Павел Мурузи - Александра Федоровна. Последняя русская императрица

• Название: Александра Федоровна. Последняя русская императрица
• Автор: Павел Мурузи
• Издательство: "Вече"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-1187-7

Документальный роман-биография известного французского писателя, драматурга, поэта, журналиста Павла Мурузи рассказывает о жизни императрицы Александры Федоровны, жены последнего российского императора Николая II. Годы царствования Николая II оказались отнюдь не радужными не только для дома Романовых, но и для всей России. Несмотря на очевидные экономические успехи, страна стремительно катилась в пропасть, подталкиваемая внутренними и внешними врагами. Первая мировая война, Февральский и Октябрьский перевороты привели к гибели империи, жестокой расправе с царской семьей, братоубийственной гражданской войне. На этом фоне писатель показывает жизненный путь Александры Федоровны, ее становление как личности и как монархини, ее женскую судьбу - радости и горести невесты, жены, матери, ее переживания за безнадежно больного сына-наследника и мужа, "хозяина Земли Русской".

---

VII.

В это же время в Санкт-Петербурге повсюду: во дворце императора, в церквях, университетах, в светских гости­ных, на улице — все только и говорили об обручении на­следника.

Императрица Мария Федоровна не меняла своего враж­дебного отношения к помолвке. Но так как она не сумела найти сыну другую невесту, отвечавшую, на ее взгляд, всем требованиям цесаревны, она несколько умерила свой пыл.

Все великие княгини, за исключением Эллы, были еди­нодушны, считая маленькую Гессенскую принцессу не бо­лее чем самозванкой. «Разве мало в Европе других красивых девушек, — говорили они между собой, — более даровитых, чем эта маленькая высокомерная и надменная провинциаль­ная немецкая аристократка, которая вознамерилась стать второй дамой империи!»

Александр Ш сильно недолюбливал Англию. Непопуляр­ность Великобритании, особо разжигаемая довольно могу­чей в императорских кругах французской партией, никак не давала повода рассчитывать на симпатии по отношению к этой внучке королевы Виктории, которая вскоре станет рус­ской государыней!

Эта странная, молчаливая сиротка многих не устраивала.

Более того, во многих кланах шептались о том, что здо­ровье императора пошатнулось, что он может скоропостиж­но преждевременно умереть, и, таким образом, невеста Ни­колая сразу же после его смерти станет императрицей, не пройдя через испытательный срок в роли великой княгини.

Словоохотливые придворные дамы только и говорили об этом «досадном событии», намекая на то, что цесаревича заставили жениться на ней в силу высших государственных интересов!

Какая злобная, безмозглая глупость! Все эти россказни, слухи и толки не могли скрыть того факта, и об этом было хорошо известно окружению Их величеств, что наследник трона уже несколько лет испытывал неистребимое влечение к этой немецкой девушке. Молодой человек был влюблен в свою невесту, он сам по своей воле ее выбрал, противопо­ставив свою к ней жаркую любовь той холодности, с кото­рой его родители воспринимали эту увлеченность.

Ну* а что испытывала Алике со своей стороны? Простые смертные часто стремятся унизить тех, кто выше их, чтобы сравнять их с собой. Так, повсюду говорили, и, прежде все­го, в этом усердствовала принцесса Радзивилл, что Алике пошла на этот брачный союз из своего непомерного тщес­лавия и усталости. Все это, конечно, злобная ложь, которая тут же пропадает, стоит лишь перейти к анализу их чувств. Алике с Николаем с раннего своего детства оказались в при­вилегированном кругу, очерченном взаимной любовью, любовью уникальной, любовью на всю жизнь, любовью, угорая принимает божественную сущность на этой Земле и кажется самым нежным дыханием Божиим!

У многих биографов Алике можно прочитать, что она, не фудучи способной в силу своей природы довольствоваться второстепенной ролью, обладала слишком большими пре­тензиями. Что же могло бы говорить в пользу такого сужде­ния в«е юные годы? Ей, конечно, льстило, что на ней оста­новил свой выбор молодой, очаровательный, влюбленный ВДее принц, предложил ей разделить с ним один из самых др&срасных тронов в мире. Что же здесь плохого? Это — вполне нормально. Ну, а какая другая девушка, окажись она на се месте, не почувствовала бы и умом и своим сердцем прелесть подобного одержанного ею триумфа? Разве она сверхчеловеком, чтобы оставаться абсолютно безраз­личной к такой чести, от такой всепоглощающей страсти, когда претендент на ее руку был даже готов отречься от пре­стола, если бы она ему отказала в его желании связать с ней свою судьбу?

Каждый день Алике присылали все новые подарки — красивые драгоценные украшения, кружева, самые прекрас­ные в мире меха,.. Русская императрица постоянно спраши­вала ее по поводу того, какое придано? она Зкелает, — по древнему русскому обычаю, приданое такой невесте дарил русский двор.

...После двух недель невообразимого счастья Николай собирался в дорогу, — нужно было возвращаться в Россию, домой. Последний вечер в Германии он провел в комнате Алике. Он в своем дневнике сделал такую запись: «Мы дол­го были вместе, она была необычайно нежна со мной... это так необычно — приходить и уходить, когда хочешь, без малейшего ограничения. Как грустно расставаться с ней, хотя бы на одну ночь...

Заперевшись в своей каюте на императорской яхте «По­лярная звезда», которая увозила его на восток, к русской сто­лице, Николай чувствовал, как его сердце переполнилось любовью и грустью. У него на пальце поблескивало обру­чальное кольцо. «Впервые в жизни я надел кольцо на палец. Мне кажется, что это смешно. Но ничего не поделаешь, ведь оно — символ обручения», — записал он в своем дневнике.

Но с приездом в столицу его путешествие не закончилось. Теперь нужно было ехать в Гатчину, чтобы рассказать все о своей поездке, о случившемся в Германии матери. Родите­ли по такому случаю созвали всех членов семьи. Царь в кос- тюме охотника обнял его. Он с рассвета охотился и даже убил утку, и не успел даже переодеться. Ему очень понравились телеграммы от Алике и королевы Виктории. После того как завтрак завершился, цесаревич увел мать в парк, чтобы там, наедине с ней, без сопровождающих, все ей подробно рас­сказать, доверить ей свои самые сокровенные чувства.

На следующий ;1,снь он должен был возвращаться в Санкт-Петербург. У него там оставались невыполненные обязательства. Вернее одно, но очень важное. Здесь следу­ет подчеркнуть, что среди неопровержимых достоинств этого молодого человека верность занимала первое место. Как и большинство молодых людей, доживших до двадца­тишестилетнего возраста (он родился 18 мая 1868 года), он познал женщину, и не одну. Он всегда был мало склонен к любовным приключениям, с детства отличался серьезнос­тью, и, вероятно, долгое время вел бы монашескую жизнь, если бы сами его воспитатели не подтолкнули его к этой авантюре.

Она произошла весной 1890 года, несомненно, кем-то подготовленная с точной целью, встреча с молодой, семнад- датилетней балериной балетной труппы императорского двора, которую звали Матильда Кшесинская. Хрупкая, ма­ленького роста очень подвижная, вся такая воздушная, с лебединой шеей, смеющимися глазками, Кшесинская ста­ла впоследствии лучшей балериной своего поколения. Мно- 1Ие даже говорили, что она — гениальная танцовщица.

Сам царь Александр III, поздравляя балерину с ее успе­хом, в своей ложе представил ее своему сыну. Пожимая ее «аленькую, как у птички лапа, ручку, он сказал ей: «Так будьте же украшением и славой русского балета».

После этого ее пригласили на ужин с императорской се­мьей.

В тот вечер, в своей комнате, в Гатчинском дворце, Ни- вояай вспоминал эту встречу в царской ложе: как их взгля­ды встретились, как оба они чуть покраснели, как дрожал голос и у нее и у него, выдавая тревожное, сладкое волне­ние...

- 'Николай, этот неопытный кавалер, ничего не знал об «с!сусстве галантного обхождения, и даже не пытался искать Новой встречи с балериной. Но она сама, эта хитроумная девушка, очень скоро разузнала распорядок дня цесареви­ча. Ей стало известно, что почти ежедневно Николай со сво­ей сестрой Ксенией выходили на балкон Аничкова дворца, Ч*«бы сверху понаблюдать за разношерстной толпой, запол­нявшей Невский проспект.

Кшесинская теперь каждый день в определенное время ос­танавливалась перед дворцом, высматривая своего очарова­тельного принца, сгорая от желания поскорее его увидеть. Весь май после из встречи она украшала свою комнату русскими трехцветными флажками с голубой, белой и красной полосками.

Ее специально вызывали в Красное Село, где она давала концерты для офицеров в военном лагере.

Все лето Николай довольно часто виделся с юной бале­риной. Но сам он никогда к этим встречам не стремился. Он теперь постоянно думал о своей блондинке, этой северной принцессе, об Алике Гессенской, образ которой все время стоял у него перед глазами.

Но потом произошло то, что и должно было произойти. Николай по достоинству ценил громадный талант балери­ны и присутствовал почти на всех ее спектаклях. Он в своей ложе подолгу болтал с ней перед поднятием занавеса. Пос­ле окончания представления любовники укатывали куда- нибудь на тройке, и эти долгие ночные прогулки крепче привязывали их друг к другу.

Матильда, конечно, прекрасно знала, что Николай на ней никогда не женится. Ему хватило мужества однажды при­знаться ей в том, что одно прекрасное видение постоянно его преследовало — видение очаровательной принцессы...

Матильда тогда часто плакала. Но ее увлеченность этим молодым человеком была настолько непреодолимой, что она была готова заранее идти на любые жертвы. Она знала, что с ним ей не видать счастья, но, тем не менее, никак не могла вырвать эту занозу из сердца. К счастью, ее карьера отвлекала ее, не давала так сильно страдать.

Николай* очарованный такой ее искренностью, непри­нужденностью, привязанностью ее к нему со свойственным ей чисто русским фатализмом, сам терял голову, проявляя свою полную беспечность.