Елена Негва - Меняя завтрашний день

• Название: Меняя завтрашний день
• Автор: Елена Негва
• Жанр: Прочие приключения

---

Для Вики жизнь постепенно входила в своё русло за эти два месяца с того момента, как она оказалась на землях викингов и училась жить с ними в ладу, перенимая их быт, привычки и язык, освоить который девушке не составило особого труда. Несмотря на относительное спокойствие, заполонившее её жизнь и направившее её в размеренную ровную колею, девушка ощущала невыносимую депрессию, и гнёт одиночества давил на плечи в то время, когда она бодрствовала или в редкие мгновения не смыкала глаз ночью, утомлённая каждодневными заботами и делами по хозяйству. Не было никого, ни единой души, к кому можно было бы обратиться за помощью или советом, не было ни единого шанса продолжить свой путь, который в этом времени стремительно уводил вглубь веков, словно предостерегая о дальнейших попытках вернуться домой, туда, где уже наступил двадцать первый век. И нельзя было ей убежать от проблем, как она привычно делала это последние годы, целиком уходя в собственные мысли, переживания и воспоминания о прошедших событиях.

После её приезда Харальд и Сигурд, по окончанию пира, снарядили драккары и со своими дружинами отбыли куда-то на новые земли, обещая вернуться с богатой добычей.

Вика училась работать на вертикальном ткацком станке, внимательно слушая наставления Кольгримы, которая объясняла ей принципы ткацкой работы.

Процесс шёл сверху вниз. Два ряда нитей основы натягивались с помощью камней и между ними проводили уток и подбивали его с помощью своеобразного «меча» — деревянного или на некоторых станках из китовой кости, причем положение нитей основы друг относительно друга контролировалось горизонтальными прутьями. Ширина ткани определялась приблизительно в два локтя. Как девушка уже знала, отрез ткани был альтернативой серебру при расчёте цен, штрафов и прочих плат, поэтому она старалась внимательно следить за нитью, чтобы ткань получалась гладкой и ровной.

Иногда полученную ткань окрашивали, используя для этого различные травы и цветы, готовые и окрашенные полотнища вывешивали во дворе на солнце и со временем они приобретали свои истинные цвета и оттенки. К ним потом рабыни пришивали тонкие узорчатые полоски ткани, изготавливаемые на более маленьких станках, вплетая в них серебряные и золотые нити.

Однако, большей частью, женщины в Харальдхейме, как и в других домах, занимались шитьём, вышивая шерстью, шёлком, а также серебряными нитями. Существовала простая разновидность кружев, которые изготовляли, переплетая нитки костяными иголками. Задумавшись, девушка вспомнила недавнюю пышную свадьбу Адальбьёрг — дочери Исгерд и Харальда. Девушка выходила замуж за друга Сигурда — того самого весёлого рыжеволосого парня, которого Вика впервые увидела в Хедебю. Адальбьёрг, в день своей свадьбы, надела чёрное традиционное свадебное платье, украшенное ослепительно-белыми кружевами неземной красоты, которые подарила ей Исгерд. На голове девушки красовался венок из полевых цветов, которые она вместе с младшей сестрой старательно собирала на склоне холма накануне свадьбы.

В усадьбе имелась кладовка, и ключи от неё хранились у Исгерд, которая всегда носила их на поясе. В большой кладовке, пристроенной к дому, хранились скоропортящиеся продукты, такие, как молоко, творог, хлеб или свежее мясо, чуть дальше располагались кладовки для сушёных продуктов, всяческих солений, инструментов, тюков тканей и тому подобных пещей. Под присмотром Кольгримы, рабыни нашивали стеклянные бусины на углах салфеток, которыми Исгерд потом накрывала глиняные горшки с припасами и снедью.

Помимо прядения и ткачества, другой основной задачей являлось приготовление и подача на стол еды. В течение дня было два основных приёма пищи: один — рано утром, а другой — рано вечером, в конце рабочего дня, когда солнце собиралось клониться к горизонту. Вика, как и другие рабыни, просыпалась до рассвета и приступала к работе, которая заканчивалась поздно вечером и обессилевшая девушка сразу проваливалась в сон, как только её голова касалась подушки, и с утра всё начиналось сначала.

На первом месте среди продуктов питания стояли мясо, молоко, масло и различная рыба, которую приносили рабы, отправляющиеся рыбачить у подножия скал. Приготовленную на огне пищу ели ложками, ножами и пальцами, запивая её большим количеством пива, сваренного из зёрен. После окончания трапезы рабы должны были разобрать и унести столы, в то время как домочадцы продолжали сидеть у очага, занимаясь домашней работой и коротая вечера в беседах.

Помимо всего прочего, в обязанности женщин и девушек входил также уход за окружавшим дом лугом с пышной травой, окружённым невысокими стенами из камня, чтобы не допустить туда животных. Чуть выше дома, вдоль линии леса простирались распаханные поля для зерновых.

В свободное время, которое было редкостью, девушка полюбила играть с маленьким Олавом — сводным братом Сигурда, Адальбьёрг и Снёлауг. Мальчику было на вид около шести лет и это был тихий и серьёзный ребёнок, который любил играть в большом зале, в то время как другие мальчишки помогали своим родителям на полях или же играли на улице, пуская маленькие деревянные кораблики по реке или вели воображаемые войны друг с другом на деревянных мечах и с щитами, сплетёнными из прутьев. Из-за своего спокойного и тихого характера другие дети презирали Олава, всячески оскорбляя и унижая его, дразня его слабаком, плаксой и жевателем углей, и мальчик, окончательно замкнувшись, старался держаться поближе к залу и кухне, где всегда были женщины, любившие приласкать его или даже поиграть с ним. От Кольгримы Вика узнала, что мальчика собираются отдать в другой дом, который находился дальше и выше побережья, в качестве приёмного сына, тем самым скрепляя между двумя семьями узы почётной дружбы.

Как-то утром Вика зашла в пристройку к усадьбе, где располагалось стойло, и увидела Олава, сосредоточенно расчёсывающего чёрно-белую длинную гриву пони с короткими сильными ногами. В Харальдхейме, равно как и в других домах по всей Норвегии, врождённый уверенный шаг пони, сила, выносливость и отменное здоровье делали его незаменимым помощником для работы в поле и девушка часто наблюдала за их работой, когда на рассвете люди уходили за холмы, чтобы обрабатывать свои участки.

Вика поставила ведро с речной водой на земляной пол и поприветствовала мальчика:

— Доброе утро, Олав.

— Виктория, — мальчик кивнул, не переставая работать костяным гребнем.

— Как зовут твоего конька? — поинтересовалась девушка, подойдя поближе к мальчику.

— Никак, — грустно отозвался Олав. — А разве у всякого коня должно быть имя? У восьминогого коня Одина есть имя — Слейпнир, но то великий конь, а у этого до сих пор нет имени, — мальчик вздохнул. — Он ещё маленький и ничем не прославился.

— Конечно, не все дают клички лошадям, — Вика улыбнулась, — но я подумала, что если тебе нравится эта лошадка, то ты должен дать ей имя. Это твой конь?

— Нет ещё, — Олав опустил голову, — но я бы хотел, чтобы его подарили мне.

— Ну, значит, пока мы можем его назвать сейчас. А как?

Олав печально покачал головой, словно стыдился собственного невежества.

— Может, Йоар или Ярп? — после минутного раздумья спросил он. — Хотя лучше будет назвать его Ярпом, а потом — переименовать! — в итоге решил ребёнок, погладив пони по коричневато-рыжей спине.

— Думаю, Ярп — самое подходящее, раз ты так считаешь, Олав, — согласилась Вика и была вознаграждена благодарной улыбкой.

— Я скоро уеду, — доверительно сказал он Вике, — и когда-нибудь я тоже стану настоящим воином, чтобы отец мной гордился, и я смог бы сражаться вместе с ним.

Олав, покраснев, поспешно опустил глаза, словно боясь, что сказал слишком много о своих сокровенных желаниях практически незнакомому человеку, рабыне. Вика легонько потрепала его по светловолосой голове, помня о том, как несладко приходится мальчику среди остальных детей, которые не упускают случая подразнить его.

— А отец знает о твоём желании?

— Нет, но он всегда был уверен, что я поступлю именно так и я выполню его волю, — с этими словами Олав развернулся и выбежал из помещения.

Тем же вечером, Вика попыталась примирить детей с Олавом, собрав их всех вместе в большом зале Харальдхейма, где рассказывала им сказки, стараясь максимально точно перевести слова родного языка на древненорвежский, и, напоследок, изрядно позабавив детей рассказом про четырёх бабочек:

— Была весна: ярко светило солнце и на лугу расцвело множество цветов. Над ними летали четыре бабочки: красная, белая, жёлтая и чёрная. Вдруг прилетела большая птица. Увидела она бабочек и захотела их съесть. Испугались бабочки и сели на цветы. Белая бабочка села на ромашку. Красная бабочка — на мак. Жёлтая — на одуванчик, а чёрная села на сучок дерева. Летала птица, летала, но не увидела бабочек.