Евгений Медреш - Идеи и отношения

• Название: Идеи и отношения
• Автор: Евгений Медреш
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4475-2581-1

Эта увлекательная, остроумная и глубокая книга не случайно вышла в серии «Искусство быть живым». Автор, известный психотерапевт, работающий в технике гештальттерапии, разговаривает с читателем о наиболее редком и малоисследованном искусстве – искусстве насыщенной, творческой, и, вместе с этим, устойчивой жизни. Искусстве быть живым человеком среди других живых людей. Книга адресована широкому кругу читателей: и тем, кто профессионально занимается или изучает психологию и психотерапию, – и всем тем, кто интересуется смыслом и вкусом собственной жизни.

---

Я был беззащитен и уязвим. Меня ранило, царапало и корежило всё: то, что происходило и то, что не происходило; то, чего хотелось и то, чего не хотелось. Принцесса на горошине в сравнении со мной могла бы показаться просто бесчувственным бегемотом. И именно бесчувственность и неуязвимость были тем волшебным даром, который я мечтал обрести. Я засыпал и просыпался с желанием стать толстокожим…

Но для того, чтобы отшибить себе голову и чувства, гештальт применить не удалось. Более того: как раз этому он и не дал совершиться. Утрата чувствительности, утрата острого, открытого и трезвого проживания моих событий и обстоятельств в моем новом, трудно рождающемся «гештальтистском» восприятии были вдруг осознаны, как фактическая утрата жизни, – а стало быть, неприятность и малодушие. Гештальт оказался практикой, возвращающей всю полноту восприятия и осознавание всех оттенков, звуков и запахов проистекающей жизни, – до каждого ее мгновения. И позывы к ампутации души или отдельных ее участков, а также потребностей и отношений, в которых сохраняется чувствительность, гештальт не поддерживает.

Итак, в результате занятий гештальтом моя уязвимость не исчезла и не уменьшилась, даже скорее увеличилась. Но стала иной. Если раньше она была помехой, болезненным недостатком, причиной моей неустойчивости, то теперь она стала тем, на что я могу опираться в своей жизни. Она стала внимательностью, открытостью, пробужденностью, своего рода «противотуманной системой». Она стала причиной моей устойчивости. Потому что, если я способен чувствовать и осознавать все, что со мной в действительности происходит, и при этом оставаться живым, не организовывать себе иллюзий, снотворного и ограниченного доступа реальности, – то это и есть устойчивость.

Я не хочу прожить свою жизнь транквилизированным или искусственно допингуемым типом с заблокированными зонами восприятия, к чему-то или от чего-то сбегающим. Я хочу внимательно чувствовать каждую «горошину», каждый миг собственной жизни, хочу жить во всем регистре своих переживаний и ощущений, – потому что это моя жизнь. Когда все мои чувства в полной мере состоятельны, когда все, что происходит со мною и вокруг меня схватывается душой, осознается и признается, и при этом я способен жить, способен встречаться и расставаться, хотеть и отказываться, застывать, идти, падать, подниматься, ощущать восторг и горе, одиночество и любовь, – то это гибкое устойчивое состояние достаточно похоже на то, что может считаться не просто терапией, не просто медицинской практикой, а некоторой практикой жизни.

И вот достаточно ясно выделяемый принцип этой практики – принцип устойчивой уязвимости.

***

Обучение гештальту часто соотносят с идеей просветления. Название известной книги Джона Энрайта «Гештальт, ведущий к просветлению» связано с высказыванием Перлза о том, что целью гештальттерапии является «пробуждение людей от кошмара невротических наваждений». Это очень привлекательная цель, но при этом не будет лишним помнить, что достижение окончательного и совершенного просветления, состояния самадхи, или сатори в терминологии дзен-буддизма, по сути означает выход из жизни. Если окончательная утрата разума вследствие психического разрушения, необратимой психической патологии есть один полюс деиндивидуализации, утраты жизни, то окончательное и совершенное просветление – другой полюс того же.

В запале борьбы с невротическими иллюзиями следует различать невроз, как ослабление, нарушение жизненных способностей и функций, – и невротическую составляющую личности, обеспечивающую базовые потребности человека в привязанности и близких отношениях. У полноценно живущего человека эта невротическая составляющая, как и некоторые другие, с необходимостью должна присутствовать в нестерилизованном виде, как один из своеобразных голосов и симптомов жизни. Сама по себе эта составляющая не является патологической, патологии возникают вследствие ее определенного дисбаланса. И тогда можно говорить, к примеру, о гипоневротической личности или гиперневротической.

«Врач, исцели себя»… Жесткие и резкие выпады Фрица Перлза против невротиков можно рассматривать как манифестацию своего поединка с собственным неврозом. Но при этом мне определенно хочется сказать: Боже избавь, чтобы в пределах жизни кто-то в этой паре одержал полную и окончательную победу – сам Фриц над своим неврозом, или невроз над своим Фрицем. В том-то и состоит коллизия, что когда человек на уровне совершенной стерильности побеждает в себе все эти составляющие уязвимой человеческой личности, он становится даже не бодхисатвой, нет, – архатом, совершенным. Ему уже все по щиколотку, он просветлел. На другом полюсе это то же самое, что окостенел, одеревенел, окаменел. У него уже закончен жизненный путь, он уже знает все. Ничто больше не является удивительным, ничто больше не является тревожащим, и даже радость и спокойствие становятся какими-то нечеловеческими…

Есть очень известная и популярная среди добрых людей история о том, как умирает старый еврей. И вот он лежит на скорбном одре, и слабеющим обонянием распознает изумительные запахи, идущие из кухни. Он не без оснований подозревает, что это форшмак. Он подзывает внука и говорит ему: «Мишенька, пойди на кухню и попроси бабушку дать мне немного форшмака». Внук уходит, потом возвращается и озадаченно говорит: «Бабушка сказала, что это не для сейчас… Это для после того…».

Так вот, гештальт – это то, что пригодно именно для сейчас, для жизни, а не для «после того». В этом его существенное отличие от иных практик, ориентированных на наработку заслуг для благоприятных посмертных воздаяний. Но как только я начинаю смотреть вдаль и поверх жизни, – я невольно превращаю свою жизнь в средство для получения некоего пропуска. И чем я нетерпеливей и правильней, чем сильнее я проваливаюсь в будущее, – тем сильнее я обесцениваю настоящее…

Гештальт, с почтительностью воспринимая категорию вечного, возвращает индивидуальной и несовершенной жизни загадочность, достоинство и самостоятельную ценность. Как религиозное, так и «научное» осмысление мира с гештальтом совместимо. Гештальт человечен, а потому не претендует на глобальные философские конструкции. Веровать и строить предположения о том, как все устроено и что будет дальше, – это принадлежит суверенному и самостоятельному праву каждого человека.

Я многого, не знаю, еще больше не понимаю, но это относится не к области моих дефицитов, а к области моих ресурсов! «Я не знаю», – этот ответ не обозначает мою слабость, а увеличивает мою силу, позволяя мне не отвечать за то, за что я отвечать и не в состоянии. И этот принцип, позволяющий мне без страха и стыда признать мою незавершенную уникальность, насыщать содержанием и вкусом каждый мо мент моей жизни, можно обозначить, как принцип ресурсности человеческого несовершенства.

Очень неуместной выглядела бы ситуация, когда моя земная жизнь еще продолжается, а я уже итогово просветлел. Вот: «Всякая душа потенциально божественна. Цель жизни состоит в проявлении в себе этой божественности». Это Вивекананда сказал. И не только сказал, но и сделал. Вивекананда, великий мастер йоги, умер в тридцать девять лет, организовав себе, по мнению одного из самых известных его биографов, спровоцированный инсульт в форме акта пробуждения Кундалини…

Реализуемая божественность свойственна несовершенным людям, тревожащимся и удивляющимся, означает интенцию и принадлежит жизни. Реализованная божественность с жизнью несовместима. Действительно, когда человек уже стал Богом – а куда дальше? Законченный Бог внутри человеческих взаимоотношений, да еще и с человеческой физиологией… Впрочем, желающие по-прежнему могут пробовать.

Смысл жизни для практикующих гештальт, состоит в том, чтобы, будучи человеком, смочь быть человеком. Любое будущее достижимо лишь при условии полноценного признания и осуществления актуальной реальности, которая не случайно именуется настоящим. Невозможно сейчас не быть тем, кем ты сейчас есть. Потом – самое разное количество разнообразных возможностей, но сейчас – есть только реальность. На это можно опираться, это основательное и достойное дело: осуществить в себе свою человечность. Быть не более, но и не менее, чем человеком. Остро чувствующим, осознающим, уязвимым,– но при этом, а собственно и благодаря этому, – устойчивым. И живым до последнего мгновения своей жизни.

***

А еще есть такое знакомое с детства и, вроде бы, такое прогрессивное желание измениться. Как правило, данное желание возникает в связи с каким-либо кризисом, или глядя в календарь: новая неделя, новый месяц, год… Пора начать новую, более правильную жизнь, сменить поведение и увлечения, а, возможно, также выражение лица и тембр голоса. Стать лучше, стать другим… Гештальт подходит к этому с сочувствием, но настоятельно рекомендует взамен попробовать все же стать собою. Особенно в тех случаях, когда желание измениться является неосознанным реактивным порождением стыда или чувства вины, формой избегания себя или своих трудностей, личной капитуляцией, которая лишь «подвешивает» и множит незавершенные ситуации.