Николай Верзилин - Учитель ботаники, или Разговор с растениями

• Название: Учитель ботаники, или Разговор с растениями
• Автор: Николай Верзилин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1984

Книга об учителе ботаники и его предмете. Он учит ребят понимать природу, воспитывает у школьников любовь к труду на благо народа.

Для младшего школьного возраста.

Рисунки Р. Гудзенко.

---

Высказывали восторги учителю за его руководство, умение воспитывать, благодарили, мужчины сильно трясли ему руку.

Между тем не все мамаши до конца выслушали сообщения по отделам. Прослушав одно-два и обойдя участок, стали исчезать, и более того, прихватывая своих дочек, а затем и распорядителей. На аудиторию мальчики притащили ещё два стола и скамейки. И тут хлынула стихия мам и бабушек. С помощью своих дочерей они накрывали на столы, бегали всё время в школу и что-то приносили.

— Просим гостей, учителей и учащихся шестого класса проследовать в аудиторию на торжественный чай, — раздался мелодичный голос Лизы.

Столы были накрыты блюдечками и тарелками с разной едой, не вполне ясной. Все расселись за столы, кроме мамаш, которые стали ухаживать за приглашёнными и распоряжаться.

Лиза сегодня расцвела, была в артистическом ударе и взяла на себя роль ведущей.

— Вот маленькие кочанчики брюссельской капусты, кусочек кольраби, салат из листьев одуванчика и других дикорастущих, варенье из вишневидного томата, облепихи, ревеня и нашего крыжовника, всего только по ложечке.

Все пробовали диковинки. Тем временем мамаши принесли корзинки с пирогами, банки с разным вареньем и мёдом, а мальчики большие чайники с чаем.

— На нашем участке ни ягодные кусты, ни вишни ещё не плодоносят и в единственном улье нет мёда, — сказал Николай Павлович.

— Николай Павлович, — смеясь ответили мамаши. — У вас не плодоносят, а у нас на садовых участках полно ягод и мёда. Мы и угощаем вас. Чай тоже из сушёных трав, а булочки посыпаны анисом, тмином, маком, кинзой. Кушайте, пожалуйста. Новые пряности просили ввести в обиход наши дети, ваши ученики!

Когда столы опустели, Лиза встала и сказала:

— В завершение нашего праздника, дня урожая, в нашем школьном саду предлагается небольшое концертное отделение.

Несколько человек-исполнителей вышли на край аудитории.

— Мы споём вам несколько песен и продекламируем стихи.

Песни были хорошие, голоса звонкие, молодые, приятные. Присутствующие подпевали и бурно аплодировали.

Николай Павлович встал и поднял руку.

— Сегодня прекрасный день завершения изучения жизни зелёных цветковых растений в пятом классе. В этом классе учащиеся упорно учились разговаривать с растениями, изучать их не только по учебнику и словам учителя, но опытным путём, своим непосредственным знакомством с живыми растениями. Не только на уроке, но на экскурсиях, в уголке живой природы, а главное — в этом школьном саду. Ведь учебный сад — создание рук учащихся, их творческой инициативы, их любви к природе и растениям. Спасибо всем ребятам, теперь шестиклассникам, за их отношение к учению, природе и ко мне. Спасибо родителям, поощрявшим работы с растениями дома и летом. Спасибо товарищам учителям за помощь доброжелательным сочувствием. До новой встречи.

Все хлопали, благодарили: родители восторженно и громко, учителя почти на ухо Николаю Павловичу высказывали комплименты, подчёркивая трудности такой работы и его энтузиазм.

Надежда Михайловна пожала ему руку и сказала с восторгом:

— Спасибо за хорошую работу!

Ребята быстро убрали со столов, и многие из них, довольные, ушли с родителями.

Небольшая группа учащихся, устроителей сегодняшнего праздника, не хотела расставаться, но они утомились и вдруг стали молчаливыми, переживая впечатления дня. Они окружили Николая Павловича и пошли провожать его до дома.

Кто будет учителем?

ождь пошёл. Пойдёмте переждём его в нашей беседке. Тучка небольшая — скоро пройдёт, — сказала Зина.

Они сели на скамейки и смотрели сквозь листья и сквозь струйки дождя на свой школьный участок.

— Задумались, а о чём? — спросил Мохов.

— Да вот думаю, что все старшеклассники только и говорят: надо раньше выбирать профессию. Уже после восьмого надо идти в ПТУ, а в какое? Какую профессию выбрать? Выберешь, а потом не понравится, — рассуждал Серёжа.

— Нам о профессии говорить раненько, — усмехнулся Базыкин.

— Всё-таки хоть мы только в шестом классе, — рассуждал Мохов, — но у нас уже могут быть интересы, увлечения. Я твёрдо решил — буду ботаником. Не физиологом растений — они уж слишком захимичились и заматематичились, — а флористом-экологом. И не столько по защите и охране природы, а как влиять, улучшать природу самими растениями. Как бы сказать, не влиять средой на растения, а растениями создавать среду.

— Обстоятельно рассуждаешь, — перебил Базыкин. — Но вот вопрос: а если ты потом не найдёшь по сердцу работы? Куда ты пойдёшь? Станешь учителем ботаники?

— Ну, это видно будет.

— А я вот хочу быть методистом. Такое слово есть, означающее учи-и-тель учи-и-телей, — пропела Зина.

— Ого, хватила как далеко! — крякнул Мохов.

— Учит учителей — методист. Моя тётя учит студентов и учителей. А что? Для артистки нужен талант, для инженера — способности в математике и по конструкциям и для хорошего учителя тоже должны быть способности и даже талант. Вот Николай Павлович сначала ко мне плохо относился, а потом сказал, что у меня пе-да-го-ги-чес-кий талант.

— Ну ты, Зинка, и задаёшься. Надо же, ни более ни менее — учитель учителей, — пробурчал Серёжа.

— Ничего не задаюсь. Ведь вот у Николая Павловича талант учителя. Ты, Серёжа, умеешь рассуждать. Обсудим, что хорошего как у педагога у нашего Николая Павловича? Пусть каждый скажет, что ему нравится в его преподавании.

— Нет, сначала мы обсудим, можешь ли ты быть учительницей.

— Почему нет?

— А потому, что ты, Зинка, злая.

— Ничего подобного, что я, к Базыкину или к Кате злая?

— Ты подзуживаешь, а это всех обижает. Поучаешь всех, когда надо и не надо. Кроме того, ты первая ученица.

— Ну разве плохо для учителя на отлично знать предмет?

— Первые — это у них в крови — они всегда и везде выхваляются, завидуют успехам других и презирают неуспевающих, — сказал Мохов.

— Что правда, то правда, — сказал Базыкин, — а вот Николай Павлович, наоборот, больше внимания обращает на отстающих и всегда хотит… хочет им помочь…

— Он справедлив и ко всем равно хорошо относится. Вон Зинке, зная её норов, сначала ходу не давал, а потом стал поощрять, — сказал Егор.

— Всё дело в том, что каждый учитель, как и Николай Павлович, старается заинтересовать нас наукой, знает, что нам интересно. Открывает нам неизвестное. Он сам любит науку и природу, — раздумчиво высказался Николаев.

— Умеет привлечь всех ребят к работе, хороший организатор. Он боец, всегда отстаивает свою ботанику.

— Он фантазёр, твой Николай Павлович, — усмехнулся Мохов, — но он осуществляет свои фантазии.

— Во-первых, он не мой, не твой. Это наш учитель. Во-вторых, всё это не фантазия, а методика — такая наука, чему и как учить. Я смотрела книги у моей тёти-методиста.

И он наверняка методику хорошо знает.

— Мы столько наговорили о качествах нашего учителя ботаники, и получается, что таким учителем быть трудно. Ответственная работа. Отвечай за знания и воспитание таких оболтусов, как мы. Кто решится стать учителем? — спросил Мохов.

— Ну конечно, ты хочешь быть просто ботаником. Значит, Николай Павлович как пример учителя на тебя не повлиял.

— Наоборот, он заставил меня полюбить ботанику. И я ему за это благодарен.

— А ты, Базыкин? — спросила Зина.

— Что мне сказать, какой из меня учитель был бы. Если бы мне одолеть эту математику да физику, я подался бы, пожалуй, в технику. Интересно конструкциями заниматься. Может быть, бионикой? Здорово эта вся техника у растений, как говорил Николай Павлович, заимствуется.

— Я, пожалуй, хочу быть учителем, — заявил Серёжа. — Что растения или что конструкции, машины, разная продукция, сходящая с конвейеров, в сравнении с воспитанием живых детей, растущих на глазах учителя. Воспитание людей в школе, самое значительное, замечательное в человеческом обществе…

— Ну, зафилософствовал наш Серёже-е-енька, — запела Зина.

— Я буду простым учителем. Учительство — нужнейшая из всех профессий, — закончил Николаев.

— Я не хочу быть учительницей в школе, — сказала Катя. — Я люблю самых маленьких. Где мне справиться с пятиклассниками? Шумные, не слушаются, не успевают, дерутся. Я лучше пойду в детский сад малышей воспитывать.

— Ну эти, маленькие, дадут там тебе жизни, — пробасил Базыкин.

— С ними-то как-нибудь справлюсь.

Дождь перестал…

В беседке стемнело. А ребята всё ещё оживлённо обсуждали свои взгляды, сомнения и мечты.

Учитель Николай Павлович сидел за письменным столом у окна и размышлял. Окно упиралось в зелёную листву деревьев. Они забирали солнечные лучи, и в комнате было темно. На столе горела лампа. Вокруг света лежали бумажки с записями: «План преподавания», «Варианты уроков», «Сделанные ошибки». За пределами светлого круга — штабеля книг и тетрадей. Учитель размышлял.