Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей

• Название: Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей
• Автор: Луи Жаколио
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-85255-312-3, 5-85255-309-3

Фабула «Грабителей морей», как и других романов Луи Жаколио (1837–1890), основана на исторических фактах.

Это — история одного пиратского общества, созданного в Лондоне в конце XVIII века. Пользуясь всеобщей смутой и благодаря недюжинным способностям своих главарей, преступное общество разрослось в могучую организацию, объединявшую разбойников многих стран. Оно имело свой флот, армию, которые не только нападали на мирных купцов, но отваживались вступать в бой и с регулярными войсками.

Европейские правительства должны были приложить немало усилий, чтобы справиться с неумолимым грозным врагом и раскрыть эту преступную организацию.

В «Грабителях морей» автор расследует казалось бы фантастическую, а на самом деле достоверную историю пиратов XVIII века.

Иллюстрации Г. Кателли.

---

Старый Харальд произнес эту речь с замечательным благородством, так что Ингольф невольно почувствовал восторг.

— Я тоже, в свою очередь, поставлю один вопрос, — отвечал он, — и по получении на него ответа немедленно отвечу сам. Впрочем, нет; я ответа ожидать не буду, а только поставлю вопрос и затем стану отвечать за себя. Правда ли, что Харальд Бьёрн, герцог Норландский, вступил в заговор, имеющий целью убийство Густава Третьего, короля Швеции, и замещение его на троне Эдмундом, старшим сыном упомянутого герцога?.. Я не умею, не способен лгать. Да, я — действительно «капитан Вельзевул», но даю честное слово, что никогда не намеревался грабить и разрушать замок Розольфсе и убивать герцога Норландского и его сыновей. Даю честное слово, что я лишь вчера узнал о производстве меня в капитаны шведского флота, получив вместе с тем приказ арестовать вас троих за государственную измену, доказательство которой я, между прочим, вижу в том, что в данную минуту в Розольфском замке находится один из самых деятельных главарей заговора, нити которого протянуты между Стокгольмом и Розольфсе.

— Довольно, милостивый государь! — произнес, нахмурясь, Черный герцог. — Итак, вы с легким сердцем готовились арестовать двух молодых людей, которые за несколько часов перед тем спасли вас, кинувшись в пучину мальстрема!.. Вы забыли долг благодарности, забыли также, что герцогство Норландское — независимая страна, что мой род дал Швеции уже двух королей и что я никому не обязан отчитываться в своих действиях. В государственной измене можно обвинять лишь подданного, я же в подданстве у шведского короля не состоял и не состою.

— Прекрасно, — с живостью возразил капитан, — но шведский король, во всяком случае, имеет право защищаться от своих врагов.

— Не оспариваю у него этого права, которое и мне принадлежит в такой же мере, — заключил герцог. — Шведский король поручает свою защиту капитану Вельзевулу, а я свою — адмиралу Коллингвуду. Вы — пленник адмирала, а так как прежде всего вы пират, переменивший кожу лишь по случаю…

— Если только его патент не поддельный, — заметил английский офицер.

— Одним словом, — докончил Черный герцог жестким, повелительным тоном, — вы ответите за свои поступки перед военным судом.

Четыре матроса подошли к Ингольфу и взяли его за воротник. Пират хотел было оттолкнуть их всех и швырнуть в фиорд, но сообразил, что этот грубый поступок не принес бы ему никакой пользы, и спокойно дал себя арестовать, не проронив ни слова.

В эту минуту глаза его встретились с глазами Эдмунда и Олафа, и в их взглядах он прочел самое недвусмысленное сочувствие к себе. Проходя мимо молодых людей, он сказал им:

— Мне очень грустно, господа, терять ваше уважение. Но могу заверить вас, что все сказанное мной вашему отцу — чистая правда. За два часа перед этим я еще не знал, что арестовать мне поручено именно герцога Норландского и его сыновей, и если я принял это поручение, то лишь потому, что вы неминуемо погибли бы, если б его исполнил кто-нибудь другой; я же дал себе клятву спасти вас во что бы то ни стало. Прощайте, господа. Вы можете поверить слову человека, у которого, бесспорно, много грехов на душе, но который еще ни разу в жизни не солгал.

— Отец! — воскликнули умоляющим голосом молодые люди.

— Оставьте! — сурово остановил их Черный герцог. — Правосудие да свершится.

— Я должен вам заметить, милостивый государь, — заявил Ингольф английскому офицеру, — что вы арестуете штаб-офицера шведского королевского флота.

И он подал ему свой патент.

— Я лишь исполняю полученный приказ, — ответил офицер, отказываясь принять бумагу. — Дело это разберет военный суд.

Час спустя военный суд под председательством самого адмирала вынес приговор: Ингольфа и весь его экипаж подвергнуть смертной казни через повешение за морской разбой и за покушение на ограбление замка Розольфсе. Осужденным дали двадцать четыре часа для того, чтобы написать письма своим семействам, сделать последние распоряжения и приготовиться к смерти. Исполнение приговора было назначено на следующий день, рано утром, на восходе солнца.

Для исследования прошлой жизни матросов «Ральфа» была назначена особая комиссия. Предполагалось собрать сведения об их происхождении и возрасте и предложить герцогу помилование некоторых из них. При этом заранее было оговорено, что офицеры и матросы, поступившие на бриг «Ральф» с других кораблей, ни в коем случае помилованию не подлежат.

Стали проверять корабельный список и недосчитались двух человек бухгалтера Олдхэма и казначея Надода.

Красноглазый числился на «Ральфе» под титулом казначея, чтобы матросы не строили лишних догадок.

Несмотря на самые тщательные поиски, казначея и бухгалтера нигде не нашли и даже не могли определить, хотя бы приблизительно, момент их исчезновения.

Странное совпадение: примерно в это же время Черный герцог хватился двух своих служителей, Гуттора и Грундвига, — и точно так же никто не мог их нигде найти.

Мы впоследствии увидим, что общего было между исчезновением Олдхэма с Надодом, с одной стороны, и Гуттора с Грундвигом — с другой.

С тех пор как Ингольф превратился в вольного корсара, бросившего вызов всей Европе, он взял с боя и утопил одиннадцать английских кораблей, из которых каждый был значительно сильнее его брига. Легко поэтому понять, с какой злобой готовились англичане ему отомстить.

Очевидно, в среду «Грабителей» замешался предатель, сделавший англичанам самый обстоятельный донос о целях и намерениях экспедиции, предпринятой Ингольфом и Надодом. Адмирал Коллингвуд шел наверняка и прибыл как раз вовремя, чтобы спасти замок Розольфсе и его обитателей.

После оглашения решения суда Ингольфа отделили от прочих офицеров и матросов и заперли в одной из комнат Южной башни (четыре розольфские башни назывались по четырем странам света). Комната освещалась одним квадратным окошком, а дверь была крепкая, обитая железом, и не позволяла даже думать о побеге.

Внизу под этой комнатой находилось помещение Магнуса Бьёрна, пропавшего брата Харальда. В эти комнаты с тех пор никто ни разу не входил. Магнус, уезжая в путешествия, формально запрещал входить туда без него, а в последний свой отъезд особенно настойчиво подтвердил это запрещение. Впрочем, Черному герцогу не приходилось даже и следить за тем, чтобы это запрещение соблюдалось: доступ в эту часть замка достаточно строго охраняла существовавшая о ней таинственная легенда, способная расхолодить самое пылкое любопытство.

В этих комнатах некогда повесился один розольфский управляющий, причем никто так и не мог доискаться причины этого отчаянного поступка. После того шепотом стали рассказывать, что привидение управляющего каждую ночь является в тех апартаментах, болтаясь на веревке и возобновляя каждую ночь сцену самоубийства. При этом будто бы раздавались стоны и стук костей.

Комната, в которой заперли приговоренного Ингольфа, приходилась в самом верху башни и выходила на четырехугольную террасу, которая шла кругом всех четырех стен старого замка. Не будь этой террасы, никто из розольфской прислуги не решился бы провести Ингольфа в верхнюю комнату, потому что в таком случае им пришлось бы пройти через страшные покои.

При всем своем высоком умственном развитии, Харальд и его сыновья были все же люди своего века и хотя не верили суеверным россказням прислуги, однако все же чувствовали непобедимое отвращение к помещению, в котором Магнус, бывший в семье Бьёрнов свободным мыслителем, хранил свои многочисленные коллекции. Впрочем, Черному герцогу однажды ночью послышались в Магнусовых комнатах какие-то странные звуки и померещился какой-то зловещий свет в окнах, и это было вскоре после исчезновения Магнуса… Больше ничего и не требовалось для того, чтобы заставить прислугу обегать такое нечистое место.

Помощника капитана Альтенса и четырех других офицеров заперли как попало в трюме «Ральфа» вместе с прочими матросами. Оружие было, разумеется, отобрано у всех. Все люки — наглухо забиты и охранялись часовыми, да, впрочем, о бегстве нечего было и думать, потому что палубу брига занял многочисленный отряд англичан.

На судне Альтенс, старый морской волк, произнес следующую речь:

— Все вы подлецы и трусы, — обозвал он своих судей, — вы взяли нас в плен изменническим образом. Отдайте нам корабль и капитана и сразитесь с нами в честном бою: хоть вас и пятеро на одного, а все-таки мы потопим вас в море… Да что! Вы на это никогда не осмелитесь. Вы трепетали при одном имени капитана Вельзевула; вам понадобилось семь кораблей и две тысячи экипажа для того, чтобы погнаться за нами. Но мы еще не повешены, поэтому — берегитесь!

Произнеся эту речь, Альтенс сделался нем, как рыба, и больше от него не могли добиться ни слова.