Альфред Мэхэн - Роль морских сил в мировой истории

• Название: Роль морских сил в мировой истории
• Автор: Альфред Мэхэн
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3590-2

Известный историк и морской офицер Альфред Мэхэн подвергает глубокому анализу значительные события эпохи мореплавания, произошедшие с 1660 по 1783 год. В качестве теоретической базы он избрал наиболее успешные морские стратегии прошлого – от Древней Греции и Рима до Франции эпохи Наполеона. Мэхэн обращает пристальное внимание на тактически значимые качества каждого типа судна (галер, брандер, миноносцев), пункты сосредоточения кораблей, их боевой порядок. Перечислены также недостатки в обороне и искусстве управления флотом. В книге цитируются редчайшие документы и карты. Этот классический труд оказал сильнейшее влияние на умы государственных деятелей многих мировых держав.

---

Военная политика союзников заслуживает еще более сурового осуждения, чем политика Англии, главным образом из-за того, что сторона, занимающая, по общему признанию, наступательную позицию, имеет преимущество, исходя из самого этого факта, над стороной, занимающей оборонительную позицию. Когда первоначальные затруднения, связанные с объединением сил союзников, были преодолены (и, очевидно, никогда еще Великобритания так серьезно не противодействовала их объединению), союзники встали перед открывшимся перед ними выбором: где, когда и как нанести удар по противнику превосходящими силами. Как они воспользовались своим несомненным огромным преимуществом? Они ощипывали Британскую империю на периферии и бились головой о Гибралтарскую скалу. Наиболее серьезные военные усилия предприняла Франция, когда послала к побережью Соединенных Штатов эскадру и часть войск, призванных удвоить уже имевшиеся там ее силы. Эти усилия менее чем за год открыли англичанам глаза на бесполезность борьбы с американскими колониями и положили, таким образом, конец отвлечению сил Англии, столь выгодному ее соперникам. В Вест-Индии, в целом из-за отсутствия английского флота, захватывались, один за другим, малые острова – с легкостью, показывавшей, насколько радикально весь вопрос следовало закрыть решительной победой над английским флотом. Французы же, несмотря на множество благоприятных возможностей, никогда не пытались развязать узел простой атакой на силу, от которой все зависело. Испания преследовала во Флоридах свои собственные цели и добилась подавляющим превосходством сил успехов, не имевших никакого военного значения. В Европе из-за плана, которому следовали английские власти, их флот год за годом уступал в численности противнику. Тем не менее операции, замышленные союзниками, очевидно, ни в коей мере не предусматривали разгром английского флота. В критический момент, когда эскадра Дерби в составе 30 линейных кораблей была окружена на открытом рейде Торби 49 кораблями союзников, решение военного совета не вступать в бой лишь выразило суть характера действий союзного флота. Еще больше осложняя положение союзников в Европе, Испания в течение длительного периода упрямо настаивала на оставлении своего флота по соседству с Гибралтаром. Однако ей никогда фактически не приходил в голову тот факт, что мощный удар по английскому флоту в Ла-Манше или в открытом море являлся самым надежным путем к захвату Гибралтарской крепости, гарнизон которой неоднократно ставился на грань голода.

В ведении наступательной войны союзные монархии пользовались противоречивыми советами и раздирались завистью, что мешало действиям их объединенных эскадр. Поведение испанцев, очевидно, было более своекорыстным, доходившим почти до нелояльности. Французы же вели себя более надежно, а потому более здраво с военной точки зрения, потому что искреннее взаимодействие и согласованные усилия в борьбе за достижение разумно выбранной общей цели гораздо лучше отвечали бы интересам союзников. Следует также признать, что показатели неэффективного управления и подготовки союзников, особенно испанцев, а также боевые качества личного состава[228] их флота были ниже, чем у англичан. Вопросы подготовки личного состава и управления флотом, однако, хотя заслуживают внимания и являются важными с военной точки зрения, весьма отличаются от стратегического плана или метода, принятого союзными монархиями, в выборе основных объектов нападения и реализации, таким образом, стратегических целей войны. Рассуждения на данную тему не только доведут настоящее исследование до неразумных размеров, но также затемнят главную проблему нагромождением ненужных подробностей, чуждых этой теме.

Что касается главной проблемы, то можно сказать по существу, что выражение «конечные цели» отражает кардинальную ошибку морской политики. Конечные цели свели на нет надежды союзников, потому что, сосредоточив на них все внимание, они необдуманно прошли мимо ведущего к этим целям пути. Страстное желание добиться достижения видимых целей (или, скорее, частичных, хотя и больших выгод, которые они видели в этих целях) дезориентировало их в отношении средств, которыми только и можно было достичь желаемого. Вот почему в результате войны их постигли одни неудачи. Если припомнить вывод, который ранее уже приводился, то целью союзников было «отомстить за понесенный сторонами урон и положить конец той тирании, которую Англия претендует сохранить над океаном». Месть лишила их собственных выгод. Они, как полагали современники, нанесли Англии урон тем, что способствовали освобождению Америки. Но они не исправили свои ошибки в отношении Гибралтара и Ямайки. Английский флот не испытал такого удара, который подорвал бы его надменную самоуверенность. Вооруженному нейтралитету северных стран было позволено отмереть без последствий, а британское владычество над морями вскоре стало еще более тираническим и полным, чем прежде.

Оставим в стороне вопросы подготовки личного состава и управления флотом, боевые качества союзных флотов по сравнению с английским флотом. Примем во внимание лишь один бесспорный факт значительного преобладания сил союзников. В этом случае следует отметить как основной фактор ведения войны то, что в то время, как союзные державы занимали наступательную, а Англия оборонительную позицию, поведение союзных флотов в присутствии английского флота оставалось, по привычке, оборонительным. Ни в проведении более крупных стратегических комбинаций, ни в сражении не возникало сколько-нибудь серьезного намерения со стороны союзников использовать свое преобладание в численности кораблей для уничтожения по частям неприятельского флота. Они не стремились увеличить неравенство в силах с неприятелем в свою пользу, положить конец английскому владычеству в морях разгромом организованной силы, которая его поддерживает. За единственным блестящим исключением Сюффрена, союзные флоты избегали или принимали бой на условиях противника, они никогда не навязывали сражения. Тем не менее, пока английскому флоту позволялось, таким образом, безнаказанно бороздить моря, не только отсутствовала уверенность в достижении конечных целей кампании (ведь неудачи случались снова и снова), но и сохранялась надежда, что английский флот, благодаря какому-то удачному стечению обстоятельств, благодаря достижению важной победы, восстановит баланс сил с неприятелем. За то, что этого не случилось, следует винить английский кабинет министров. Но если Англия совершила ошибку, позволив своему флоту в Европе отстать в численности от флота союзников, то последних следует еще больше винить за неспособность воспользоваться этой ошибкой. Более сильной стороне, по определению занимающей наступательную позицию, нельзя жаловаться на трудности, которые объясняют, хотя и не оправдывают излишнее распыление сил на оборону многих объектов.

Традиционная осторожность французов, которая здесь снова нашла выражение в методе ведения ими военных действий и критикуется нами в последний раз, очевидно была присуща как властям, так и морским офицерам того времени. Это ключ к пониманию тактики французского флота и, по мнению автора, к причинам его неспособности достичь более существенных результатов для Франции в этой войне. Весьма поучительно показать, насколько сильно традиция овладевает разумом людей, на примере того, как корпорация высокообразованных и отважных моряков принимает, явно безропотно, столь неподобающую роль для своей благородной профессии. Нелишне также предупредить, если эта критика правильна, что общепринятые суждения и правдоподобные догадки всегда следует основательно проверять, потому что в случае ошибочности они обязательно приведут к неудаче, а возможно, и к несчастью.

Существовало мнение, которого в основном придерживались офицеры того времени и которое широко распространилось в Соединенных Штатах теперь, об эффективности войны с целью уничтожения торговли – особенно когда она направлена против такой торговой державы, как Великобритания. «По-моему, самый надежный способ победить англичан, – писал известный офицер Ламотт-Пике, – это поражать их торговлю». То, что серьезное расстройство торговли влечет за собой истощение и нужду страны, признается всеми. Нет сомнений, что это наиболее важная побочная операция войны, и вряд ли она прекратится до конца самой войны. Но воспринимать ее в качестве главной и фундаментальной меры, самой по себе достаточной для разгрома противника, – это, видимо, заблуждение (и крайне опасное заблуждение, когда эта мера подается представителям народа в заманчивом облачении дешевого и легкого предприятия). Это особенно дезориентирует людей, когда страна, против которой направлена такая война, располагает (как Великобритания) двумя реквизитами сильной морской державы – широко развитой здоровой торговлей и мощным флотом. Там, где доходы и ремесленные изделия страны могут быть погружены в несколько кораблей, подобных тем, что составляли флотилию испанских галеонов, деньги и ресурсы, необходимые для ведения войны, вероятно, можно уничтожить одним ударом. Но когда богатство страны рассредоточено среди тысяч кораблей, приходящих в отечественные порты и уходящих из них, когда торговая система широко разветвлена и глубоко укоренена, она способна выдержать много жестоких потрясений и потерять много ветвей без серьезных последствий для жизни общества. Нападение на такую страну может быть губительным только тогда, когда нападающая сторона располагает господствующим в море флотом и долговременным контролем над стратегическими центрами торговли[229]. И такой контроль может быть отнят у сильного флота только посредством превосходящей военной силы. Англия остается великой торговой державой мира в течение двухсот лет. Богатство этой державы – более, чем какой-нибудь другой, – вверено морю как в мирное время, так и во время войны. Тем не менее из всех других стран она более всех других не хотела признавать торговый иммунитет и права нейтралов. История оправдала ее позицию – не с точки зрения права, но политики. И если Англия сохранит свой флот в полной силе, в будущем урок прошлого, несомненно, повторится.