Поль Ричардсон - Испания: поздний обед

• Название: Испания: поздний обед
• Автор: Поль Ричардсон
• Издательство: Амфора
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01399-3

Увлекательный кулинарный путеводитель по Испании, составленный известным английским путешественником и признанным знатоком кухни Полем Ричардсоном.

Как-то раз Поль Ричардсон, известный британский журналист и путешественник, тонкий ценитель высокой кухни, совершенно случайно оказался в Испании на ярмарке продуктов питания. Его так пленило поразительное умение местных кулинаров сочетать в своих изделиях традицию и новизну, что он решил навсегда остаться в этой стране.

Справедливо полагая, что кулинарное искусство есть часть культуры народа, Ричардсон задался целью добраться до самой сути испанских кулинарных традиций. Он методично объехал всю страну: побывал в рыбачьих поселках на берегу моря и в хижинах пастухов высоко в горах, изучил жизнь сельской глубинки и шумных, оживленных мегаполисов. Результатом этого вояжа стал увлекательный кулинарный путеводитель, в котором автор описывает разительные перемены, произошедшие в жизни Испании за последние пятьдесят лет, исследует гастрономическое искусство этой страны в самых крайних его проявлениях и с большим юмором рассказывает о том, как ему довелось дегустировать различные блюда — от традиционных до авангардных.

---

Словами «большое застолье» или «большая жратва» смысла этого понятия не передашь. Под комилоной надо понимать, по моему разумению, собрание семьи и/или друзей вокруг стола — в субботу или воскресенье на ланч, под Рождество или на Пасху, — на долгую торжественную трапезу, за которой подают праздничные блюда; это может быть паэлья, жареный ягненок или поросенок, целиком запеченная рыба. Или приготовленная по всем правилам густая похлебка из мяса и овощей, со всеми гарнирами, суп с мелкой вермишелью, а затем турецкий горох и мясо на одной большой тарелке и нагромождение разнообразных овощей — на другой. Ну и десерты, само собой разумеется, а также сыры, фрукты, обилие вина. Если пир происходит под Рождество, на нем обязательны сладости, шоколадные трюфели, миндальная халва и рассыпчатые бисквиты, которые прилипают к нёбу. Трапеза может начаться достаточно пристойно, но запросто перейдет в буйное веселье: крики, смех, дети бегают вокруг стола и вовсю проказничают, а взрослые прихлебывают холодную, как лед, агуардьенте и домашние пачаран (наливки).

— Сегодня мы собираемся на комилону всей семьей, — иногда в этих словах мне слышится тонкий, едва различимый, оттенок негодования, недовольства обязанностью, от которой, как она ни радостна, все-таки хотелось бы увильнуть.

Десерт (Собремеса)

Португальских дикторов часто смущает этот термин, потому что на их языке он имеет лишь одно значение — просто «десерт». Буквальный же его перевод — «над столом». Однако по-испански это слово обозначает то, что происходит после еды, или, точнее, после главной части трапезы, когда блюда убраны и пора расслабиться, переваривать пищу и, что самое главное, вести разговоры. Собремеса больше других блюд дает возможность предаться свободно текущей, беззаботной, приятной беседе. Из кухни плывет аромат кофе. На столе могут стоять дихестивос (средства, стимулирующие пищеварение): стопки холодной, как лед, водки, округлые бокалы бренди, анисовой или виски. Те испанцы, которые еще курят, — по последним данным, к ним относится менее четверти взрослого населения страны, — пользуются этим моментом, чтобы вытащить свои сигареты, самокрутки или симпатичные миниатюрные манильские сигары.

Под словом «собремеса» подразумевается то, что для многих является важной составляющей испанского образа жизни: особое внимание к неформальному общению, отсутствие напряженности, неспешное наслаждение моментом. Тамара Рохо, испанская балерина, ставшая звездой Королевского лондонского балета, как-то раз, давая испанской газете интервью, в котором рассказывала о своей жизни в Британии, воскликнула: «У них там нет собремеса!» Этой фразой она косвенно выразила свое впечатление о том, что в Лондоне народ живет слишком торопливо и целенаправленно, там не умеют ценить спокойное, на их взгляд небрежное отношение испанцев к потоку времени. Лично я сомневаюсь, что Рохо критиковала англичан: она просто отметила особенность их жизни.

Продолжительность собремеса может быть разной, смотря по обстановке. В будний день за ланчем на десерт могут отвести несколько минут, полчаса, а то и больше. Тогда как в выходные или в праздники собремеса может томно затянуться далеко за полдень: из кухни слышится шум работающей посудомоечной машины, вот уже и пустой кофейник повешен на свой гвоздик, а когда гости все же отплывут от стола, тогда собремесу сменяет другой прекрасный традиционный обычай: сиеста, полуденный отдых.

Сиеста

Обычай поспать после ланча существует во всех средиземноморских странах, хотя нигде он не стал таким институтом времяпрепровождения, таким видом искусства, как в Испании.

Само слово происходит от латинского «sexta», обозначающего период времени от полудня до трех часов дня. Никто не может сказать совершенно точно, почему возник этот обычай и каким образом он превратился в традицию, кажется, что сиеста была всегда. Сейчас времена, конечно, уже изменились, и большинство испанцев говорят, что они не позволяют себе традиционного сна после ланча, по крайней мере в течение большей части года. Сейчас этот обычай в основном ограничивается конкретным временем года (в жаркое лето иначе просто нельзя) и выходными, когда человек волен делать, что хочет.

Особенно интересно, что сиеста может принять самые разные формы. Одним достаточно десять минут посидеть с закрытыми глазами на стуле. Другим, в том числе и мне, надо как следует лечь в постель, под покрывало, и погрузиться в быстрый сон (парадоксальный сон) на столько, как того потребует организм. Кто-то лежит с книгой, кто-то может рухнуть на диван и смотреть послеобеденный фильм (кинофильмы по испанскому телевидению в это время традиционно показывают, как правило, простенькие — третьесортные голливудские фильмы или испанские ленты 60-х годов, которые не только не мешают здоровому сну, но и могут запросто его спровоцировать).

Испанец извечно смотрит на проблему сна весело, просто и воспринимает его чисто функционально. У меня такое впечатление, что, вообще-то говоря, жители этой страны имеют тенденцию к здоровому сну, не маются бессонницей, не вертятся с боку на бок, не прибегают к таблеткам снотворного и успокоительным травяным отварам.

Многое изменилось со вступлением Испании в клуб богатых и честолюбивых держав. Однако, как мне кажется, испанская культура до сих пор еще не фетишизирует сон так, как другие культуры. Сам процесс сна здесь не окружен целым миром специальных продуктов и практик: пижамами и халатами, подушками с шелухой гречихи и завтраком в постели (испанцы не видят в последнем ничего особо привлекательного), как это принято в англосаксонском мире. Да, организм испытывает во сне такую же потребность, как, скажем, в воде или витамине С, но его прекрасно можно проигнорировать, если представилась возможность фиесты на всю ночь, или увлекательной философской дискуссии, или прогулки под луной в парке с детьми. Лорка, помнится, как-то писал, что есть такой миг непосредственно перед зарей, когда первый свет — еще всего лишь тусклое зарево на горизонте, — и, по его мнению, именно в этот момент человеку лучше всего отправиться спать.

Бабушка моего друга, великая хранительница и популяризатор мудрости предков, любила повторять: «Обязательно отдохни после ланча и прогуляйся после ужина». Отчасти в этой фразе отразилось убеждение, типичное для широких масс испанцев, что нельзя ложиться в постель на полный желудок. Внуки этой дамы, в том числе и мой друг, как раз были в том возрасте, когда испанцы считают, что должны уходить каждый вечер и на всю ночь. Им бабушкин совет пришелся по душе: еще бы, можно было под благовидным предлогом отпроситься у мамы погулять, а их ждали ночные приключения.

Когда, еще живя в Англии, я работал в разных офисах, мне всегда было непонятно, как можно ровно в два часа, после всеобщего часового перерыва на ланч, требовать от человека продолжать работу в том же быстром темпе, как и раньше, полностью мобилизовать свой интеллект. В течение как минимум часа после приема пищи я часто чувствовал себя ослабевшим и одуревшим, и мои коллеги привыкли к тому, что я дремлю на своем рабочем месте, положив голову на скрещенные руки.

Так что для меня сиеста оказалась тем же, что вода для утки.

Вернусь мысленно в прошлое. Помню, первые дни августа, сезон летних отпусков только-только начался. Нас угостили на ланч домашним молочным поросенком, поджаренным на вертеле из веток лавра. Мы, компания взрослых и детей, уже слегка взмокших, сидели в жаркой кухне, в открытое окно вливался свет летнего солнца, а мы наслаждались сладким маслянистым мясом с божественным ароматом лаврового листа и чеснока, потягивали красное вино из стаканов, заляпанных отпечатками жирных пальцев. Но, как ни странно, разговор вертелся не столько вокруг вкусной еды, сколько вокруг монументальной сиесты, которая ждала нас после трапезы.

На столе были персики, немного сыра, кофе, сигареты. Дети, со стуком отодвинув стулья, ушли к своим куклам и машинкам. Как насчет стаканчика наливки, бренди или водки? Почему бы и нет? Мы же на отдыхе. Разговор тянулся вяло, пока убирали со стола, соскребали со сковородок застывший свиной жир. И потом, один за другим, мы сделали то, что делают все испанцы: улизнули на свои кровати и диваны, в свои гамаки и кресла-качалки; так животные после кормления уползают в свои норки и пещеры. Я знал, что в Испании место для сиесты найдут в любой ситуации — можно вздремнуть, скажем, в тени под фиговым деревом или на матрасе на полу погреба, но обычно его присматривают заранее.

— Эх и замечательная сиеста у меня будет! — бормотал Энрико, ощупью пробираясь к местечку, которое он для себя облюбовал, — софе, стоявшей прямо под окном, через которое с моря влетал слабый бриз.