Александр Александров - Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой

• Название: Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой
• Автор: Александр Александров
• Издательство: Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-8159-0310-8

Мария Константиновна Башкирцева (1860—1884), русская художница, автор всемирно известного «Дневника», написанного ею по-французски и несколько раз выходившего по-русски. (Наиболее полный текст публикуется в «Захарове» летом 2003 года.) Большую часть жизни прожила в Париже, где и умерла в возрасте 24 лет. Несмотря на столь ранюю смерть от чахотки, прожила удивительно полную и яркую жизнь. Была множество раз влюблена, больше всего на свете жаждала славы и поклонения, переписывалась с Эмилем Золя и Ги де Мопассаном, выставляла свои картины в Парижском Салоне и получала награды, общалась с замечательными людьми. Всё это так и не увидело света: дневник в традициях того времени был сильно сокращен наследниками, которые убрали оттуда самые сокровенные и интимные подробности ее жизни и частной жизни ее семьи. Александр Александров восстанавливает всё то, что осталось за кадром: множество лет он изучал жизнь Муси, как называли Башкирцеву ее близкие, и вряд ли кто знает о ней больше, чем он. «Кто такая Мария Башкирцева? Многим это имя ни о чем не говорит, кто-то слышал про рано умершую в 1884 году русскую художницу, жившую в Париже, некоторые читали ее написанный по-французски «Дневник», неоднократно издававшийся в русском переводе в конце XIX — начале XX века и недавно переизданный вновь. ...Какой соблазн изложить законченную человеческую жизнь, наполненную чаяниями и страданиями, душевной и физической болью; жизнь, вызывающую предельное сопереживание в чувствительных душах; и покуда такие души — а их миллионы! — не переведутся на земле, ей, Башкирцевой, будут сочувствовать...»

---

В сезон, который начинался 1 мая и заканчивался в 1 октября, там собиралась ари-

стократия со всей Европы: русские великие князья, шведские бароны, английские лорды и

французские герцоги, светские дамы и дамы полусвета, разведенные жены состоятельных

сановников, сами сановники с любовницами, свитская чернь многочисленных германских

дворов, русская знать и придворные, все проводили лето на водах. Лучше всех описал ба-

денскую публику князь П.А. Вяземский, который подолгу живал в Бадене. Хочется при-

вести его стихотворение полностью.

Люблю вас, баденские тени,

Когда чуть явится весна,

И, мать сердечных снов и лени,

Еще в вас дремлет тишина;

Когда вы скромно и безлюдно

Своей красою хороши,

И жизнь лелеют обоюдно -

Природы мир и мир души.

Кругом благоухает радость,

И средь улыбчивых картин

Зеленых рощей блещет младость

В виду развалин и седин.

Теперь досужно и свободно

Прогулкам, чтенью и мечтам:

Иди - куда глазам угодно,

И делай, что захочешь сам.

Уму легко теперь и груди

Дышать просторно и свежо;

А все испортят эти люди,

Которые придут ужо.

Тогда Париж и Лондон рыжий,

Капернаум и Вавилон,

На Баден мой направив лыжи,

Стеснят его со всех сторон.

Тогда от Сены, Темзы, Тибра

Нахлынет стоком мутных вод

Разнонародного калибра

Праздношатающийся сброд:

Дюшессы, виконтессы, леди,

Гурт лордов тучных и сухих,

Маркиз Г***, принцесса В***, -

А лучше бы не ведать их;

И кавалеры-апокрифы

Собственноручных орденов,

И гоф-кикиморы и мифы

Мифологических дворов;

И рыцари слепой рулетки

За сбором золотых крупиц,

Сукна зеленого наседки,

В надежде золотых яиц;

Фортуны олухи и плуты,

Карикатур различных смесь:

Здесь - важностью пузырь надутый,

Там - накрахмаленная спесь.

Вот знатью так и пышет личность,

А если ближе разберешь:

Вся эта личность и наличность -

И медный лоб, и медный грош.

Вот разрумяненные львицы

И львы с козлиной бородой,

Вот доморощенные птицы

И клев орлиный наклейной;

Давно известные кокетки,

Здесь выставляющие вновь

Свои прорвавшиеся сетки

И допотопную любовь.

Всех бывших мятежей потомки,

Отцы всех мятежей других,

От разных баррикад обломки,

Булыжник с буйных мостовых.

Все залежавшиеся в лавке

Невесты, славы и умы,

Все знаменитости в отставке,

Все соискатели тюрьмы.

И Баден мой, где я, как инок,

Весь в созерцанье погружен,

Уж завтра будет - шумный рынок,

Дом сумасшедших и притон.

К стихотворению надобно сделать только одно примечание - строка: “Маркиз Г***,

принцесса В***” читается, как “Маркиз Глаголь, принцесса Веди” по названию букв в

старославянской азбуке.

Когда Мария с родственниками впервые попала в этот городок, там еще существо-вала

рулетка, ее закрыли только через два года. Из-за этой рулетки в Баден ездили фран-цузские

аристократы, Сен-Жерменское предместье, потому что во Франции все игорные дома

правительство закрыло еще в 1837 году. Можно предположить, что именно там ее тетя, госпожа Надин Романова, пристрастилась к игре зеленом сукне. Впоследствии, когда они

жили в Ницце, тетя часто ездила играть в Монте-Карло.

Баден-Баден странным образом многими нитями оказался связан с Россией, ее культурой.

Баденские правители состояли в родственных связях с Российским император-ским

домом: принцесса Луиза-Мария-Августа Баденская, дочь маркграфа Баден-Дурлахского

Карла-Людвига, стала женой Александра I, приняв православие под именем Елизаветы

Алексеевны.

Кто здесь только ни бывал из российских писателей, сановников, государственных

деятелей. Достаточно только перечислить тех, кто здесь умер, чтобы было понятно, как

моден был Баден на протяжении всего 19 века. В Баден-Бадене после долгой болезни умер

большой русский поэт Василий Андреевич Жуковский. Здесь умер князь Петр Андреевич

Вяземский, друг Пушкина, известный поэт и сановник, обер-шенк двора его величества; за

много лет до этого в Бадене умерла младшая дочь князя Надежда. Умер в Бадене и князь

Козловский, известный дипломат первой трети 19 века и литератор, которого печатал в

своем журнале “Современник” А.С. Пушкин. Провел здесь последние дни и тихо угас Го-

сударственный канцлер Российской империи светлейший князь Александр Михайлович

Горчаков, однокашник Пушкина по Царскосельскому Лицею, за много лет до его смерти

здесь умерла горячо любимая его жена Мария Александровна, урожденная княжна Урусо-

ва, в первом браке графиня Мусина-Пушкина.

Жорж Дантес, после дуэли с Пушкиным высланный из России, летом 1837 года лечился в

Баден-Бадене. Здесь же находился в то время и брат царя, великий князь Миха-ил

Павлович.

У многих русских в Бадене и его окрестностях были дачи. Например, князь Вязем-ский

подолгу живал на киселевской даче, которая принадлежала Софье Станиславовне

Киселевой, урожденной Потоцкой, дочери знаменитой красавицы-гречанки Софьи Кон-

стантиновны Клавоне-Потоцкой. Софья Потоцкая, одна из первых красавиц Петербурга, за

которой ухаживал Пушкин, вышла замуж за боевого генерала двенадцатого года Павла

Дмитриевича Киселева, а впоследствии бросила его, переселившись за границу. Говорят, что в Бадене она даже прижила от любовника двоих детей. Про Софью Потоцкую (за гра-

ницей она предпочитала свою девичью фамилию) говорили, что чертами лица она похожа

на французскую актрису Рашель. Павел же Дмитриевич Киселев, ее муж, был долгое вре-

мя министром государственных имуществ и в последние годы своей жизни (умер он в

1872 году) послом в Париже.

П.В. Анненков пишет о маленьких германских городах, называя их “столицами

космополитизма”, они “не принадлежат уж никому, принадлежа всем, как будто одобри-

тельно помахивают головой сближению всех народов и будущему скорому уничтожению

их родовых отличий”.

“Сколько в них шума и сосредоточенной общественной жизни, - пишет он дальше в своих

“Письмах из-за границы”, - которая от этого приобретает немаловажное значение!

Особенно важны они для нас в том отношении, что сделались живыми геральдическими

книгами русского дворянства. Я видел в Бадене доктора, который знал почти все дворян-

ские фамилии России, в том числе и мою...”

И далее:

“Не праздники, не балы, не фейерверки этих вод составляют их главную прелесть, а

легкость, с какою приводят они человека в непосредственное соприкосновение с обще-

ством Европы, со многими важными людьми ее и с бесчисленным количеством характе-

ров: это их заслуга”.

Один британский наблюдатель, посетивший Баден-Баден, также заметил, что “по-

ложение, формальности этикета и титулованная надменность в значительной степени от-

брасываются во время непринужденного общения на водах”.

Знаменитые воспоминания бывшей фрейлины А.О. Смирновой-Россет, дружившей с

Пушкиным, Жуковским и Гоголем, в одной из своих редакций названы “Баденским ро-

маном”.

У баденских сезонов были богатые традиции: с 30-х годов 19 века здесь собирались и

другие парижские знаменитости русского происхождения: княгини Долгорукая и Голи-

цына, до самой своей смерти ездила сюда княгиня Ливен, конфидент русского царя, в те-

чение двадцати лет бывшая любовницей знаменитого французского политика Гизо и дер-

жавшая в парижском особняке на улице Сен-Флорантен, который раньше принадлежал

Талейрану, а после его смерти был куплен Джеймсом Ротшильдом, и где она много лет

занимала антресоли, политический салон.

Свой дом был в Баден-Бадене у Ивана Сергеевича Тургенева. Долгое время он сни-мал

квартиру неподалеку от собственной деревянной дачи знаменитой певицы Полины

Виардо, пока не построил на Тиргантенштрассе, под № 3, настоящий каменный замок, где

в домашнем театре разыгрывались пьески, написанные им вместе с Полиной Виардо. Эти

представления посещал даже герцог Баденский с семьей.

Кроме Тургенева, в Баден-Баден наезжали и другие русские писатели: Достоевский,

Гончаров. Достоевский проигрывался на рулетке в пух и прах, Гончаров играл осторожно

и всего не проигрывал. Он корил Достоевского, зачем он проиграл все, а не половину.

Вот как происходила игра. Описание рулетки нам оставила в своем дневнике 1867 года