Павел Глибчак - Воскресение – Первый день

• Название: Воскресение – Первый день
• Автор: Павел Глибчак
• Издательство: ЛитагентSelfpub.ru (искл)b0d2ae6e-b0bc-11e6-9c73-0cc47a1952f2
• Жанр: Научная Фантастика

Профессор Университета истории и искусств, в своих научных трудах вышел далеко за рамки обычного понимания жизни человека в его предназначении и цели существования. Поднимая тему веры, как неотъемлемой спутницы человечества, профессор призывает своих родных, слушателей и все человечество отречься от теории материального сотворения вселенной и самого человека, и принять истину, основанную на религиозных учениях и внутреннем мироощущении каждого разумного существа.

---

Супруга профессора Лиз старалась ни в чем не уступать своему любимому мужу – ни ростом, ни осанкой, ни сдержанностью мыслей. Когда они с мужем были моложе, чужие люди часто принимали их за брата и сестру, на что они только хихикали и улыбались. Лиз одевалась в длинные до пят платья в стиле минимализма и туфли-лодочки. Единственным ее украшением была заколка в виде стрекозы, расшитая цветным бисером, при помощи которой она собирала в хвост длинные светлые волосы. На лице отсутствовал макияж, либо его было совсем мало, так что лицо казалось слегка бледным и на фоне него выделялись голубые как небо глаза и умело подведенные брови.

Вот на главном подиуме этой божественной сцены появился священник и, заняв место за церковной кафедрой, прокашлялся и обратился к залу:

– Братья и сестры, в этот субботний день я очень рад приветствовать всех вас в церкви, чтобы нашей многочисленной общиной мы смогли помолиться Господу отцу и Господу сыну Иисусу Христу!

Он сделал паузу, как будто ожидая ответного приветствия, но, не дождавшись, продолжил:

– И попросить о прощении грехов и о спасении души нашей и о милости Господа. Поэтому прошу вас, братья и сестры, очистить свои помыслы, отвергнув ненависть и ложь, и говорить только правду, и отбросить лукавое. Всякое раздражение, злоба, ярость, гнев да искоренятся у вас. Будьте добры и сострадательны, прощайте друг друга, как и Господь Бог простил грехи ваши плотские, не пожалев сына своего, пострадавшего за нас.

Священник остановил речь, сделал несколько глотков воды. Пробегая глазами по залу, он встретился взглядом с профессором и расплылся в улыбке, но, опомнившись, сдвинул брови и стал читать:

– «Отбросив всякую нечистоту, как новорожденные младенцы возлюбите это чистое словесное молоко, чтобы от него получить спасение Господа. Ибо вы познали его благость. То угодно Господу, если верующие, думая о Господе, переносят скорби и страдания. Вы к тому призваны, потому что Христос страдал, оставив нам пример, чтобы мы шли по следам его…»

Служба продолжалась около часа, и логическим ее завершением стала молитва во славу Господа. Прихожане встали и так же слаженно стали покидать церковь. Профессор Стаун с супругой продвигались к выходу, когда их остановил голос священника:

– Профессор, прошу вас, не спешите уходить, у меня к вам разговор!

Священника звали Алексис. Когда он спустился с подиума, то величие его вместе с ростом снизилось примерно на двадцать сантиметров. Приближаясь быстрой, по-утиному неуклюжей походкой, он путался в своем одеянии, запинаясь о сутану, а его круглый силуэт и отсутствие волос на макушке напоминали персонаж рассказа о защитнике бедных Робине Гуде – его друга священника Тука.

– Профессор, хорошо, что я догнал вас, мы не виделись уже три недели! – немного с отдышкой говорил он.

– Алексис! Друг мой, вы же знаете, что я не ушел бы, не повидав вас, – профессор улыбнулся и приобнял Алексиса.

Немного придя в себя, Алексис обратился в сторону Лиз:

– Дорогая Лиз, рад вас видеть, вы все хорошеете и цветете, как ландыш ранней весной!

На лице приветственно кивающей Лиз проступил розовый румянец от стеснения, она уважала Алексиса как священника, но за все годы не могла привыкнуть к его комплиментам.

– Лиз, может, ты пойдешь домой, а мы с Алексисом немного побеседуем? – спросил профессор и, видя, как она удаляется, вернул свой взгляд к Алексису.

– Профессор, вы помните наш последний разговор о том, что не могли бы вы выступить со своими научными трудами перед прихожанами?

– Да, Алексис, я помню, что обещал подумать о вашей просьбе, – профессор сделал паузу, рассматривая, как становится светлее в улыбке Алексис, – но как это не печально, вынужден отказаться.

Алексис, привычно сдвинув брови, увеличил натиск:

– Я понимаю, профессор, что вы имеете определенную нагрузку, нехватку свободного времени по причине частых командировок. Но я думаю, что для человека, истинно верующего, как вы, будет божественной благодатью выкроить немного времени для всеобщего блага! – взгляд Алексиса сменился на прищуренный в ожидании «да».

– Если бы дело было только во времени, – защищался профессор. – Я не могу этого сделать по причине именно веры и моей богобоязненности.

От этих слов у Алексиса окончательно застыло лицо, и только маленькие глазки начали хаотично бегать, пытаясь прочитать то, что не понимал их хозяин.

– Я вам сейчас объясню, – продолжал профессор. – Мои труды о божественности сотворения сформулированы на попытках научного подтверждения различных теорий и исторически сложившихся религиозных верований, которые в своем оконченном виде не имеют неопровержимых доказательств и утверждений, что в ряде случаев после моих выступлений на научных конференциях или в духовных собраниях приводит к спорам и неоднозначной реакции как со стороны духовенства, так и со стороны приверженцев материализма. Поэтому с целью избегания негодования прихожан нашей церкви к нам как организаторам этого, так сказать, эксперимента, предлагаю отложить вашу затею до лучших времен.

Когда профессор закончил, Алексис так же продолжал недоумевать. Хоть он и стал кивать головой, соглашаясь, но глаза так и не прекратили этот безумный бег.

– Тогда до свидания, увидимся в следующую субботу, передавайте привет вашей драгоценной супруге!

Профессор, воспользовавшись паузой, медленно попятился назад и направился в сторону своего дома.

* * *

Прекрасный день набирал обороты, солнце стремилось к зениту. Проходя по родной улице, профессор радовался ухоженности лужаек и кустарников и тому, с какой заботой жители городка создают атмосферу уюта. Он думал о том, что завтра отправится в очередную командировку на пять дней, и ему совсем не хотелось покидать этот уголок земного счастья. Приближаясь к дому, он услышал шум работающего электроинструмента. Поднявшись по крыльцу, он вошел в дом и задержался у дверного проема на кухню, где стояла Лиз, управляясь с нарезкой овощей на кухонном столе. На ней был фартук с цветочной композицией, аккуратно завязанный на бантик сзади, нежно обнимающий ее тонкую талию. Она готовила обед, и запах приправленного цыпленка доносился из духового шкафа.

– Я пришел!

Лиз повернулась к нему и радостно улыбнулась:

– Хорошо! Ты вовремя, скоро будем обедать.

– А что за шум за домом, ты не знаешь?

– Я думаю, что это наш сосед Марк продолжает обустраивать свой задний двор, – не отвлекаясь от салата, предположила Лиз.

Участки были разделены невысоким забором, так что любопытные могли видеть, что происходит у соседей. Подойдя к забору, профессор наблюдал следующую картину: группа работников под пристальным наблюдением соседа Марка сверлила, носила, стучала, торопясь удовлетворить требования заказчика. Они завершали работы по облагораживанию некогда раскопанной территории заднего двора. Профессор знал, что это был не просто процесс по мощению дорожек и укладке травяного грунта. Это была маскировка. На глубине более двенадцати футов скрывался недавно построенный бункер, который был задуман Марком и исполнен по законам военного времени и включал в себя склад с запасом продовольствия, комнату для отдыха на четыре человека, кухню, туалет и отделение подачи воды и фильтрации воздуха. Бункер представлял собой капсулу, выполненную из бетона и стали, с двумя выходами, один из которых располагался в подвале дома, а второй – на поверхности участка за домом. Тут же на участке незаметно торчали два отверстия вентиляционной шахты. Это грандиозное сооружение Марк устраивал в течение последних двух лет, и несмотря на то что оно стоило кучу денег, он был безмерно рад завершению своего проекта.

– Здравствуйте, профессор! – поздоровался Марк, стараясь перекричать строительный оркестр. – Вам нравится? Мы скоро закончим и не будем более вам досаждать!

Он рассмеялся и посмотрел на реакцию профессора, которому ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ.

Марку исполнилось тридцать пять лет. Несмотря на свой средний возраст, он был достаточно состоятельным. Он работал управляющим в компании, которая разрабатывала и выпускала сверхтонкие проводники. Будучи типичным представителем современного общества, которое жило по законам потребления, он не представлял свою жизнь без всех этих новомодных штучек: беспроводного Интернета, сотового телефона – непременно последней модели, нового автомобиля, выполненного в рамках экологического законодательства, одежды – обязательно со звучащим именем. Он точно знал, что хочет и как надо жить, и был абсолютно уверен, что управляет всем и контролирует все. Марк обладал полностью сформированным мировоззрением и нисколько не сомневался, что его и его семью от любых катаклизмов этого нестабильного мира может спасти собственный бункер безопасности, в котором с комфортом можно переждать любые неприятности техногенного характера.