Павел Буркин - Сила Мира

• Название: Сила Мира
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Действие происходит в Мирфэйне, за четыре века до эпохи «Когда камни кричат» и «Краденой победы». В те времена, когда Церкви Единого ещё противостояли древние Храмы, и жрецы возносили молитвы таинственным Богам. Когда Империя Ствангар была в зените могущества, а величайшие маги мира выясняли отношения на поле боя. Собственно, именно застарелое противостояние Храмов и поставило мир на грань гибели. И только забытое в благополучные века последнее средство — Сила Мира — способно спасти этот мир от чудовищной катастрофы. Проблема в том, что Сила эта даётся только на двоих.

---

У странного агрегата, напоминающего громадную железную стрекозу, суетятся несколько мастеров — жрецов Кириннотара в засаленных, прожженных во многих местах кожаных передниках.

— Скоро? — не выдерживает Эккерхард, хотя понимает в принципах работы машины больше подчиненных.

— Аккумулятор магии почти разряжен, Кузнец, — недовольно бурчит тот из мастеров, кто помоложе. — Мы заряжаем, место насыщено магией, управимся быстрее обычного, за полчаса.

— Слышали? — мрачно усмехается Эккерхард. — По их мнению, нужно полчаса, но, скорее всего, больше. Есть лишь один способ ускорить зарядку, здесь, увы, не подходящий.

— Какой? — спрашивает Амелия.

— Применить мощные заклинания, — поясняет Кузнец Кириннотара. — Аккумулятор запасает Силу с помощью специальных заклятий, но может впитывать ее, если рядом творятся мощные заклятия.

— Значит, нам повезло. Эти нас вынудят, — усмехается Мелхиседек, указывая на противоположный берег. Немногих мгновений как раз хватило священникам Единого, чтобы вывести «святое воинство» на берег — и бросить в атаку, на смертоносные клинки служителей Аргелеба и еще более убийственную магию остальных Храмов. Амелия не сомневается — жертв будет немерянно. Но что им, черным, кровь горожан? Наоборот, чем больше людей поляжет в мясорубке, тем больше уцелевшие возненавидят и Храмы, и магов.

Вывод на первый взгляд парадоксальный: чем больше горожан убьют сейчас предводители Храмов, тем легче слугам Единого будет искоренять «язычество» в дальнейшем. Значит…

— Не убивайте! — срывается с губ Дарящей Любовь. «Она умна, — думает Амелия. — Поняла, что происходит, едва ли не прежде меня. Нельзя ей полностью доверять, даже если союзница. Лучше всего — следить за каждым шагом. Впрочем, об этом подумаем, если останемся живы».

— Надо, чтобы они и до нас не добрались, и целы остались, так? — спрашивает молчаливый Мастер Элисара Джованни и подмигивает Дарящей — совсем как цирковой фокусник «почтеннейшей публике». — Есть идея.

— Действуйте, — произносит Дарящая Любовь. — Только не забудьте о противонаправленных чарах.

— Не учите ученых, — усмехается Джованни. — Мы справимся, и Храм почти не пострадает.

…Стороннему человеку показалось бы, что Джованни задремал. Ни эффектных фраз на непонятных языках, ни красивых движений рук. Маг такого уровня не нуждается в приемах, достойных уличного фокусника, он выстраивает заклятия в мыслях. Потому они почти молниеносны, а предугадать, что он сделает, без помощи магии невозможно.

Там, за рекой, вроде ничего не происходит. Но те, кто бегут впереди, вдруг замирают, словно с разбега налетев на невидимую стену. Маг и вправду выстроил стену из уплотненного до каменной твердости воздуха: одни разбили о нее носы, другие сломали пальцы, отбили ноги… Сзади на них налетают другие бунтовщики, не понимающие, что происходит и почему передние не бегут дальше. У призрачной стены, сотканной главой Храма Элисара, образоваывается давка…

Поняв, что мятежникам не по силам преодолеть магический барьер, Амме отчасти успокаивается. В конце концов, пока это не ее война… Теперь остается ждать, пока маги-мастера напитают свое летающее детище магической Силой и взлететь, оставляя напыщенных дураков на земле. Затем, конечно, вернуться с подкреплениями, или, если Храм будет полностью уничтожен, ударить по Озерному Краю и Рыцарской Земле. Без вскрытия этих гнойников успешно обороняться на Севере невозможно.

— Подождите, я смогу их убедить! — слышит Амме голос Дарящей Любовь. Все еще опираясь на плечо Лалики, женщина уже почти обрела былую уверенность в себе. — Ненадолго уберите в одном месте щит, чтобы я могла говорить, — добавляет она.

— А монахи Единого? — с нескрываемым ехидством напоминает Мелхиседек. Его лицо, вообще-то способное стать непроницаемой маской, сейчас выражает сожаление — наверное, оттого, что Высшему Палачу не дали пустить в ход магию смерти. — Вы не боитесь, скажем, арбалетного болта?

— Поэтому не убирайте стену полностью. Только чтобы можно было говорить.

Сопровождаемая Лаликой, Дарящая Жизнь приподнимает юбку и входит в поток. Он неглубок — по колено отнюдь не рослой жрице. Помогла магия жрецов Лаэя, способных заставить воду обрести твердость земли или, что проще, упругость слежавшейся опавшей листвы. Жрицы останавливаются, не доходя до прозрачной стены несколько шагов. Заметив их, толпа качнулась было навстречу, но вновь натолкнулась на призрачную стену. Дарящая Любовь набирает в легкие воздуха, сплетает несложное заклятие (чтобы слова были всем слышны) и произносит:

— Стойте! Чего вы добьетесь, напав на нас? Смените одних хозяев на других? Или найдете тут гибель?

Она не ожидала, что служители Единого снизойдут до ответа, но получилось именно так. Вперед выходит высокий воин в черной рясе, одетой прямо поверх лат, и посеребренном шлеме храмовой стражи.

— Меллас? — изумленно восклицает женщина.

— Именно, — издевательски-вежливо отвечает предатель. — Отныне я — командор Ордена Защитников Веры, помощник епископа Медарского. И — хотите вы того или нет — а говорить об условиях капитуляции придется именно со мной.

— О капитуляции? Тебе? Да в своем ли ты уме, капитан? — не удерживается Дарящая Любовь. — Предал Храм, и еще…

— Нет, не я предатель, — отзывается капитан. — Это вы — язычники и отступники. Хватит болтовни, сдавайтесь, или мы вынуждены будем применить силу.

— Точно сошел с ума! — не удержавшись, восклицает Лалика. — Здесь главы всех Храмов, сильнейшие маги. Сдаваться надо тебе.

— Наивные… Все ваше жалкое колдовство не остановит неизбежное. Смотрите!

…Никто не успел рассмотреть, что сделал Меллас. Но оружие из железа тут явно ни при чем. Значит, магия, только откуда ей тут взяться? Меллас ведь толковый офицер — и только, а служители Единого магию ненавидят, почитают ее изобретением врагов Единого. Все-таки, скорее всего, это именно магия, но особая, непохожая ни на что, известное на Мирфэйне. Иначе главы Храмов, лучшие маги своих систем, конечно, справились бы с напастью.

Охает, как от удара хлыстом, Джованни, чувствуя, как истаивает заклинание, как вброшенная в него немалая Сила уходит, словно вода в песок. Он все-таки удержал заклятие от распада, но на миг в несокрушимой воздушной стене возникают прорехи. Словно почувствовав распад воздушной стены, слитно хлопают арбалеты городской стражи, тяжелые болты, сорвавшись с тетив, летят в сторону жрицы. Они прошивают невидимую стену и беспрепятственно бьют Дарящей Любовь в грудь, живот и голову. Жрица не успевает даже вскрикнуть, ее швыряет на траву, точно огненный сполох, взвивается в последний раз и опадает подол роскошного платья. Еще один болт по оперение уходит в землю у ног Лалики.

— Мели-и-ина! — прорезает воздух отчаянный, полный муки крик. Кричит Лалика, в последний раз называя жрицу именем, пожертвованным когда-то Великой Матери. Женщина падает на землю, в отчаянии стуча по ней кулаком. Остальным не до нее: выйдя из-под контроля Верховной, магия Храма приходит в движение. Содрогаются над головой, казалось бы, несокрушимые своды, ощутимо встряхивает землю под ногами, вода в реке покрывается крупной рябью, невесть откуда взявшийся ледяной ветер тысячами игл впивается в лица, срывает дыхание, мешая колдовать.

И свистят, свистят арбалетные болты, легко пронзая воздушную стену. Трогается, торопясь прорваться сквозь прежде непреодолимый барьер, толпа.

— Назад! — кричит Леонард, пытаясь ухватить Верховную за платье. Но Амелия не слышит и не видит руки архивиста, промахнувшейся совсем чуть-чуть. Сейчас она вообще ничего не видит — только подругу, склонившуюся над упавшей Дарящей Любовь. Хотя болт, пробивший голову, выставил окровавленное острие из затылка главы Храма, Лали еще не верит случившемуся, еще надеется сделать невозможное. Сейчас Дарящей Любовь Мелине смогла бы помочь лишь Мать Богов — если, конечно, сумела бы вырвать душу умершей из царства мертвых, вотчины Лиангхара…

Пригибась от свистящей над головой смерти, Амелия летит к подруге. Арбалетчики заприметили новую цель, вскинули тяжелые армейские арбалеты. Увесистый болт обдал лицо Верховной легким ветерком, другой пронзил юбку, лишь чудом не зацепив ногу, третий срезал прядку волос, чиркнул по виску. Пройди отточенный наконечник чуть правее… Еще один болт должен был ударить в горло, но жрица прянула в сторону, и железный гостинец свистнул над плечом.

Безумный бег к Лалике длится всего несколько мгновений. Другое дело, Амелии они кажутся годами. Говорят, ушедшему на Север ученику Налини довелось бежать к ратуше под стрелами «черноплащников»… Теперь Верховная представляет себе, каково это.

Лопнул ремешок на сандалии, непригодной для безумного бега под стрелами. Жрица шипит от боли, ободрав босую ногу о камень — и, уходя от очередного болта, падает у ног Лалики. Дарящая Наслаждение сидит на земле, держа на коленях залитую кровью голову покойной — будто и не накатывает ревущая, озверелая толпа.