Наталья Богранд - Сказки бабушки Параски. Ярмарка в Крутоярах

• Название: Сказки бабушки Параски. Ярмарка в Крутоярах
• Автор: Наталья Богранд
• Жанр: Поэзия

События сказок бабушки Параски разворачиваются во второй половине 19 века и описывают один календарный год из жизни жителей маленького городка Посад. «Ярмарка в крутоярах» – это первая сказка из цикла, знакомящая читателя с героями и описывающая их приключения во время путешествия на ярмарку…

---

Покерий: Тот характер не мужской.

Первый сплетник городской!

Всё средь баб! – у их корытца

Любит с ними хрюкать, рыться.

Однако вернёмся к истории про журбанских крестьян. Как только один из них отворил калитку Валентова двора, тот тут же спустил с цепи собаку, так как прекрасно знал, что за люди сунулись в его ворота. Здоровенный, злющий пёс, вцепившись в ногу ступившего во двор мужика, выхватил клок штанины и не только её. Мужички поспешили ретироваться и с тяжёлым сердцем двинулись из Посада.

Когда троица крестьян поравнялась с домом Кульбача, хозяин стоял у калитки. Дед сразу заметил окровавленную ногу прихрамывающего мужика и, будучи сам всю жизнь хромым, проникся к бедняге большим сочувствием и пригласил крестьян зайти. Те не сразу приняли приглашение, ибо уже не верили в доброту и порядочность местных обывателей, но, пораздумав, с опаской прошли во двор. Расспросив мужиков о житье-бытье, а с дедом разговаривал только пострадавший мужик, в то время как двое других пребывали в молчаливом ступоре, Кульбач долго не мог успокоиться из-за гнусной выходки Валенты.

Кульбач: Все тут знают лихоимца,

Как всеобщего «любимца»!

С запашком, да не ваниль!

Завелась же эта гниль

Средь хорошего народа!

Крестьянин: Ну-у, в семье не без урода!

Кульбач: Нам за это извиняться?

Веришь, на него равняться

Здесь не собираются.

Люди утираются,

Если с ним спихнутся близко.

Всё в нём гадко, липко, склизко.

Вернувшаяся домой Кульбачиха была в шоке от новых постояльцев деда. Вездесущая посадская молва, разумеется, не без участия самой бабки, превратила обычных лапотных крестьян в отъявленных разбойников. Утянув Кульбача с крылечка в дом, бабка с округлёнными от испуга глазами зашипела на старика.

Кульбачиха: Ты, паршивец, одурел?

Что ль разбойников пригрел?

Кульбач: Во, разбойники! Гляди-ка!

Про людей так думать дико.

Кульбачиха: Но они же из тюрьмы.

Кульбач: От тюрьмы, да от сумы…

Ты тут взгляды не мечи!

Мужика вон полечи.

Чей-то пёс его подрал.

Кульбачиха: А он чё, опять украл?

Кульбач: Да, водицы из криницы!

Дураков тут – вереницы,

Кульбачиха – во главе!

Можно ль доверять молве?

Кульбачиха не давала клятву Гиппократа, ибо являлась всего-навсего знахаркой, но профессиональная этика взяла верх над страхами. Осмотрев место укуса, бабка принялась за дело. Истерев в порошок какие-то сухие, одной ей ведомые, травы, Кульбачиха ссыпала эту труху в тряпицу, завязала в узелок, смочила заговорённой водой и примотала полученный мокрый тючок к ране укушенного крестьянина.

После этого дед накормил гостей, а всё ещё обеспокоенная близостью «разбойников» бабка сказала, что дня три надо подождать, пока рана «схватится». Помявшись, мужики согласились с условием, что ночевать будут в сарае. Видимо, до конца не доверяя хозяевам, селяне готовили путь быстрого отступления. Дед особо не возражал, зная, что для крестьянина и в чистом поле ночёвка не в диковинку.

Крестьянин: Нам сойдёт и сеновал.

Кульбач: Я бы вас и в дом позвал,

Но старуха же – дурища!

Крестьянин: Не-е, в избе теперь жарища,

А в сарайке благодать.

Кульбач: Раненому чё страдать?

Дак хоть ты живи в дому,

Попугай мне ту куму!

Крестьянин: Не-е, мы вместе, чтобы кучкой.

Кульбач: Разберусь я с энтой сучкой!

Однако разбираться с «энтой сучкой» Кульбачу не пришлось, ибо он увидел входящего во двор сына Миньши и Силовны Евпатия и поспешил на крыльцо.

Как известно, у соседки было двое сыновей-близнецов – Евпат и Епрон, точная копия друг друга, и ежедневно кто-нибудь из братьев проведывал родителей, когда возвращался домой с лесопилки – их общего семейного бизнеса.

Сегодня, едва Евпатий ступил на порог отчего дома, мать кинулась жаловаться, что этот несносный Кульбач прячет у себя беглых каторжников. Евпатий не сомневался, что маменька преувеличивает, но, стараниями жены, молва о трёх преступниках благополучно дошла и до него. Теперь Евпатий пришёл переговорить с дедом о его квартирантах.

Евпатий: Дед, здорово! Как делишки?

Кульбач: И здоровья не в излишке,

И дела – в минувших днях.

Ты что ль пеший?

Евпатий: При конях.

Я ведь чё к те заскочил?

Опасенье получил,

Мол, воров ты тут скрываешь.

Кульбач: Это так ты называешь

Русское гостеприимство?

Что за вор без лихоимства?

Я под свой законный кров

Поселить могу воров,

Проходимцев, потаскушек,

Всяких хворых до макушек.

Аль обязан отчитаться,

С кем мне жить и с кем расстаться

Аль кого усыновить?

Что ты хочешь предъявить?

Можа у тебя пропажа?

Чё-то спёрли с экипажа?

После такой пламенной речи, Евпатий даже как-то растерялся.

Евпатий: Дед, они же из тюряги.

Кульбач: Ну, случились передряги!

Всякий может оступиться.

С приговором лишь тупица

Очень строг и очень скор.

Любопытная Кульбачиха тоже выскочила на крыльцо, чтобы послушать разговор деда с сынком соседей. Устроившиеся в сарае «разбойники», скорее всего тоже слышали разговор, но никак себя не проявляли.

Кульбачиха: Дед всегда наперекор!

В доме жить щас опасаюсь.

Кульбач: Опасайся! Я ж кусаюсь!

Видишь зуб торчит внизу?

Им тебя и загрызу.

Кульбачиха: Эй, прикрой, паршивец, рот.

Собираешь всякий сброд.

Кульбач: Во – блюстительша морали!

Эти трое, что украли

У того, кто сам украл…

Кульбачиха: Это тот тебе наврал?

Кто бы зряшно их сажал?

Кульбач: Умному бы возражал,

Но тебе, моя милашка,

Наперёд в расчёт поблажка.

Можешь, краля, прогуляться

И три дня не появляться.

Сам беднягу полечу.

Кульбачиха: И уйду, коль захочу!

Кульбач: У подружек квартируй,

Да сама не обворуй

Разнесчастных милых вдов.

Кульбачиха: Дурень ты на сто рядов!

Евпатий: Правда, зря их приютил.

Кульбач: Я тебя бы просветил

На вопрос гуманности.

Бабские туманности

Завелись в мозгах мужских?

Евпатий: Разговор средь городских…

Кульбач: Ну, конечно! Для сударок

Мой поступок – как подарок!

Сколь ещё приврёт Пра-Пра!

Кульбачиха: Их вон даже в нумера

Не пустили на порог!

Кульбач: Те уж отсидели срок!

Лишь, используя момент,

Прихватили инструмент.

Да, грешно, что прихватили!

Но ведь им не заплатили!

Князь же позже разбирался,

И ведь он не к ним придрался!

Управляющего – вон!

То от баб-паршивок, звон:

Кажного обвиноватят —

По макушку пуп отхватят!

Дак пред кем они в долгу?

Ты – как псина на стогу,

Злишься, тявкаешь, рыча.

Это гости Кульбача

И пока в моём дому.

Не позволю никому

Их клеймить и презирать.

Тут с иного форс содрать,

Он в душе побольше вор.

Что не крал до этих пор? —

Не было возможности!

Евпатий: Но зачем нам сложности?

Кульбач: Кажный умный щас блажит,

А как плохо где лежит,

Умыкнёт, не покраснев.

А тут – миром вмякли в гнев!

Евпатий: Мать в дому весь день таится,

На крыльцо ступить боится.

Кульбач: Силовна? Вот это да!

Для неё это – беда!

Под мою ответственность

Оставляй «наследственность».

Евпатий: Лучше б, дед, ты их турнул!

Кульбач: Лучше как? В тюрьму вернул?

Не пойму тебя, Евпатий?

Если нет в душе симпатий —

Для причины это мало,

Чтоб в людей топырить жало.

Нешто вам чё задолжали?

И они ведь не сбежали,

А отпущены властями.

Дак за что в них грязь горстями

Да с каменьями кидать?

Это Господу видать,

Кто виновен и наскоко.

А у вас подслепше око!

Евпатий: Дак другие их видали.

Лучше б от греха подале.

Кульбач: А ты Бог, чтоб всех судить,

Сортировку проводить?

Ты свой лес вон сортируй,

А с людьми не озоруй!

Хошь поспорить со Всевышним?

Этим делом никудышним

Не срамись и не греши.

Бабьи козни хороши!

Евпатий: Только ль бабы говорят!

Кульбач: С болтунами стройся в ряд.

Смысл у правды половинный.

И в тюрьме порой безвинный

Годы мается, сидит

И считается бандит:

На него указано,

Хоть и не доказано.

А в святой обители

Прячутся грабители.

Видел – допускаются!

Хорошо, коль каются,

Ну а если с тем, чтоб скрыться?