Александр Бруссуев - Кайкки лоппи

• Название: Кайкки лоппи
• Автор: Александр Бруссуев
• Жанр: Прочие приключения

Уважаемые читатели! Это мое произведение про пиратские действия в Сомали, а также про некоторые другие события. Хотелось бы отметить, что роман написан по реальным событиям, но все изложенное, включая действующих лиц — плод моей выдумки. Спасибо большое за письма, некоторые из которых были от вполне известных людей. Очень рад, что не все сообщения состояли из трех с половиной слов. Могут возникнуть вопросы по некоторым моментам, например: «урки» — это не урки, а всего лишь название бравых филиппинцев под впечатлением от гениального гоблинского перевода «Властелин Колец». Возникнут непонятки — пишите в личку, изложу объяснения. Писал эту книгу для читателей, конечно. Но на самом деле, положа рук на сердце, для себя. Чтоб было интересно самому. Данный роман предоставлен без редакторского купирования, поэтому может отличаться от печатных форм.

---

Когда это стало то ли угрозой, то ли слишком надоело, Бог вздохнул и разрушил Вавилонскую башню. В самом-то деле, нельзя ж уподобиться творцу всего сущего. Люди вдруг перестали понимать друг друга — стали многоязычными. Утратив понимание, разбежались кто куда, а представителям единоличного правителя по шеям надавали. Неувязка была устранена. Мораль, конечно же, одна: разделяй и властвуй.

Но люди изобретательны. Гордыня толкает разум на поиск вариантов, как же все-таки начать строить свою Вавилонскую башню? Если, конечно, разум есть. А то — просто инстинкты, как у этих черных парней со спиленными зубами.

Но успеха в этом деле ждать не стоит. Ортоксеркс, Кир, Александр, позднее Наполеон и Гитлер так и не смогли построить своих башен. Как бы ни пытались. Так стоит ли пытаться?

Люди могут делиться счастьем. Горе приходиться переживать в одиночку. Легче не становится, если довериться кому-нибудь. Как говорят буржуазные весельчаки: семьдесят процентов отнесутся к тебе с равнодушием, а тридцать — позлорадствуют. Надо учиться и стараться терпеть, как бы туго не пришлось, даже если невмоготу. Лишь только Бог тебе посочувствует, а время потом чуть притушит боль. Наверно — это закон. Лишь родственные близкие души могут помочь чуть и ненадолго успокоиться. Ими нужно дорожить, а доверяться — только Богу. Пусть это будет твоя Вера, без нее у тебя нет совести. А совесть — это то, что дал тебе Бог, она обязательно шепнет тебе, если поступки твои неправедны. Другое дело, что этот голос можно заглушить. А без совести — ты монстр. Можно подпиливать зубы, одевать драные трусы, хватать автомат и пулять себе.

Жить в ладу с собой, кряхтя, подчиняясь разным и непонятным законам своего угнетателя — государства — вот выход. Лишь бы никто не пытался показать тебе, что он круче: ни сосед, ни полицейский, ни начальник. Чего люди мудрого Оззи Озборна не слушают: «I don't want to change this world, I don't want the world change me»?

Так что же делать-то? Так уж сложилось, прости Господи, что лучший выход — это валить. Валить отсюда, пользуясь любой возможностью.

* * *

Капитан наверху в каюте ворочался на узкой и смятой постели. Жарко было невыносимо. Воды — нет вообще. Электричества — тоже. Имея склонность к посещению туалета, насытил запахом все вокруг. Вроде бы, свое не пахнет, но все равно неприятно.

Урки закончили свою скорбную работу и сели передохнуть. Как никогда они были едины и настроились на самые решительные действия.

Капитанские раздумья.

Какие же они все мерзавцы и дикари! Ну, ничего, меня моя кампания не бросит на произвол судьбы. Придется потерпеть немного, а там я этим варварам такие рекомендации дам, что они ни на одно судно больше не смогут устроиться. Проклятые русские! Или — украинцы? Без разницы. Воду отключили и света лишили! Ладно, пусть катятся в свои леса и живут там собирательством и пьянством! Почему они не относятся с надлежавшим почтением к силе? Упрямые ублюдки! На пароходе — я самый сильный! А в нынешней ситуации самый сильный — это господин Араб, который не представился. И его подручные афроамериканцы тоже сильные. Хотя нет, простите — просто американцы. Черные американцы. Да нет же — черные африканцы! А разве бывают белые африканцы? Разве что в ЮАР, да и те голландцы, буры! Впрочем, неважно. Уважать их надо, голову склонять — это им нравится. Согласно ISPS не провоцировать на конфликт. Разве это так сложно?

Филиппинцы еще в ногах будут валяться, вымаливая прощение. Придется им хорошенько попросить моей милости. По десять тысяч с человека за бунт, пусть их профсоюз раскошелится. Никуда не денется. Выплатит, как миленький. А этих всех — в тюрьму на пожизненный срок. Пусть знают, на кого они руки подняли.

Однако, как же оправдаться? Что же делать? Как это — что? Валить, конечно же! Все валить на этих диких русских. Из-за них, собак, одни неприятности!

Тревоги филиппинцев.

Что будет с зарплатой? Урежут за выход судна из эксплуатации? Нельзя, чтобы две недели здесь проторчали. Иначе, точно сократят жалованье. Нападем все вместе на этих черных, отберем автоматы — и уедем отсюда. Надо будет сказать об этом старпому.

7

Мысли, как известно — материальны. Конечно, чужие прочитать невозможно. Гипнотизеры и экстрасенсы могут. Но они — жулики. Методы у них другие, определение реакции по мелкой моторике, а там: попал — не попал. Это уж как повезет.

Однако недаром говорят: у дураков мысли сходятся. Можно ведь даже песни одинаковые петь про себя, этаким мысленным хором. Получается, что если всем вместе думать об одних и тех же вещах, то в конечном итоге решение получится одинаковым. Это, конечно, если достаточно недалеко друг от друга находиться, да еще по степени мысленной организации быть примерно на одном уровне. Такая вот материальность, загадка природы.

Сидящие в румпельном отделении люди начали подозрительно переглядываться друг с другом. Кто-то должен был решиться на подвиг: высказать свои мысли вслух. И одновременно с этим каждый подсознательно не хотел, чтобы его предложения были отклонены по другим, может быть, более рациональным причинам. Но брать слово было необходимо: народ в полутьме шевелился и кряхтел. Скорее всего, выступать должен старпом, по старшинству должности, так сказать. Мог бы, конечно и дед, но он, бедняга, при отсутствие алкогольного стимулятора страдал изрядным косноязычием.

Пашка поднялся со своего места и подошел к еле освещенной рулевой машине. Он поднял руку, требуя внимания, но и без этого символического жеста все взгляды были прикованы к нему, только глаза во мраке сверкали. Старпом откашлялся и открыл, было, рот, борясь с внезапной робостью, но тут в румпельное отделение открылась дверь.

Не та дверь, что использовалась бандитами и была постоянно задраена с той стороны, а другая. Вела она прямо к судовому котлу, очень важному агрегату, основной задачей которого было обогревать используемое тяжелое топливо для главного двигателя, чтоб оно могло благополучно распыляться форсунками в цилиндрах, а не быть вязкой негорючей грязью. С котельного помещения можно было попасть куда угодно: дверей там не было. Опять же с самого верха фальштрубы спускались трапы, оканчиваясь прямо перед входом в румпельное.

Эту дверь по каким-то причинам не проверили ни сомалийцы, ни их арабский босс, ни сами члены экипажа «Меконга». «А дыру в стене Чинганчгук и не заметил!» — подумал старпом, в то время, как к ним в оказавшийся незапертым каземат осторожно вошел Джон. Высокого роста, светловолосый, с выправкой активного спортсмена, правда — ветерана.

— Паша, привет! — сказал тот по-русски самому освещенному человеку.

Потом, приглядевшись, изобразил на лице удивление, выпятив нижнюю губу, и приветственно поднял правую руку:

— Юра, здорово!

Повернулся к филиппинцам:

— Эфрен! Glad to see U!

— Одни знакомые, право слово! — резюмировал он. — Captain, how are U doing! Hello, other men!

— I'm not a captain, — раздался в ответ голос Бааса, все остальные потеряли способность говорить, зато научились держать рты открытыми совсем по-голливудски: долго и выразительно.

Часть 2. Джон 1

Вообще-то Таиланд — не самая поганая страна, в которой довелось бывать Джону. Не говоря уже про Малайзию, обеспеченный Сингапур и благословенную Камбоджу. За пятнадцать лет карьеры водоплавателя можно было достаточно насмотреться, чтобы сложилось свое мнение. Он старался держать его при себе: все равно любое суждение воспринималось с изрядной долей недоверия у нечаянных и настырных слушателей. Они знали лучше: насмотрелись телевизор, начитались глянцевых журналов гламурных журналистов. Иногда даже сами верили, что были в той же Никарагуа, или на Бали.

Джон улетел с Питера, намереваясь попасть в Бельгийский порт Антверпен. Но как-то так распорядилась судьба, что уже по прибытию в знакомый аэропорт Франкфурт его перехватил агент с телефоном, благодаря чему позднее вылетел он уже в другую сторону света, в Азию. Агент вовсе не имел кодовый номер 00Х, телефон отнюдь не являлся новейшим оружием, заставляющим человека лететь к черту на кулички вопреки своей воле и здравому смыслу.

Унылый немец, поблескивая очками и лысиной, убрал табличку с исковерканной неизвестно на какой манер фамилией Джона и боязливо протянул телефон.

— Вам есть необходимость звонить фирму господину Де Йонгу, — сказал он, картавя, как Вова Ленин.

«Вот поэтому многим казалось, что Ленин германский шпион», — подумал Джон и спросил:

— А номер телефона?

— Вы не знаете? — очень удивился агент.

Пришлось доставать из вороха бумаг гарантийное письмо, где номер, конечно же, наличествовал.

— Очень прошу Вас извинить меня за столь неожиданный поворот событий. Может быть, Вы не откажетесь полететь в Сайгон, чтобы там вступить в должность старшего механика теплохода «Кайен»? — после всех вежливостей и формальностей проговорила Джону трубка голосом Де Йонга.