Константин Сергеев - Лунин атакует "Тирпиц"

• Название: Лунин атакует "Тирпиц"
• Автор: Константин Сергеев
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005

Аннотация печатного оригинала: «В годы перестройки и гласности одни доморощенные "историки" заявили, что Лунин со своей подлодкой "К-21" не атаковал и не мог атаковать немецкий линкор "Тирпиц". Другие утверждали, что если и атаковал, то своими торпедами, всаженными в борт "Тирпица", Лунин сорвал операцию английского флота по заманиванию в ловушку этого супердредноута. Эти понятно, на чью мельницу воду льют.

Но лжеисторики и агенты влияния  просчитались. Еще остались живые свидетели этой супер атаки, вошедшей в учебники подводного флота. Итак, перед вами вся правда о Лунине, его экипаже и "Атаке века" от командира БЧ-5 гвардейской лодки "К-21" Северного флота Советского Союза Константина Михайловича Сергеева».

Данная публикация интересна также тем, что появилась уже в конце 90-х гг. XX века в условиях, когда автор был свободен от какой-либо внешней цензуры, о которой любят упоминать критики советского периода, доказывающие, что материалы, публиковавшиеся в то время, нельзя считать достоверными. Однако, сопоставление материалов, приводимых в этой книге, с мемуарами других подводников, например, И. А. Колышкина (http://lib.rus.ec/b/412850), или Л. А. Власова (http://lib.rus.ec/b/59577), изданными еще в период социализма, показывает отсутствие каких-бы то ни было серьезных расхождений в описании событий и оценках, которые бы давали основание говорить о принципиальном искажении информации  в изданиях советского времени вследствие цензурных ограничений и "засилья идеологии". Мемуарам всегда присущ известный субъективизм, что является одновременно их достоинством и недостатком как исторического источника, поэтому можно приветствовать стремление К. М. Сергеева опираться не только на собственные воспоминания, но и на документальные материалы. Книга интересна не только описанием и документальными свидетельствами знаменитой атаки линкора «Тирпиц», но и другими эпизодами боевой деятельности подводной лодки «К-21», например, прорывом в базу Воген, описанием повседневной жизни и службы советских моряков-подводников в годы Великой Отечественной войны.

В интернете имеется еще одна электронная версия данной книги, видимо более раннего издания, расположенная по адресу: http://militera.lib.ru/h/sergeev_km/01.html

Специального сравнения версий не проводилось, однако, случайным образом, найдены некоторые несоответствия, отмеченные в примечаниях. Мы не гарантируем что нашли все несовпадения, поскольку задачи сравнения перед собой не ставили. В предлагаемой нами электронной книге приводится нумерация страниц в соответствии с печатным изданием. Номер страницы ставится в квадратных скобках в конце страницы и отделяется от следующей страницы пустой строкой. Для удобства чтения может быть использована версия без разбивки на страницы, которую можно взять здесь:  http://lib.rus.ec/a/209667

Очевидные ошибки в печатном тексте исправлены без комментариев— V_E. 

---

Фрося рассказала, что она родом из рыбацкого поселка на берегу Белого моря. Отец незадолго до войны ушел в море и не вернулся. В поселке работы не было, и мать с Фросей и братиком Петрунькой переехала в Мурманск к старшей сестре, но та вскоре умерла, а за ней через полгода умерла и сама мать.

Сейчас Петрунька учится в первом классе, а Фрося работает на заводе маляршей. Петрунька учится хорошо и мальчик послушный, не балуется. За ним присматривают все, кто может, из живущих в общежитии стариков и старушек Конечно, тяжеловато, но Фрося надеется, что война скоро кончится и жить будет легче. Надеются на это и все девушки-малярши ее участка. Работать иногда трудно, особенно в зимний холод и на ветру. А Жору она видела издалека, когда в доке красили соседний корабль. Правда, в кино она его не сразу узнала.

Жора рассказал Фросе о том, что в последнем походе они утопили вражеский корабль и их наградили орденами и медалями. Командир лодки замечательный моряк, очень храбрый, но и строгий. Не любит разгильдяев и драит их до полного исправления. Иногда попадало и Жоре, особенно вначале, когда он только пришел на лодку из Училища и еще не освоился со своими обязанностями. Но сейчас все нормально и его даже наградили за боевой поход орденом Отечественной войны II степени.

За таким приятным разговором ребята незаметно для себя отмахали все шесть километров от Мурманска до Росты. «А ведь я примерно знаю, где ваше общежитие, оно почти у дороги на Ваенгу», — сказал Жора.

— Наверно, провожали кого-нибудь из наших девушек.

[408]

— Провожать-то провожал, да только не я, а один из моих краснофлотцев, — возразил Жора, — потом я его драил за опоздание. Вот он мне и сказал, где был да почему опоздал…

— Ну, если так…

— Давайте, я провожу вас до общежития, — сказал Жора, — время у меня еще есть.

— Пожалуйста. Будете точно знать, где был ваш опоздавший краснофлотец…

До, общежития они дошли быстро, оба молчали, Жора про себя думал: как быть? Если забежать к себе на базу, взять чего-нибудь из офицерского дополнительного пайка, то командир или старпом могут застопорить и послать на лодку готовить перископ к ремонту. Хотя до 24 часов он и отпущен, а все-таки… А с другой стороны, если Фрося пригласит к себе и, чего не дай боже, вздумает чем-нибудь угощать? Жора совершенно точно знал, какие «хлеба» сейчас могут быть у гражданских.

Где бы его ни приглашали в гости гражданские, кусок в горло у него не лез, все время думал, что его угощают последним, отнятым у себя. И это было, в общем, сильно похоже на правду.

Пока Жора обдумывал эту проблему, они с Фросей подошли к длинному одноэтажному зданию общежития. Фрося повернулась к Жоре и тихо сказала:

— Спасибо за то, что вы меня проводили и угостили…

— Вам, Фрося, тоже спасибо за компанию. С вами было очень весело возвращаться в Росту. Может быть, мы еще сходим с вами как-нибудь в кино?

— Не знаю, смогу ли я пойти.

— А почему не сможете? Ведь мы уже с вами были в кино?

— Это другое дело…, — тихо сказала Фрося.

— Ну, ладно, когда будет у меня свободный вечер, вы не будете возражать, если я загляну к вам и приглашу вас куда-нибудь?

— Хорошо…, — еще тише сказала она.

— Куда же мне идти, в какую дверь стучаться, — с улыбкой спросил Жора. — Не могу же я стучаться подряд во все двери и спрашивать, где тут Фрося?

[409]

— Мы живем в 17 номере…, — совсем тихо сказала она и скользнула в дверь общежития.

В раздумье Жора добрался до базы и, забрав с собой старшину группы и краснофлотца, отправился на лодку готовиться к ремонту перископа. К концу следующего дня перископ был в исправности, лодку вывели из дока и начали готовиться к уходу в Полярное. Двое суток незаметно пролетели в суете и только к вечеру Жора понял, что его гнетет. Он хотел повидать Фросю. Даже сам удивился, насколько сильно его желание.

Слава богу, его часть была полностью готова к отходу и он пошел к старпому.

— Николай Игнатьевич, можно мне отлучиться с базы на часик-полтора?

— Это еще куда?

— По личному вопросу, Николай Игнатьевич!

— А отход?

— У меня все готово, я уже доложил!

— Смотри, Георгий, если подведешь…

— Не подведу, Николай Игнатьевич!

— А куда собрался-то? Небось, сердечное дело?

— Тут рядом, в Росте…

— Ну иди, но не задерживайся. Так и быть, у тебя есть два часа.

— Спасибо, Николай Игнатьевич!

Жора пулей вылетел из помещения базы и в рекордное время достиг общежития. Несмотря на почти полную темноту в коридоре, он молодыми зоркими глазами разглядел на одной из дверей № 17 и постучался. Ему ответил старушечий голос «Заходи, заходи, у нас не заперто».

В комнате у стола сидела старушка и мальчуган. Жора догадался, что это и был Петрунька. Старушка кормила Петруньку кашкой с небольшим кусочком хлеба и совсем крошечным кусочком трески. Рядом стояла кружка с кипятком. Заварки не было, как и сахарницы.

— Здравствуйте, бабушка,— поздоровался Жора, — а где же Фрося?

— Фрося скоро подойдет, она еще на работе… А ты что же это, — помолчав, вдруг сказала старушка, — обещался, а сам не идешь? Она ведь тебя ждет!

[410]

— Как это ждет, бабушка! Откуда это видно?!

— А это тебе не видно, Ты еще молодой да глупый… А я так вижу — приходит она вечером домой, молчит и все на ходики глядит — осталось ли еще время, когда ты можешь прийти…

«Действительно, дурак я дураком! — с горечью подумал Жора. — Ведь мог бы в конце концов выкроить время и забежать к ней».

— Да ведь я, бабушка, звал ее пойти в кино; так она не захотела, — пытался оправдаться Жора.

— И опять же ты выходишь глупый, — сказала вредная бабка, — посмотри на себя, какой ты нарядный — в форме, с золотыми погонами и пуговицами, да еще при крестах. А у нее? Из старого платья она выросла, материны платья и пальто ей велики, свое пальто она отдала Петруньке в школу бегать! Ты весь в золоте, а она в стеганых портках! Что же, по-твоему, ей не совестно?! Раскинь умом-то! Не хочет она тебя-то позорить!

И опять защемило сердце у Жоры, да так, что он сам диву дался! С чего бы это такая чувствительность? Но в этот момент хлопнула дверь и вошла Фрося.

Бабка тут же засуетилась, подхватила кружку с кипятком и скомандовала Петруньке:

— Пошли, касатик, ко мне чай пить. У меня есть для тебя кусочек сахару, и я расскажу потом новую сказку.

Петрунька, услыхав о сахаре и новой сказке, мигом шмыгнул в дверь, а за ним поспешно вышла и сама бабка…

Фрося ничего не сказала, но ее взгляд сказал ему больше, чем сто пламенных речей. Наконец-то она дождалась — он пришел! И Жора все и сразу понял…

Она ничего не говорила, только слушала сбивчивые слова, рвавшиеся из самого сердца лейтенанта Жоры. Он и сам не очень хорошо понимал, что он говорит, но он видел, что сердце ее раскрылось для него и оба их сердца бьются вместе, как одно большое, и разлучить, разделить эти сердца уже невозможно.

Пролетел час как одно мгновение. Жоре надо было уходить. Он сказал Фросе:

— Как только вернусь с похода, мы поженимся. А сейчас я тебе достану денег, купи себе платье и пальто. И не

[411]

отказывай мне в этом, я тебя очень прошу. Ты моя невеста, и я обязан о тебе заботиться. Я постараюсь еще раз забежать до ухода лодки в Полярное. Из Полярного я напишу матери и сообщу о нашей свадьбе. Она тебя полюбит. Дай свою фотокарточку.

Он ушел. Она сидела и молчала, прислушиваясь к затихавшему звуку его шагов в длинном коридоре. Потом еще долго сидела, боясь пошевелиться и потревожить полноту своего счастья…

Лодка ушла в Полярное. Жора все-таки успел заскочить в общежитие, но Фроси там не застал — она была на работе. Он отдал деньги и мешок с продовольствием бабушке, заодно узнав, что ее зовут Лукерья Амосовна. Она ему сказала:

— Не боись, Егорушка, все произведем в самом лучшем виде. Фросенька твоя — девка умная да послушливая. Ворочайся с войны, а мы здесь все обладим, сготовим на свадьбу-то.

— А вы, Лукерья Амосовна, примите от меня в знак уважения этот шоколад.

— Ах и хитер же ты, паря, недаром нашу скромницу завлек; знаешь, как уважить и старуху. Я этим щиколатом и Петруньку угощу.

Пока лодка готовилась к выходу в море, Жора написал матери о своем намерении жениться и послал в письме фотографию Фроси. Написал также письмо Фросе. Письмо вышло на удивление длинным. Писал, писал и никак не мог остановиться, чуть ли не до самого отхода лодки в море. Еле успел отдать письмо на отправку. Получил он и письмо от Фроси. Фрося писала, что любит его и ждет его приезда. Письмо было написано на маленьком листочке замечательно четким почерком первой школьной ученицы. Жора спрятал письмо во внутренний карман рабочего кителя и перечитывал его не меньше десяти раз в день. Чуть не схватил за это чтение «фитиля» от старпома. Как официально выразился строгий старпом: «За чтение на штурманской вахте посторонних гражданских документов».