Наталья Командорова - Русский Стамбул

• Название: Русский Стамбул
• Автор: Наталья Командорова
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3747-2

Сколько наших соотечественников побывало в Константинополе-Стамбуле в разные времена? Вряд ли кто сможет ответить на этот вопрос. Известно лишь, что в начале 20-х годов прошлого века примерно каждый пятый житель этого города был русским эмигрантом… У каждого — своя судьба: мучения и радости, поражения и победы. Художник И. Айвазовский и директор Русского археологического института в Константинополе Ф. Успенский, барон Врангель и разжалованный им генерал Я. Слащев, певец А. Вертинский и писатель-сатирик А. Аверченко… Известные и безымянные, знаменитые и не очень — они достойны упоминания, так как благодаря усилиям большинства из них Стамбул сегодня — почитаемый и любимый многими россиянами город.

---

Один из организаторов стамбульского Цеха русских поэтов Владимир Александрович Дукельский связал свою судьбу после Константинополя с оперными постановками, даже одно время работал с Сергеем Дягилевым. Мир узнал его впоследствии как музыкального и театрального критика. Но с поэзией он все-таки не расставался. Несмотря на то что стихи Дукельский писал с юношеских лет, его первый поэтический сборник вышел, когда автору было почти шестьдесят лет. В одном из стихотворений он так оценил себя как творческого человека:

Прелюд приветсвенный пропет.
Вот авторский автопортрет:
Я средь поэтов — композитор,
Средь композиторов — поэт…

Соратник Дукельского по созданию Цеха русских поэтов Борис Юлианович Поплавский из Константинополя уехал в Париж. Несмотря на то что Борис Поплавский начал писать стихи еще до эмиграции, единственным поэтическим сборником, вышедшим в 1928 году в Париже при жизни автора, оказалась книга под названием «Флаги». Сохранился замечательный отзыв Г. Иванова об этом событии: «Очарование стихов Поплавского — очень сильное очарование». А еще Иванов добавил, что кажущаяся «аморфность» стихов поэта отнюдь не уменьшает их достоинства. Трагическая случайность оборвала жизнь Б.Ю. Поплавского в 1935 году: ему было всего тридцать два… Однако поэт и писатель оставил потомкам ряд своих сборников поэзии, прозы и дневниковые заметки.

Неисповедимые пути Г.Н. Кузнецовой

В 1920 году в Константинополе появилась молодая поэтесса и поэт Галина Николаевна Кузнецова. Она была одной из немногих, кто отразил свои впечатления об эмигрантском периоде своей жизни в турецкой столице. О том, что ее жизнеутверждающая энергия была огромной силы, говорят ее стихи. Кто из поэтов лучше смог бы в своем произведении с мрачным названием «Турецкое кладбище» так пронзительно светло и легко пропеть гимн вечности человеческой души!.. Нет страха перед земной смертью человека, есть лишь безграничное желание наслаждаться дарованными человеку Господом Богом прекрасными мгновениями, называемыми словом «жизнь»:

Огнем пылают оконца
Домов, взбежавших на м ыс.
Зажмурю глаза от солнца,
Обниму рукой кипарис.

Как нежно апрельский ветер
Касается жарких губ!
Дрожат в лучезарном свете
Дымки пароходных труб.

Внизу бубенцы и топот,
Веселая жизнь долин,
А здесь кипарисов шепот
И важный покой вершин.

И кажется: легкой птицей
В столетних ветвях шурша,
Поет над земной гробницей
О вечной жизни душа.

Неисповедимы пути Господни!.. Ведь примерно в то же время, когда Кузнецова только начинала познавать первые прелести жизни и так не хотела верить, что когда-то ей придется покинуть эту прекрасную действительность, называемую жизнью, в Константинополе ходил по тем же улицам будущий ее возлюбленный Иван Алексеевич Бунин со своей женой В.Н. Муромцевой. Пересеклись ли их пути в Константинополе?.. А если они и повстречались, не скользнул ли тогда взгляд Бунина равнодушно по юному созданию, как смотрит взрослый человек на ребенка?.. Ведь разница в возрасте была громадной — тридцать лет… Наверное, точно так же мог смотреть в далеком 1711 году в молдавских Яссах великий государь Петр I на девочку-подростка Марию Кантемир, ставшую впоследствии его возлюбленной…

«Мне с каждым часом мир дороже…»

По поводу нравственности отношений Бунина с Кузнецовой немало написано и снято фильмов: всяк норовит высказать свое мнение и дать оценку событий, касающихся только самого Бунина и его близких людей. Как говорится, не суди, да не судим будешь… Как бы там ни было, но личностью Г.Н. Кузнецова была неординарной и талантливой. Разве не заслуживает любви женщина — красавица, умница, — умевшая в нескольких поэтических строках отразить всю философию человеческой жизни?.. Кузнецова писала:

Мне с каждым часом мир дороже…
Склонясь с высокого моста,
Смотрю: сафьяновою кожей
Внизу волнуется вода.

И мягко с матового свода
Полуприкрытый льется свет…
Благодарю тебя, природа,
За все, чему названья нет.

За все, что дышит, светит, манит,
Томит тревожною тщетой,
Все, что сиять не перестанет,
Когда я стану пустотой…

Но прошло еще долгих семь лет с их предполагаемой мимолетной встречи, прежде чем вспыхнуло чувство между Галиной Николаевной и Иваном Алексеевичем. Из Константинополя Кузнецова уехала в Прагу, где училась в Пражском Французском институте. Переселившись в Париж, с 1927 года стала проживать в семье Буниных.

Галина Николаевна не прекращала литературную деятельность, ее стихи печатались в журналах, она пробовала себя в прозе. О периоде своей жизни, связанной с И.А. Буниным, она написала в 1967 году книгу под названием «Грасский дневник».

«Блаженный человек из ушедшего мира»

Происходивший из старинного дворянского рода, кадровый военный Владимир Давыдович Дитерихс фон Дитрихштейн прибыл в Константинополь, подобно многим, из Севастополя в 1920 году. А еще он писал стихи: иногда лиричные, иногда патриотичные, а порой такие, что «хватали за эмигрантскую душу»:

Исчез навсегда безвозвратно
Веками слагавшийся быт.
В душе он бормочет невнятно,
Как сон, что с зарею забыт.

В безмолвии вечера снова
Былое встает в полумгле.
Под сенью ночного покрова
Поймем ли свой путь на земле!..

Владимир Давыдович был влюблен в творчество И.А. Бунина. И когда порой на вечерах в Цехе поэтов его просили почитать свои стихи, он смущался и просил разрешить ему лучше почитать гениального Бунина.

После Константинополя судьба свела его во Франции с Верой Николаевной и Иваном Алексеевичем. Он иногда посещал семью Буниных. В своих воспоминаниях Вера Николаевна упоминала об одной такой встрече: «Дитерихс приезжал на полковой праздник. Такой же милый и немного блаженный человек из ушедшего мира…»

Владимир Дитерихс издал в эмиграции несколько поэтических сборников в Париже, Брюсселе, Канаде и других странах. В настоящее время возродился интерес к его творчеству и в России.

Поэты-воины

Станюкович Николай Владимирович, Терапиано Юрий Константинович, Новгород-Северский Иван Иванович — всех их объединяла не только поэтическая одаренность и жизнь в Стамбуле, но и Добровольческая армия.

И.И. Новгород-Северский после окончания военного училища служил в Сибири, на Алтае и в Приморье, участвовал в Первой мировой войне, где ему был присвоен чин ротмистра. В Добровольческой армии он храбро сражался, несколько раз был ранен и контужен. После Константинополя он уехал вначале в Болгарию, затем во Францию, где учился в Парижском богословском институте. Иван Иванович писал не только стихи, но и прозу. Размышляя о судьбе скитальца, сам себя называл «пешим мореходом» и писал об этом:

Путь мой широк, необъятен,
Плещет зеленой волной.
Шорох тайги мне понятен —
Матери голос родной.

Пешим бреду мореходом,
Бродни — надежный челнок.
Я улыбаюсь невзгодам
И не всегда одинок.

Все здесь исполнено тайной…
Чаща укроет крылом,
Если в ночевке случайно
Нечем зажечь бурелом…

С армией Врангеля в Константинополь эвакуировался и двадцатидвухлетний Н.В. Станюкович. Вместе с белогвардейскими солдатами и офицерами он жил в военном лагере Галлиполи, многое пережил во время недолгого пребывания в турецкой столице. Свои впечатления и наблюдения впоследствии воплотил в своем творчестве. Станюковичу, потомственному дворянину, в Париже пришлось трудиться вначале шофером. Однако притяжение творчества оказалось сильнее обстоятельств. Он продолжал писать стихи, прозу, стал замечательным литературным критиком. У него выходили книги, сборники стихов. А вот свои рецензии он посвящал произведениям авторов, со многими из которых познакомился еще в эмиграции в Константинополе. Как ярко и точно описывал он состояние женщины-изгнанницы, навеянное воспоминаниями об эвакуации из Крыма и о периоде эмиграции в Турции:

Быть вялой, непричесанной, больной,
Задерживать дыханье, — даже в слове, —
Недоуменно подымая брови,
Глядеть часами в мутное окно.

Знать, — за спиной, как бы в подводном свете,
Измятая постель, залитый стол
И каменное дно, нечистый под,
И больше ничего на этом свете.

К чему же песни, — светлый бред земли,
Навстречу сущему цветенье духа,
Когда неисцелимая разруха,
В изгнанья час взошла на корабли…

Участник Белого движения Ю.К. Терапиано, в будущем известный поэт, прозаик, критик, переводчик французской поэзии на русский язык, журналист, мемуарист, тоже провел некоторое время в Константинополе. Еще до эмиграции он был знаком с Волошиным и Мандельштамом. В своих стихах он до конца сохранил преданность культуре Серебряного века. Оказавшись после турецкой столицы во Франции, он печатался, опубликовал несколько сборников стихов, воспоминаний и статей. Посмертно вышла его замечательная книга статей и воспоминаний «Литературная жизнь русского Парижа за полвека». Воспоминания о нелегком далеком прошлом, размышления и переосмысление пройденного пути всегда присутствовали в замечательных творениях Терапиано: