Евгений Медреш - Идеи и отношения

• Название: Идеи и отношения
• Автор: Евгений Медреш
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4475-2581-1

Эта увлекательная, остроумная и глубокая книга не случайно вышла в серии «Искусство быть живым». Автор, известный психотерапевт, работающий в технике гештальттерапии, разговаривает с читателем о наиболее редком и малоисследованном искусстве – искусстве насыщенной, творческой, и, вместе с этим, устойчивой жизни. Искусстве быть живым человеком среди других живых людей. Книга адресована широкому кругу читателей: и тем, кто профессионально занимается или изучает психологию и психотерапию, – и всем тем, кто интересуется смыслом и вкусом собственной жизни.

---

А еще есть такое знакомое с детства и, вроде бы, такое прогрессивное желание измениться. Как правило, данное желание возникает в связи с каким-либо кризисом, или глядя в календарь: новая неделя, новый месяц, год… Пора начать новую, более правильную жизнь, сменить поведение и увлечения, а, возможно, также выражение лица и тембр голоса. Стать лучше, стать другим… Гештальт подходит к этому с сочувствием, но настоятельно рекомендует взамен попробовать все же стать собою. Особенно в тех случаях, когда желание измениться является неосознанным реактивным порождением стыда или чувства вины, формой избегания себя или своих трудностей, личной капитуляцией, которая лишь «подвешивает» и множит незавершенные ситуации.

Быть собою, осознавать и признавать своими свои чувства и желания. Это означает вернуть себе всю полноту ответственности за свою жизнь, вернуть себе внутренний локус контроля. Это я сделал, это я чувствую, и вот мои чувства: моя агрессия, моя нежность, мой страх, моя обида, моя любовь. Если я испытываю голод, то это не кролик такой жирненький соблазняет меня, – а это мой аппетит, это мое желание, это я хочу его. Вкусное – это то, что я хочу укусить. Не важно, жирненький кролик или костлявенький, не важно, что на том краю моего желания: да, там есть некоторый объект, который как бы явился местом конденсации моего желания, – но само это желание принадлежит мне.

Если в этом месте построить двухполюсную модель, то один из этих полюсов будет состоять в том, чтобы признать себя предметом постоянных провокаций со стороны внешней среды, приписывать свои чувства козням друзей и заботам недругов, а другой – признать себя самостоятельным субъектом собственных потребностей. Практика гештальта осуществляется в районе второго полюса.

Предложение быть собою и признавать свои желания ни в коем случае не следует понимать в духе нетребовательного самодовольства, низкого уровня притязаний или такого «безбашенного» удовлетворения всех своих импульсов. Наоборот, – только став собою (осознав себя) можно начать всерьез претендовать на действительные достижения и трансформации. Стать собою – это выйти на исходную позицию в собственном смысло-бытии. Это обретение точки опоры в том значении, которым ее наделял Архимед. И если некоторые личные изменения представить не как измену себе, а как осознанный и ответственный поступок, то стать собою – это, собственно, и есть необходимое условие таких изменений.

И еще: я не уверен, что можно передать в плоскости печатного листа принципиальное различие между следующими двумя посланиями: «делаю то, что хочу», – и: «что хочу, то и делаю». Но лишь первое – манифест подлинной и устойчивой свободы, а второе – симптом ходячего несчастья.

Классическое исходное упражнение, своего рода «поза ло тоса» в гештальте звучит легко, но тяжело дается, и состоит в осознавании и признании своими своих желаний и чувств. Еще раз: не меня раздражают, а я раздражаюсь, не меня соблазнили, а я захотел, не люди тихо и невнятно говорят, а я их плохо слышу и понимаю. Только таким путем можно получить ответственность за себя, иными словами – стать свободным чело веком, вольным распоряжаться собою. Неузнанные и не приз нанные желания опасны тем, что осуществляются с внезапной и фатальной неизбежностью. Они всегда будут решать за меня, что мне делать. И тут будет много страстей и совсем мало свободы. А вот всё то во мне, что я готов обнаруживать и признавать, – подлежит моему выбору.

При этом не нужно впадать и в дурную самонадеянность и пытаться с туповатой прямотой властвовать над своими чувствами и желаниями, назначать и отменять их. Когда в гештальте говорят о принятии на себя ответственности, – то речь может идти об ответственном осознавании и ответственном поступке. Гештальту соответствует именно такая ответственность.

Я не руковожу появлением и исчезновением моих желаний и чувств. Если я признаю себя человеком, то я признаю неподвластность мне самого существования этих феноменов. А феномены мне не принадлежат. По этим вопросам обращайтесь, пожалуйста, к Трансцендентному Субъекту, да будет благословенно Имя Его... Но в той мере, в которой я ощущаю себя свободным, я ответственен за то, чтобы не врать, по крайней мере себе, по поводу своих желаний (ответственность осознавания), а также за то, как я распоряжаюсь своими желаниями, решаю удовлетворять их – либо осознанно отказываю им в реализации (ответственность поступка).

Некто, которого я признаю, как «именно Я» – не вполне идентичен тому, чего я хочу. Он скорее идентичен тому, как я с этим обхожусь. То есть, собственно говоря, – я отвечаю за то, что делаю. Мои слова и поступки – вот мои документы.

***

К счастью, мне не только феномены не принадлежат, но и время. Точнее – к счастью я это осознаю. Я не могу отвечать за то, с чем встречусь завтра, или даже через 5 минут. Все то, что я чувствую, испытываю и полагаю – это все принадлежит данному моменту. И я не берусь, будучи в здравом уме, утверждать, что через некоторое время, через час, день или год я буду хотеть и думать точно так же. Если бы я однажды решил произносить «объективные», вневременные утверждения, – не исключено, что я вообще утратил бы способность к членораздельной речи. Но есть что-то, что помогает мне свободно и искренне говорить о своих чувствах и желаниях, высказывать суждения, совершать выбор. И это – Великая Мантра Гештальта, состоящая из пяти слов: «Сейчас для меня это так». Впрочем, уточнение «для меня» – слишком очевидный, а потому излишний реверанс. И тогда Великая Мантра умещается в три слова – сейчас это так.

Я отчетливо помню очень важные моменты моей жизни, когда мне нужно было сказать примерно такие слова: «Останься со мною, я не смогу без тебя», – или: «Я ничего не чувствую к тебе, кроме разочарования». Сказать это было невероятно трудно, каждая из этих фраз имела привкус фатальности. Как я могу такое сказать, а вдруг я буду завтра чувствовать по-другому? А вдруг я потом пожалею!..

Да только так я и могу говорить правду о своих желаниях и чувствах, добавляя при этом: сейчас это так. А сказать правду подсказывает элементарный инстинкт самосохранения, поскольку в отношениях, которые основаны на чувствах, лгать или даже просто не говорить правду могут позволить себе только безумно смелые люди. Причем подобная смелость не вознаграждается…

Но если знать это важное условие человеческой правды, то даже после: «Уйди навсегда, я тебя ненавижу», – жизнь не останавливается ни для сказавшего, ни для услышавшего, поскольку любое человеческое «навсегда» и «никогда» сиюмоментно. И по тем же причинам действительно появляется смысл время от времени повторять: «Я тебя люблю». До тех пор, пока это действительно так…

Признание сейчасности не только не обесценивает мои чувства – оно делает их действительно уникальными. Оно наделяет смыслом и искренностью мои отношения. Право обнаруживать и открывать то, что я в действительности сейчас испытываю, обосновывает не только доверие ко мне со стороны людей, с которыми мы делим больший или меньший кусок общей жизни, но и мое собственное доверие к себе. Оно дает мне свободу, оно, без сомнения, является основой моей способности к творчеству. И позволяет мне жить именно мою жизнь.

***

А если я все-таки отважно вознамерюсь выяснить поглубже, каков он, что за человек этот самый именно Я, то мне для этого не найти лучше способа, кроме как ответить на вопрос – кто мне другой человек? Вот действительно, – кто он мне?

Это вполне похоже на некоторый архетипический сюжет, но я не смогу в полной мере стать собою, завершить формирование собственного образа, пока не смогу почувствовать и узнать другого человека не как элемент фона, не как часть декораций моей жизни, – а как иного, равнозначного и равноправного мне субъекта. Причем не с точки зрения требований общественной морали и права, – а в своем восприятии и сознании.

В инструкциях к медикаментам есть такое определение: «действующее вещество». То, что собственно и обладает преобразующим, лечебным эффектом. Так вот, достаточно признанной в современной психотерапии является идея, что «действующим веществом» психотерапии являются сами по себе отношения. Не интерпретации терапевта и не инсайты клиента, которые являются побочными продуктами их взаимодействия, а встреча и отношения одного живого человека с иным живым человеком.