Джон Швед - КОСМОС – МЕСТО ЧТО НАДО (Жизни и эпохи Сан Ра)

• Название: КОСМОС – МЕСТО ЧТО НАДО (Жизни и эпохи Сан Ра)
• Автор: Джон Швед
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Когда Пол Блей впервые услышал в каком-то клубе Орнетта Коулмена и Дона Черри, их никто не хотел слушать. Посетители один за другим уходили. Карла Блей сказала ему: "Эти ребята всё играют точно на четверть тона выше." "Я знаю", — ответил Пол. "Мы должны взять их на работу." "Зачем?" "Нам нужно узнать, как это делается."

И действительно — только вот этим "как это делается" я могу объяснить тот факт, что некоторые люди реально ч и т а ю т продукцию нашего скромного издательства. Что такого особенно интересного в книгах про маргинальных музыкантов? Как говорил Заппа — "что такого захватывающего в человеке, который целыми днями сидит и рисует на бумаге чёрные точки? Пусть лучше думают, что я безумствую." Жизнь музыканта (если отвлечься от иногда имеющих место оргий в гостиничных номерах) вообще скучна и однообразна — сочинил, записал, исполнил. Украл — выпил — в тюрьму, украл — выпил — в тюрьму. Романтика!

Если серьёзно, то самым интересным моментом во всём этом мне кажется то, каким образом явным — мягко говоря — чудакам удаётся не то что выжить, но и некоторым образом реализоваться в условиях практически полного отсутствия интереса к их творчеству со стороны и публики, и критики. Ещё более интересна сама механика магического акта творчества (именно благодаря которой люди типа Сан Ра превращают толпу чёрных бездельников в духовное сообщество единомышленников), но об этом в книжках не прочитаешь. Я это знаю не хуже остальных, и тем не менее продолжаю заниматься тем, чем занимаюсь — потому что не могу потерять надежду хотя бы приблизиться к осознанию этого непостижимого феномена. Моя работа, конечно, не лишена недостатков, но давайте скажем прямо — тем, чем занимаюсь я, не занимается больше никто. А уж хорошо или плохо получается — судить не мне. Чего же боле.

В связи со всем этим мне пришла в голову мысль, что я не имею никакого полного римского права лишать вас удовольствия выразить своё отношение к моей работе более ощутимым образом, чем обычно. (С социологической точки зрения это также будет небезынтересно.) Вся прошлая, настоящая и будущая продукция Cachanoff Fucking Factory была, есть и будет бесплатна, но если вдруг кому-то захочется поддержать меня материально, то для этой цели на яндекс-деньгах существует ящик 41001310308057. Всё туда положенное будет принято с благодарностью, а если вам будет угодно назвать своё имя, оно войдёт в раздел special thanks нашего следующего продукта. Сейчас же хочу сказать большое искреннее спасибо Дмитрию Сенчакову, Григорию Чикнаверову, Сергею Юшину, Майку Севбо, читателям cachanoff.livejournal.com и p2p-сообществу Soulseek.

ПК. 27 сентября 2011.

---

* * *

Многие записи, сделанные группой на репетициях, вышли на пластинках лишь через несколько лет, при этом иногда (как, например, на изданной в 1975 г. пластинке What's New?) ошибочно смешиваясь с записями, сделанными гораздо позже. Но пластинка Secrets Of The Sun была полностью записана в 1962-м (правда, издана только в 1965-м, в фиолетовом конверте с рисованным портретом Сан Ра — его глаза прикрыты тюрбаном и солнечный луч бьёт в девятиконечную звезду («третий глаз») у него на лбу). В комментариях на обложке содержится краткое оптимистическое заявление Сан Ра:

Здесь записана музыка, провозглашающая наступление другого века. В пору, когда к жителям земли обращается так много голосов, я сомневаюсь, стоит ли добавлять в этот шум свой голос. Но я должен сказать то, что мне нужно, а поскольку мне кажется, что я могу передавать мысли быстрее при помощи музыки, я решил высказаться. Мне не нужно говорить ничего, кроме того, что мы быстро и величественно движемся к встрече с лучшей реальностью, с лучшей и более важной жизнью.

На Secrets Of The Sun впервые появились две пьесы, на много лет ставшие постоянной частью программы Аркестра: "Friendly Galaxy", которая начиналась как камерная пьеса, звучанием ансамбля флейт, бас-кларнета и флюгельгорна, а также "Love In Outer Space" — странным образом знакомо звучащая баллада. Томми Хантер теперь стал постоянным звукорежиссёром группы, и за барабанами всё чаще сидел С. Скоуби Строумен; на "Solar Symbols", дуэте для перкуссии, Хантер при помощи открытой им техники реверберации создал то, что впоследствии стало называться чистой амбиентной музыкой.

В "Solar Differentials" на сцене впервые появился новый «космический вокалист» Арт Дженкинс (или, в египто-мистическом написании Сан Ра, применённом на обложке, "Ahrt Jnkins"). За несколько месяцев до записи он начал искать случая прослушаться у Сан Ра, и спел ему несколько ритм-энд-блюзовых мелодий. Сонни сказал ему, что у него хороший голос, но он ищет певца, который мог бы сделать невозможное («Возможное уже пробовали и из этого ничего не вышло; сейчас я хочу попробовать невозможное»). Однажды, когда группа записывалась в Choreographers' Workshop, Арт вернулся, настроенный на то, чтобы во что бы то ни стало попасть на пластинку; он начал рыться в мешке с разнообразными инструментами, стараясь найти что-нибудь, на чём он мог бы сыграть. Но всякий раз, когда он что-нибудь выбирал, кто-нибудь из группы советовал ему положить эту штуку на место. Когда же он вытащил со дна мешка бараний рог, никто не стал возражать; тогда он начал петь в него, но задом наперёд, приложив рот к широкому отверстию. Получался дикий звук, который становился ещё причудливее из-за того, что Дженкинс менял тон, двигая рукой над узким отверстием. Сонни захохотал: «Вот это действительно невозможное!», и попросил его сделать на пластинке бессловесные вокальные импровизации:

Сан Ра попросил меня петь с моей африканской стороны — не с точки зрения цвета, а белый и чёрный — это всего лишь цвета. Духом я унёсся в Африку, в мою родную деревню с её певцами — это было как во сне. Поскольку универсальный голос — это певческий голос, я смог установить с ним контакт.

Позже он вспоминал, что в детстве сильно заикался, и соседи посоветовали следующее лечение: он должен был пить мёд с травами из бараньего рога. Тогда он не вылечился, но теперь понял, что это был пророческий совет.

ИСТ-ВИЛЛЕДЖ

В центре Нью-Йорка у группы появилась и другая работа: прежде всего четыре недели в Les Deux Megots на углу 64-й Восточной и 7-й улиц, ещё одном притоне поэтов и писателей, где объявления гласили: «Джаз с других планет» и «Джазовые тональные стихи»; потом начала подворачиваться работа в Cafe Wha? и других кофейнях и закусочных. Однако ни один ортодоксальный джаз-клуб не хотел иметь с группой ничего общего. Так что Сан Ра в отсутствие других предложений сам стал вожаком новой богемы, знакомой фигурой в тех местах, куда шли новые битники Вилледж, дабы отстраниться от пышности, пьянства и туризма традиционных джаз-клубов, казавшихся им олицетворением ушедших 50-х.

Новая волна Вилледж-богемы перемещалась в Лоуэр-Ист-Сайд, который в какой-то момент мгновенно стал «Ист-Вилледжем», районом, который когда-то был самой густонаселённой трущобой Америки, и где до сих пор чувствовалось сильное влияние еврейской, итальянской, пуэрториканской и украинской волн иммиграции, осевших в пятиэтажных многоквартирных домах; многие из переселенцев до сих пор жили в этом районе и хорошо уживались с новосёлами, потому что это шло на пользу бизнесу. Путь новых поселенцев облегчался тем, что городские власти уже разрушили некоторые районы, за которыми закрепилась слава трущоб (иногда в них находились такие легендарные места, как первый клуб Five Spot). Среди людей, потянувшихся в Ист-Вилледж в начале 60-х, было чрезвычайно много чёрных художников, писателей и исполнителей; они быстро основали собственные общества, музыку, театры и журналы. Через несколько лет там уже были: Экспериментальный Театр La MaMa, Компания Негритянских Ансамблей, Новый Федеральный Театр, Кафе Неориканских[16]Поэтов, поэтическая группа Umbra. Всё это возглавлялось такими людьми, как Эллен Стюарт, Стив Кэннон, Ишмаэль Рид, Дэвид Хендерсон, Эмилио Круз, Роберт Томпсон, Мозес Ганн, Лу Госсетт, Роско Ли Браун, Билл Диксон и ЛеРуа Джонс. Вскоре этому явлению можно было дать название второго Возрождения Гарлема, хоть некоторые до сих пор отказываются признать даунтаун центром чёрных искусств. Это был остров творческого возбуждения, который в то время наиболее близко соответствовал понятию американского интегрированного сообщества. Хотя вскоре всё это было омрачено войной, повышенным расовым напряжением и хаосом, несколько лет этот район существовал как мечта, как некая городская пастораль… притом с низкой квартплатой.

Сан Ра был привлечён пылом этой экспансии, и в 1962 г. он перевёз ядро Аркестра в дом по адресу 48, Восточная 3-я улица, находившийся в самом сердце места, которое драматург Мигель Пинеро впоследствии назвал Алфавитным Городом. Сонни жил в глубине квартиры на втором этаже — в ней были две комнаты, соединённые альковом, и большая кухня. Он оживил внешний вид стен, при помощи пульверизатора раскрасив их оранжевой, серебряной и золотой красками, после чего нарисовал на этом фоне чёрные фигуры. Красный пластмассовый абажур, подсвеченный сверху, освещал комнату алым светом. В кладовках и просто на полу были навалены ящики, барабаны, костюмы, инструменты, фонографы, картины, ноты, журналы, газеты, плёнки, пластинки и коллекция странных ламп. На внутренней стороне двери висели вырезки со статьями о космических пришельцах с такими заголовками, как «Первое в мире НЛО-убийство» и «Русским не дают покоя НЛО».

Гостиная на втором этаже использовалась для репетиций, а также как место, где могли собираться и ночевать музыканты. Там же был платный телефон; у многих музыкантов были свои собственные почтовые ящики. Комнаты на третьем этаже оккупировали Джон Гилмор и Пэт Патрик. Этот дом стал известен как Солнечный Дворец.

Со временем община Ист-Вилледж стала чем-то вроде большой семьи. Заборы между домами ломались, чтобы дети могли спокойно ходить из одного двора в другой; между семьями заключались соглашения о обоюдном присмотре за детьми; устраивались общие обеды и ужины. В этом обществе поэтов, художников, танцоров и музыкантов тянуло друг к другу, и музыканты вскоре нашли себе товарищей. На 3-й улице или через один-два квартала проживали люди, вскоре составившие элитный список нового джазового авангарда: Арчи Шепп, Орнетт Коулмен, Дя^зеппи Логан, Сонни Симмонс, Бертон Грин, Генри Граймс, Чарльз Тайлер, Чарльз Моффетт, Санни Меррей, Джеймс Джаксон и Сесил Тейлор. Неподалёку жили: Мингус, братья Эйлер, Дэнни Дэвис, Сонни и Линда Шеррок, Байард Ланкастер, Дэйв Баррелл, Фароа Сандерс и Мэрион Браун. А через несколько кварталов можно было увидеть, как на Уилямсбургском мосту по ночам упражняется Сонни Роллинз. Сан Ра был в состоянии в критический момент оказать влияние на ещё один музыкальный город, и среди его первых учеников и спутников были Дьюи Джонсон, Рашид Али, Сонни Шеррок и Мэрион Браун. На нескольких репетициях побывал Джон Колтрейн; они с Сан Ра разговаривали по телефону, и Сонни предлагал ему музыкальные и духовные консультации, а потом ставил ему избранные места из репетиционных плёнок. Все они были приверженцами того, что тогда получило пробное название "the new thing".

Хотя теперь у Сонни наконец был дом, где Аркестр мог репетировать и где могли жить некоторые его участники, удерживать группу вместе оказалось труднее, чем он предполагал. Репетиции не всегда было легко созвать (особенно срочно), потому что не все музыканты жили в одном месте. Кроме того, свою роль играли и соблазны большого города. Фактически он был отцом семейства, оставшегося без матери, и ему приходилось играть роли обоих родителей. Хотя сам он предпочитал широкую дорогу и глубокую программу действий, ему часто приходилось давать финансовые советы, предоставлять приют нуждавшимся, а в некоторых случаях бороться за выживание и освобождение от вредных привычек некоторых музыкантов. Некоторым они казались сообществом людей, зависящих друг от друга, а Солнечный Дворец — тихой гаванью в хаотичной буре Нью-Йорка 60-х.