Павел Мурузи - Александра Федоровна. Последняя русская императрица

• Название: Александра Федоровна. Последняя русская императрица
• Автор: Павел Мурузи
• Издательство: "Вече"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-1187-7

Документальный роман-биография известного французского писателя, драматурга, поэта, журналиста Павла Мурузи рассказывает о жизни императрицы Александры Федоровны, жены последнего российского императора Николая II. Годы царствования Николая II оказались отнюдь не радужными не только для дома Романовых, но и для всей России. Несмотря на очевидные экономические успехи, страна стремительно катилась в пропасть, подталкиваемая внутренними и внешними врагами. Первая мировая война, Февральский и Октябрьский перевороты привели к гибели империи, жестокой расправе с царской семьей, братоубийственной гражданской войне. На этом фоне писатель показывает жизненный путь Александры Федоровны, ее становление как личности и как монархини, ее женскую судьбу - радости и горести невесты, жены, матери, ее переживания за безнадежно больного сына-наследника и мужа, "хозяина Земли Русской".

---

Александра писала своей сестре принцессе Виктории Баттенбергской: «Мы проходим через чудовищные испыта­ния... Какой тяжелый крест приходится нести моему Ники. Рядом с ним нет ни одного человека, которому он мог бы доверять... Сколько ему пришлось познать горьких разоча­рований. Но он не теряет духа и уповает на милосердие Бо- жие. Он продолжает упорно работать, но нехватка таких людей, которых я называю «настоящими», сурово дает о себе знать... Плохих всегда -г- хоть отбавляй, они всегда под ру­кою*., другие из ложной скромности пребывают в тени. Нам нужно чаще встречаться с людьми, чем мы с ним это дела­ем. Но это так трудно».

Чуть ниже царица пишет о своем разочаровании Санкт- Петербургом.

«Санкт-Петербург — город испорченный, это даже не частичка России. Русский народ глубоко, искренне предан своему государю, а всякого рода революционеры использу­ют его имя как жупел, чтобы заставить его выступить про­тив своих господ. Как мне хотелось бы получше во всем ра­зобраться, быть здесь человеком полезным... Я люблю свою новую родину. Она так молода, так сильна, в ней так много хорошего. Сегодня нас окружают одни старики и зеленая молодежь, и Ники предстоит решать весьма трудную, горь­кую задачу... ♦

Когда Александра писала это письмо сестре, рассказывая ей особытиях на японской войне и о Кровавом воскресенье, в Санкт-Петербурге, повсюду в стране начались серьезные беспорядки, особенно в Москве.

В Москве — мятеж, волнение, полная неразбериха.

Великий князь Сергей Александрович, военный губерна­тор и начальник Кремля принимал у себя только самых близ­ких друзей. Его жена, великая княгиня Елизавета, всегда та­кая живая, такая веселая, стала холодной и сдержанной. Было известно, что студенты, участники одной банды анархистов, повсюду следовали за супружеской четой, везде их выслежи­вали. Великая княгиня Мария и ее брат, молодой князь Дмит­рий, племянник военного губернатора, дважды проезжая на своем экипаже, подверглись нападениям с целью покушения на их жизнь. Бомбы взорвались, но им удалось уцелеть.

16 февраля в Большом театре был устроен концерт в пользу раненых на войне, на котором присутствовали все представители высшей городской власти. Уже ставший зна­менитым молодой певец Шаляпин имел громадный успех. Весь московский бомонд сиял драгоценностями, военные блистали своими яркими мундирами и регалиями, — но вся эта знать хотя была немного встревожена тем ненадежным, даже опасным положением, которое сложилось в городских предместьях, но все равно шумела, хлопала, отпускала гром­кие замечания, многие болтали без умолку, словно ничего такого особенного в большом городе не происходило, и все было так же прочно, так же надежно, как в лучшие деньки царского строя.

На следующий день, 17 февраля, великий князь Сергей Александрович, который всегда упрямо осуждал происки революционеров и выражал свое полное презрение к город­ской черни, погиб от бомбы террориста, — вслед за мини­стром Плеве.

В своей благотворительной рукодельной мастерской в Кремле великая княгиня работал а с девушками- мастерица­ми, когда вдруг услыхала сильный взрыв. Она сразу броси­лась во двор вслед за полковником Мюллером, — и там пе­ред ее глазами открылось чудовищное, неописуемое зрели­ще. Среди обломков кареты лежало только окровавленное туловище ее мужа, великого князя, и было видно, как в его разорванной осколками груди еще билось сердце.

— Где же его голова? — вскричала великая княгиня. Все принялись искать голову, но так и не нашли. Все тело гене­рал-губернатора было разорвано на невероятное множество мелких кусочков. Преступником оказался один молодой человек по имени Иван Каляев, которого задержали на ме­сте преступления и отправили в тюрьму. На следующий день убитая горем Елизавета, несчастная вдова, как истинная христианка отправилась к нему в камеру и там сказала ему, что прощает его за совершенное злодеяние. Но Каляев все равно был повешен.

С тех пор она никому не сообщала подробности этого состоявшегося у нее разговора с ужасным преступником. Она наденет по убитому мужу траур, который не снимет до самой своей смерти, станет настоятельницей Марфо-Мари- инской обители и целиком посвятит себя благотворитель­ной деятельности.

Известие об этом зверском убийстве вызвало у царицы состояние полного оцепенения. Какой же злобный демон сводит с ума Россию, превращает этот добрый народ в бан­ду убийц?

В мае 1905 года в Америку был направлен председатель Совета министров Сергей Витте для ведения переговоров о заключении мирного договора с Японией в городе Портс­мут, который положил конец этой позорной войне.

Витте настолько удачно справился с порученной ему императором миссией, что в результате ему и всем его по­томкам был пожалован графский титул.

Сергей Витте, ставший графом Витте, человек подготов­ленный, знающий, сметливый, к счастью поборник мира, без заключения которого репутация России продолжала бы стремительно снижаться, был удачлив на всех должностях, — министра, дипломата, политика. По материнской линии он был голландцем, а его отец был выходцем из Прибалтики. Витте очень скоро проявил все свои многочисленные талан­ты. Он был одним из тех блестящих государственных умов, которые подсказали Александру III идею строительства Транссибирской железной дороги, — и эту идею подхватил вновь Николай II.

Великий князь Николай Николаевич считал его чело­веком гениальным. В тот момент, когда первые револю­ционные вспышки стали окрашивать стекла окон Зимне­го дворца в Санкт-Петербурге, царь, наконец, осознал, что только один человек — Витте — может справиться с мятежами.

Нужно было либо идти на столкновение с собственным народом, который был готов залить своей кровью всю стра­ну, либо принять какие-то меры, даже пойти на какое-то ог­раничение самодержавия.

Сергею Витте удалось вырвать у Николая уступку — со­здать парламент и принять Конституцию.

Только гений этого человека мог излечить страну от той болезни, которая все сильнее подтачивала ее здоровье.

Царь — и это было одно из его самых умных решений — попросил Витте составить меморандум. Нужно было лю­бой ценой избежать установления военной диктатуры в стране.

Великий князь Николай Николаевич, этот отважный во­яка, понимая всю серьезность сложившейся ситуации, од­нажды воскликнул: «Если император не примет программу Витте, если заставляет меня стать диктатором, то я пущу себе пулю в лоб у него на глазах из этого револьвера».

И он принялся, выпучив глаза, размахивать тяжелой ко­бурой.

К словам Витте все же прислушались, и так по желанию царя в России появилась первая Дума. Таким образом, в Рос­сии началось продвижение к установлению монархии, мо­жет, и не конституционной, такой, как в Англии, но в лю­бом случае монархии, лишенной абсолютизма. Государь сохранял за собой право назначения и отзыва министров.

И как это часто случается, этот великий реформатор Вит­те так и не был по достоинству оценен всеми оппозиционе­рами царскому строю, а высшие круги дворянства попросту его презирали. Его постоянно обвиняли в том, что он рас­шатывает вековые устои царской власти. Александра со стра­хом нервно следила за этим политическим кризисом в стра­не, за тем, как над троном Романовых собираются грозовые тучи. Она требовала от своего мужа твердости и стойкости. Была ли она в этом права? Кто знает? Ее постоянные забо­ты о здоровье маленького цесаревича, которому предстоя­ло взойти когда-то на престол, заставляли ее отказаться от любого умаления престижа царской династии,

В ее знаменитом тайном альбоме, который приходит на помощь исследователю, пытающемуся понять, в каком со­стоянии она на самом деле находилась в это время, можно прочитать одну запись от февраля 1905 года:

«Доктор Баклаков поделился со мной своими опасения­ми по поводу слабого здоровья цесаревича Алексея. У мое­го сына проявляется наследственная болезнь всех Гессен- Дармштадтских, в этом, к несчастью, уже не может быть никакого сомнения. Но я его спасу,спасу силой своей люб­ви! ...Алике будет царствовать. Он будет сочетать в себе ин­теллектуальное превосходство Гессен-Дармштадтских и са­мой чистой славянской красоты. Потому что мой сынок — очень красивый. Он будет самым очаровательным принцем до того, как потом стать самым блистательным императо­ром...»

Александра предавалась долгим медитациям, сидя у кро­ватки ребенка, который всегда легко засыпал и не проявлял особой нервозности. Она страдала от бессонницы, и это не могло не тревожить ее близкого окружения. Она целыми часами молилась и часто встречала зарю в своей молельне, стоя на коленях перед образами.

В этотужасный 1905 год Анна Вырубова, наконец, полу­чила развод, зоила от своего болезненно мрачного супруга, и теперь могла посвящать гораздо больше времени служе­нию государыне.