отдельные лужи-озерки, в которых оставалась вода. Мы бежали туда за старшими ребятами, проваливаясь по колено в жидкую грязь. В озерках осталось много рыбы — щук, карасей. Вот и охотились за ней старшие ребята. Способ ловли был прост: мутили воду ногами, перемешивая ее с илом, рыба бросалась к берегу, тут ее и хватали и старые и малые. Целую неделю мы бегали туда, пока взрослые не починили плотину и не восстановили мельницу».

Мы располагаем документом — «Описание Великоустюжского уезда с точки зрения экономики, просвещения, религии, здравоохранения и быта за 1900–1913 годы». Этот материал подготовлен краеведом А. А. Манаковым в 1936 году. Вот что он пишет: «В 1900 году в Великоустюжском уезде было 73 приходские церкви; в 1905 году насчитывалось 115 школ, в том числе земских —25, министерских — 3, церковно-приходских — 74, школ грамоты—13. В уезде имелась больница, а к 1913 году — 4 лечебницы, 16 фельдшерских пунктов, в которых работало 9 врачей, 39 фельдшеров и 17 акушерок. Имелась хорошо оборудованная ветлечебница-амбулатория».

Среди населения этой северной окраины было распространено много суеверий, оставшихся еще от языческих времен. Крестьяне верили в домовых, леших и водяных. В Ильинскую неделю жители округи переставали купаться, так как водяной в это время особенно лют и таскает к себе купающихся людей. Сильна была вера в «сглаз» и «родимец».

Среди примет, которые были особенно популярны среди крестьян Великоустюжского уезда, А. А. Манахов приводит такие примеры: остающийся на берегах рек весенний лед предсказывает тяжелый год; жевание травы кошкой или собакой — к дождливой погоде; летающие над землей ласточки — к дождю; обилие ягод на рябине — к дождливой осени; залет птицы в дом предвещает смерть; появление белки в деревне означает скорый пожар и другие. Некоторые приметы из этого перечня сохранились и до настоящего времени и передаются из поколения в поколение.

В северных деревнях было немало знахарей и знатух, ворожей и гадальщиц, к которым обращались крестьяне в случае несчастья.

Все эти сведения мы приводим для того, чтобы уважаемый читатель смог представить «мир», в котором родился и рос юный Николай Кузнецов.

Кроме этого следует вместе с читателями сделать небольшой экскурс в историю и культуру Русского Севера. С XVI века Архангельский Север носил название Поморье, а его земли, лежащие в бассейне рек Северной Двины, Сухоны, Онеги, Мезени, Печоры, Камы и Вятки, занимали тогда территории, составлявшие почти половину Русского государства (до присоединения к России Среднего и Нижнего Поволжья, Сибири и Русского (Дальнего) Востока).

Дух вольности и товарищества, просвещения и свободомыслия издавна витал в Поморье. Суровая северная природа и огромные территориальные пространства сформировали у населения особые черты национального характера, предопределили необычайный путь Русского Севера. Потомки вольных новгородских ушкуйников, «лихих людей», а также крестьян, бежавших на Русский Север от боярского батога, «крепостного ошейника», монголо-татарского ига, предприимчивые и бесстрашные, они творили всем «миром» свой устав жизни, приноравливая его к особым условиям края с его скудной на урожай «землицей» и богатыми пушниной и дичью лесами, с его изобилующими деликатесной красной и белой «рыбицей» арктическими морями, северными реками и озерами, с его долгой студеной зимой и коротким, но светоносным летом.

Во все времена северную семью отличали высокая нравственность, уважительное отношение к родителям и предкам, стремление обучить своих детей грамоте, воспитать в них способность к независимым суждениям. Поэтому «архангельская» земля на протяжении столетий рождала свободомыслящих, крепких духом, неустрашимых людей, способных сохранять свои личностные качества в любых жизненных обстоятельствах. Поэтому феномен Ломоносова, Кронштадтского, Кузнецова и многих других замечательных сынов России нельзя понять, не имея представления о их родине, о социальной среде, об особенностях поморской культуры, которые в совокупности не похожи на феодальнокрепостнические, а позднее капиталистические отношения в России тех времен.

Деревня Медведки — «малая родина» адмирала Кузнецова — относилась к Вотложемскому Троицкому приходу с центральным селом Троица. Позднее на этой базе был сформирован Вотложемский сельский совет, один из 17 сельсоветов Котласского района Северо-Двинской губернии. По состоянию на 1 апреля 1930 года в этом сельском совете насчитывалось 678 дворов с населением 3352 человека.

Родился Н. Г. Кузнецов в крестьянской семье. Его родители, Герасим Федорович Кузнецов и Анна Ивановна Кузнецова (в девичестве — Пьянкова), относились к государственным (казенным) крестьянам. В метрической книге за 1899 год имеется запись о женитьбе 7 февраля 1899 года «казенного крестьянина деревни Медведки Герасима Федоровича Кузнецова, православного, первым браком, 38 лет, на дочери крестьянина деревни Осередки Ивана Пьянкова Анне, 28 лет. Свидетели по жениху: той же деревни крестьяне Иван и Михаил Васильевичи Кузнецовы, по невесте — крестьяне деревни Осередки Илья Иванович и Василий Кондратьевич Пьянковы».

Воспользуемся результатами изысканий Т. А. Санакиной, проследившей родословное древо Кузнецовых с XVIII века. В архивном фонде канцелярии владычного наместника Новгородской архиепископии за 1649 год имеется интересное дело: «Челобитие крестьянина Троицкой волости Тимошки Сергеева сына Кузнецова» о краже из его дома, в котором говорится, что 14 октября 1649 года «…ночью ко дворишку тати и у клети верхом лазили и в клети сорвали замок и выняли из подголовника двенадцать рублев денег, да крест серебряной в полполтины, да крест в две гривны, да крест в алтын, да перстень мужской в полтора алтына, да переды женские золотые и др. имущества…». Этот документ — чрезвычайно важная находка, позволяющая сделать нам вывод о том, что далекие предки Н. Г. Кузнецова были грамотными, как и многие крестьяне Русского Севера, и не бедными…

Обратимся вновь к метрическим книгам. На начало XIX века в деревне Медведки можно обозначить две семейные пары, которые стали родоначальниками больших семейств. Это Андрей и Епистимья Матвеевна Кузнецовы и Ефим и Ирина Ивановна Кузнецовы. Последние и были прапрародителями Николая Герасимовича Кузнецова.

Семья Николая Герасимовича, несмотря на поздний брак родителей, была большая. В метрической книге Вотложемской Троицкой церкви Велико-Устюжского духовного правления за 1904 год есть запись под номером 15 о рождении в семье Герасима Федоровича и Анны Ивановны Кузнецовых 11 (24) июля сына Николая, крещенного 12 июля. Восприемником его был крестьянин деревни Выставка Игнатий Степанович Кокорин. Однако в семье Кузнецовых было, кроме будущего флотоводца, еще два сына, названных именем Николай. Первый родился 3 февраля (по старому стилю) 1900 года. В метрической книге за этот же год есть запись и о его смерти 6 декабря.

Татьяна Анатольевна Санакина, внимательно изучив метрические книги, обнаружила сведения о рождении «24 июля 1910 года сына Николая у крестьянина д. Медведки Герасима Федоровича Кузнецова и его жены Анны Ивановны, православных. Крещен 25 июля. Восприемник — той же деревни крестьянин Василий Иванович Кузнецов». Крестили священник Григорий Колмаков и псаломщик Александр Попов. А кто же этот третий Николай? На сегодняшний день сведениями о нем мы не располагаем.