Геннадий Голубин - Корифеи русской оперной сцены. На волнах радиопередач

• Название: Корифеи русской оперной сцены. На волнах радиопередач
• Автор: Геннадий Голубин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-88230-296-1

Геннадий Голубин даёт нам возможность углубиться во времени и почерпнуть оттуда те золотые россыпи, которые оставили после себя выдающиеся представители русской вокальной культуры, вдохнуть в свои грудные клетки некогда горячее дыхание прошлого, чтобы настоящее прочно становилось на его базе и направляло своё молодое дыхание в будущее. Для молодых певцов это уникальная возможность побыть на время рядом с голосами артистов некогда по-настоящему звёзд отечественной культуры, заглянуть в их виртуальную жизнь, зажечь в себе ту страсть и огонь, которые сопровождали в беспокойной артистической жизни наших героев и их почитателей. Это и хороший памятник именам, которые кто золотом, кто серебром вписал их в сокровищницу нашей яркой и неповторимой музыкальной летописи, биографию нашей страны.

---

Студенческая молодежь не теряла связи с Шостаковским и, однажды, он пригласил всех к себе на завтрак. Когда гости собрались уходить, Шостаковский, прощаясь с Собиновым, сказал: «Не хотите ли Вы серьезно поучиться пению? Если согласны, приходите осенью на пробу». Окрыленный Собинов, едет на каникулы в родной Ярославль, но заветное желание учиться пению держит в тайне, особенно от отца, который говорил: «Люблю слушать, как он поет, но не люблю разговоров про пение». В мечтах Виталий Васильевич давно видел сына уважаемым нотариусом, прокурором, или присяжным поверенным. Наступила осень и Собинов пришел на экзамен в Филармоническое училище. Напомню читателям, что позже оно стало называться Государственным институтом театрального искусства им. А. В. Луначарского, сокращенно ГИТИС, сейчас это Российская академия театрального искусства, сокращенно РАТИ.

Но вот Собинов вышел на сцену и запел. Однако, сильное волнение мешает ему, голос немного дрожит. Но впереди еще два произведения, поэтому надо взять себя в руки и справиться с волнением.

«Ш. Гуно», – объявляет Собинов и чувствует, что волнение позади. Сколько добрых глаз устремлено на него, чего же бояться. И он запел. Голос наконец-то зазвучал ровно и чисто, без всякого дрожания!

Конечно же, Собинова приняли. Ему даже дали возможность выбрать себе педагога. Не задумываясь, Леонид Витальевич назвал фамилию Додонова. Сам Александр Михайлович Додонов принадлежал к числу выдающихся артистов оперной сцены. Имея от природы крепкий тенор, он создал много запоминающихся образов. С 1891 года Александр Михайлович полностью отдается педагогической деятельности. О серьезности его замыслов и высоком уровне, как педагога, может служить его книга «Руководство к правильной постановке голоса».

Выдающийся педагог всегда говорил: «Не количество упражнений, а качество и манера исполнения их формирует певца». Итак, Собинов приступил к занятиям. Сразу скажу, что зачислен он был в училище бесплатным учеником, или, как сейчас говорят, зачислен на бюджет. Несмотря на то, что университет отнимал много сил и времени, первый год занятий в училище прошел настолько успешно, что Собинова сразу перевели на третий курс. Это говорило о больших способностях будущего певца! В училище Собинов приобрел много новых друзей. Среди них две милые девушки: певица Мария Федоровна Коржавина и пианистка Елизавета Александровна Собинова. Интересно, что Лизочка Собинова оказалась двоюродной сестрой Леонида Витальевича. Она была дочерью старшего брата отца Собинова, Александра Васильевича. Троица была неразлучна: Леонид и Маша пели, а Лизочка им аккомпанировала. И вот уже Маша едет в Тулу просить благословения на брак с Собиновым. Осенью 1893 года молодые обвенчались.

В те годы в Москву часто приезжали итальянские оперные труппы. Прямое отношение к этому имел все тот же Шостаковский, так как был антрепренером. Ну, а в силу своего доброго характера, он часто давал возможность студентам подработать. Каким образом? Согласно контрактам, хор и исполнителей второстепенных партий подбирал сам Шостаковский! Интересно, что Собинов выступал под псевдонимом Собини, как видите, на итальянский манер. Следует сказать, что часто приглашались и мировые «звезды» такие, как Маттиа Баттистини, «король» баритонов и певица Зембрих. Впервые фамилия Собинова, а точнее его псевдоним, была упомянута в рецензии на оперу Р. Вагнера «Моряк-скиталец». Это была маленькая, но приятная победа! И вдруг неожиданность… Заболел исполнитель партии Арлекина в опере Р. Леонкавалло. И, о счастье! Заменить итальянца предложили Л. Собинову.

Переполненный зал, в котором было немало друзей-студентов ждал исполнения серенады из 2-го акта. «О, Коломбина, верный нежный Арлекин», – начал свою арию Собинов. Голос необыкновенной красоты заполнил зал. Объективности ради надо заметить, что в тот момент Собинов не был еще профессиональным певцом. Раздались аплодисменты и крики бис. Пришлось бисировать и не один и не два, а три раза! Вот когда Леонид Витальевич задумался о своем будущем, в 21 год!

Летом 1894 года Юридическая государственная испытательная комиссия удостоила Собинова Леонида Витальевича дипломом первой степени со всеми правами и преимуществами. По окончании университета, молодой адвокат должен был в течение года отбыть воинскую повинность. Его зачислили в Юнкерское пехотное училище.

В какой-то момент занятия пением отошли на второй план. Обладатель глубоких знаний, Собинов становится заместителем знаменитого адвоката Федора Никифоровича Плевако. Собинову не доставались эффектные процессы, так как помощникам, как правило, поручали более скромные дела. И тут Леонид Витальевич, если была возможность, выбирал дела исключительно гражданские. По большей части подзащитные Собинова были крестьяне, рабочие, городская беднота, судившиеся за пенсии, за пособия по увечьям, полученным на производстве. Утомленный беготней по судам, собиранием справок, разговорами с клиентами, Собинов искал отдыха и не где-нибудь, а в музыке. Его патрон, Федор Никифорович, оказался большим поклонником музыки и часто устраивал у себя музыкальные вечера. Как ни странно, но первый год адвокатской практики еще глубже связал Собинова с музыкальными кругами Москвы. Многие из тех, кто слышал голос молодого адвоката, советовали ему подумать, наконец, о своем призвании! Среди советующих и великая актриса Мария Николаевна Ермолова.

Вскоре Собинов знакомится с Аркадием Михайловичем Керзиным, присяжным поверенным, по инициативе которого был создан «Кружок любителей русской музыки». Площадки для выступлений были самые разные: от домашней обстановки одного из друзей, до зала Благородного собрания!

Однако Собинов понимал, что успехи успехами, но учиться пению надо продолжать. За год до окончания училища он переходит в класс Сантагано-Горчаковой. В прошлом блестящая певица, она долгое время пела в Италии, где открыла небольшой оперный театр. То ли она обладала какими-то вокальными секретами, то ли ее школа совпала с индивидуальностью Собинова, но за год занятий с ней им были сделаны колоссальные успехи. Причем такие значительные, что решено было попробоваться в Большой театр. Не последнюю роль здесь сыграло то, что на Собинова обратил внимание дирижер Большого театра Альтани. Для прослушивания решено было подготовить Каватину Фауста из оперы Ш. Гуно. И все же несколько подробнее о переходе Собинова в класс Александры Александровны Сантагано-Горчаковой. По существу, занимаясь у Додонова, Леонид Витальевич мог закончить училище даже на год раньше т. е. весной 1896 года. Причем на этом настаивал сам педагог. Однако, Собинов, человек необычайно требовательный, понимал, что до совершенства ему очень и очень далеко, к тому же что-то не удовлетворяло его на уроках вокала. И это несмотря на то, что по характеру звучания их голоса были схожи. Итак, надо было на что-то решаться. Либо, закончить училище в том же году, либо… перейти в другой класс и продлить обучение еще на один год. Но переходы из класса в класс никогда и нигде ни кем не приветствовались.

Я имею ввиду педагогов и дирекцию. Но петь-то в дальнейшем придется студентам, а кто о них подумает, если не они сами. И Собинов решился. Александра Александровна занималась с ним сначала частным образом, но через несколько уроков объявила, что берет его к себе в класс. Были ли в тот момент у Собинова трудности с голосообразованием? Безусловно! Сосед по квартире, где одно время занимался Собинов, как-то сказал Александре Александровне: «Стоит ли Вам возиться с этой дребезжалкой?» Представьте на секунду, если бы Собинов слышал это! Да, в голосе Леонида Витальевича была излишняя вибрация, но, если бы только это… Некоторые ноты были явно с горловым оттенком. Прежде чем подробно рассказать, как проходила проба в Большой театр, поведаю вам о том, как пел Собинов на выпускном экзаменационном спектакле. 3 апреля 1897 года в помещении Малого театра было поставлено несколько оперных отрывков. Леонид Витальевич пел Фернандо из 4 действия оперы Г. Доницетти «Фаворитка» и Ромео из оперы Ш. Гуно «Ромео и Джульетта». Так вот! В газетах появились отзывы об исполнителях того выпуска. Рецензии выделяли художественную самостоятельность голоса Собинова. Оценка его голоса была единодушной. Природная красота тембра, свежесть голоса, его звучность и мягкость, свободное владение кантиленой, выровненность регистров, простота и естественность фразировки, отточенность дикции и т. д.

Ну, а теперь о самой пробе в Большой театр. Проходила она во время великого поста, когда не было спектаклей. Забравшись в уголок плохо освещенного зала, Собинов ожидал своей очереди. Он устал слушать одни и те же арии, исполняемые по нескольку раз. Прослушивающихся было довольно много и волнение сменилось чувством апатии. В голову лезли всевозможные гражданские дела и имена подзащитных. Но вот прозвучала его фамилия… Собинов вздрогнул от неожиданности, но продолжал сидеть не в силах подняться от охватившего его волнения. «Собинов!», – настойчиво и с некоторым раздражением повторил секретарь жюри: «Пожалуйте на сцену». Однако, Леонид Витальевич так и остался сидеть. Дирижер Альтани недоуменно пожал плечами: «Не явился. Переходим к следующему».