Сирил Паркинсон - Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера

• Название: Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера
• Автор: Сирил Паркинсон
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013

Паркинсон опубликовал в 1970 году имевшую шумный успех историческую мистификацию под названием «Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра» (англ. The Life and Times of Horatio Hornblower), где дал настолько точное описание жизни вымышленного адмирала королевского флота Горацио Хорнблоуэра, якобы служившего в эпоху Горацио Нельсона, что поставил в тупик опытных архивариусов из Национального морского музея.

---

Теперь пришел черед разобраться и с самим «Пламенем», прежде чем его команде удалось доказать французам свою невиновность. Еще перед тем, как «Порта Коэлья» начала действовать, «Пламя» было атаковано французами — люггером «Прекрасная Селестина» и четырьмя гребными канонерками. Хорнблауэр вмешался в схватку и «Порта Коэлья» потопила две канонерки, а затем сошлась борт о борт с люггером. Хорнблауэр лично возглавил абордажную партию, которая сперва захватила французский корабль, а затем бросилась на палубу «Пламени», который был быстро отбит у мятежников. Он же лично застрелил Натаниэля Свита, который бросился за борт и попытался найти спасение на одной из уцелевших французских канонерок.

К 18 октября Хорнблауэр отошел от французских берегов уже с четырьмя кораблями, вышел в точку рандеву с «Нортумберлендом» и направил рапорт главнокомандующему. Рапорт был отослан на захваченном вест-индском судне под командой лейтенанта Чедвика и заканчивался требованием подкреплений. В это время до эскадры достигли сообщения о поражении Наполеона под Лейпцигом, а один из пленных — член магистрата Гавра — сообщил Хорнблауэру, что город готов подняться против Наполеона, если горожан хорошенько воодушевить и гарантировать поддержку Людовика XVIII.

Результатом стало прибытие «Несравненного» (74 пушки) и «Камиллы» (36 пушек) с 300 морскими пехотинцами на борту, сверх положенного по штату. Командиром же «Несравненного», только что назначенным, был никто иной, как Буш — старый друг и сослуживец Хорнблауэра.

Что же касается «Пламени», то Хорнблауэр объявил амнистию всем оставшихся в живых членам его команды и разослал их для дальнейшей службы по другим кораблям эскадры, оставив и отбитый шлюп, и захваченный французский люггер в составе своего отряда под командой временно исполняющих обязанности лейтенантов. С усиленной таким образом эскадрой, Хорнблауэр вернулся к Гавру, вошел прямо в порт и был встречен как союзник. После некоторых размышлений, над цитаделью было поднято белое королевское знамя Бурбонов и Хорнблауэр принял пост губернатора Гавра. Тем не менее, вскоре он получил известие, что герцог Ангулемский — племянник Людовика XVIII — уже двинулся в путь и его должно встретить в городе с королевскими почестями. Все эти приказы были в точности исполнены, с соблюдением всех правил этикета, но факт оставался фактом — Наполеон все еще фактически правил Францией и его силы, похоже, намерены были принять по отношению к оживившимся роялистам соответствующие меры. Пришли новости о приближающейся пехотной колонне, сопровождаемой артиллерией, направленной рекой из Руана для того, чтобы отбить Гавр. Скорее ожидая подобного шага со стороны противника, Хорнблауэр принял решение встретить его на полпути, выслав в рейд десантную партию, чтобы перехватить наполеоновскую артиллерию в Кодебека. Буш принял над ней команду, и семь шлюпок, наполненных матросами и морскими пехотинцами, двинулись вверх по реке. Рейд имел успех, поскольку удалось перехватить и уничтожить весь осадный парк, однако из семи шлюпок вернулись только две и ни в одной из них не было Буша. Согласно рапортов, он, скорее всего, погиб в бою, утонув, когда его баркас пошел ко дну. Угроза Гавру со стороны Руана была устранена, к тому же из Англии продолжали прибывать войска. Затем, вместе герцогиней Ангулемской, наиболее яркой личностью из всей французской королевской семьи, в Гавр прибыла и леди Барбара, чтобы занять свое место рядом с мужем.

Эти события, как и последовавшая оккупация Руана, имели место зимой 1813–1814 гг. Весной пришли известия о новых победах, в том числе — и о той, которую одержал герцог Веллингтон (каковым вскоре стал Артур Уэлсли) на юге Франции. Наконец, в апреле 1814 г. пришло сообщение о том, что Наполеон отрекся от престола и, таким образом, война закончилась. Почти одновременно стала известна и другая поразительная новость — о том, что Хорнблауэр возведен в достоинство барона Соединенного Королевства и теперь стал лордом Хорнблауэром из Смоллбриджа, графства Кент. До тех пор практически не было прецедентов, чтобы подобные почести были оказаны кому-либо из морских офицеров званием ниже контр-адмирала, и, тем более, не принимавшему участия в каком-нибудь победоносном генеральном сражении. По всей вероятности, это стало наградой Хорнблауэру за его вклад в реставрацию Бурбонов, однако кампания по возведению его в пэрское достоинство была, очевидно, начата еще задолго до этого и подкреплялась всей мощью клана Уэлсли. Хорнблауэр ничего не знал об этом давлении и представляется сомнительным, чтобы вообще когда-либо узнал все подробности этой истории. Зато нам известно абсолютно точно, что Хорнблауэр стал членом Палаты Лордов в то же время, что и сэр Эдвард Пэллью, ныне граф Эксмут и на семнадцать лет раньше сэра Джеймса Сомареца, под командованием которого он в свое время служил на Балтике. Возвышение Хорнблауэра вызвало сильную зависть многих офицеров старших стажем и в значительной степени способствовало тому, что в период с 1816 по 1821 гг., он так больше и не командовал на море.

После высылки Наполеона на остров Эльбу союзники собрались в Париже: Людовик XVIII, русский царь, австрийский император, король Пруссии и все маршалы — от Веллингтона до Блюхера и от Платова до Нея. Когда герцог Веллингтон был назначен послом во Франции, выглядело абсолютно естественным, что он попросил оставить при себе Хорнблауэра в качестве военно-морского атташе. Это поначалу встретило всеобщую поддержку, к тому же именно тогда герцог смог впервые оценить способности леди Барбары к дипломатии. Действительно, до этого он редко виделся свою младшую сестру с 1808 года, и теперь рад был встретить в ее лице великолепную хозяйку и, на свой лад, настоящую леди — не слишком способную к языкам, но настоящего гения по части памяти на людей.

Постоянно находясь в самом центре блестящего высшего света послевоенного Парижа, леди Хорнблауэр вела себя с великолепной уверенностью, ведя на буксире своего несколько апатичного мужа. И именно здесь, среди толпы возвратившихся из изгнания роялистов-эмигрантов, лорд Хорнблауэр неожиданно встретил графа де Грасай с его невесткой, виконтессой Мари. Представляя Мари леди Барбаре, Хорнблауэр испытал некоторую неловкость, однако женщины расстались очень мило, только Барбара потом удивлялась, почему виконтесса так и не вышла замуж повторно.

В конце 1814 года начались приготовления к отъезду герцога Веллингтона из Парижа, так как он должен был занять пост британского посла в Вене, где должен был начаться мирный конгресс. Он пригласил Хорнблауэра сопровождать его, но Горацио и так уже был сыт великосветской жизнью по горло и не хотел страдать больше. Дипломатия явно была не его стихией, однако он согласился, в конце концов, что Барбара должна таки поехать, зная, как остро нуждался в ней Веллингтон как в хозяйке дома. Согласованный, наконец, план гласил, что Барбара должна ехать с герцогом, а Хорнблауэр присоединится к Ричарду в Смоллбридже. Расставание наступило в январе 1815 года, в условиях не слишком благоприятных для их дальнейшего семейного союза.

После шести недель борьбы со скукой в Смоллбридже, Хорнблауэр выехал во Францию. Подобному его поведению нет моральных оправданий, и биограф лишь немногое может добавить в пользу своего героя. Он мог считать, что его жена покинула его, предпочтя блестящую и полную удовольствий жизнь в Вене — и это было бы правдой. Но что же Мари? Что Хорнблауэр мог предложить ей? Принимая ее любовь, которой (как было ему известно) она дарила его по первому требованию, что мог он принести ей, кроме несчастья? Браун, бывший старшина его гички и теперешний слуга, также возобновил свою связь с Антуанеттой, дочерью графской поварихи Жанны, но в отличие от своего господина он мог жениться на ней, что теперь и собирался сделать.

На свадьбу собралась вся деревня. Торжество было назначено на 6 марта, а уже на следующий день пришли сообщения о том, что Бонапарт покинул остров Эльбу и высадился во Франции. Последовало множество громких и противоречивых слухов, но последние новости все же абсолютно ясно говорили о том, что Бонапарт в Париже и вновь провозгласил себя императором. Король бежал, войска перешли на сторону императора и режим Бурбонов пал.

Граф, Мари и их гости теперь явно находились в большой опасности. Было решено, что они отправятся в Рошеллье и попробуют отплыть из этого порта в Англию или Испанию — и это действительно был наиболее разумный из возможных планов. К сожалению, он так и не был выполнен. Проезжая Невер впятером (вместе с Антуанеттой), они встретили там герцогиню Ангулемскую, с которой Хорнблауэр был знаком по Гавру. Эта боевая женщина готовилась к схватке с Наполеоном и готовилась поднять против него всю Гасконь. Она назначила графа своим генерал-лейтенантом в Нивернуа, и Хорнблауэр согласился ему помочь. Так началась эта партизанская борьба в верховьях Луары: горстка роялистов против регулярных войск Наполеона. Такая игра в войну не могла продолжаться долго. После нескольких более или менее удачных стычек остатки беглецов были выслежены в лесу и, наконец, прижаты отрядом гусар к берегу Луары. Мари была убита случайным выстрелом, а остальные взяты в плен. Был собран трибунал, который быстро приговорил старого графа к смерти как бунтовщика. Следующим перед судом предстал Хорнблауэр и председательствующий в трибунале офицер, установив личность обвиняемого, представил суду вердикт, подписанный императором еще в июне 1811 года. В соответствии с этим документом, Хорнблауэр уже был приговорен к смерти за пиратство, и теперь оставалось лишь привести этот приговор в исполнение. Трибунал согласился с этим требованием и приказал расстрелять пленного на рассвете следующего дня, которым оказалось 22 июня. Случилось так, что Наполеон к тому времени уже был разбит при Ватерлоо 17-го, вести о чем и достигли ушей генерала Клозена в ночь на 22-е. В результате он принял решение не приводить двух смертных приговоров в исполнение. Хорнблауэр еще не знал, что Клозен хотел пока побольше узнать о том, как сложилась судьба Наполеона. Чуть позже генерал был извещен о вторичном отречении Наполеона, однако прошло еще некоторое время, до того как 16 июля Хорнблауэр был, наконец, освобожден — это случилось в тот самый день, когда Наполеон поднялся на борт «Беллерофона».