Томас Бойс - Дети-одуванчики и дети-орхидеи

• Название: Дети-одуванчики и дети-орхидеи
• Автор: Томас Бойс
• Жанр: Зарубежная прикладная и научно-популярная литерату
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-101590-9

Книга доктора Томаса Бойса посвящена масштабному исследованию, которое доказало: не существует «трудных», «неспособных», «безнадежных» детей! Есть дети-«одуванчики» – они легко справляются со стрессами, добиваются успеха и адаптируются к любым условиям, а есть дети-«орхидеи», которые чувствительны к любым переменам и близко к сердцу принимают неудачи и критику. Но если найти к нежным «орхидеям» правильный подход, их слабости превращаются в достоинства, позволяя добиваться не меньших успехов, чем «одуванчики». Используя научные факты и результаты многолетних наблюдений, доктор Бойс объясняет, как помочь вашим маленьким «одуванчикам» и «орхидеям» расцвести, поддерживая их таланты и особенности.

---

Таким образом, в стрессовых, опасных условиях, вполне естественных для древних гоминид (почти людей), особо чувствующие фенотипы могли служить защитой и для отдельных представителей, и для социальных групп в силу своей повышенной восприимчивости к опасности и угрозе. Восприимчивые индивидуумы сохранялись в процессе эволюции путем естественного отбора как фактор выживания в опасных условиях. В доисторические периоды относительного мира и безопасности особая чувствительность к окружающей обстановке также становилась преимуществом, поскольку восприимчивые дети были более открытыми и восприимчивыми ко всем позитивным характеристикам среды. Поскольку основная особенность детей с высокой реактивностью – их чувствительность, а не уязвимость, они были способны извлекать выгоду из положительных социальных условий во время стабильных доисторических эпох.

Результатом стал естественный отбор, который благоприятствовал особой чувствительности к окружающей среде и в стрессовой, и в спокойной обстановке. В первом случае это был механизм распознавания угрозы, в последнем – источник восприимчивости и открытости к преимуществам безопасных, благоприятных условий.

После этого мы предположили, что ожидаемые отношения между ранним воздействием психологического стресса и неблагоприятных факторов, а также общий уровень биологической реактивности, обнаруженный в популяции, формировал колоколообразную кривую. По причине открытости к безопасным и спокойным обстоятельствам и повышенного внимания к опасным и стрессовым ситуациям высокореактивные индивидуумы находились в выгодных условиях по отношению к любым экстремальным проявлениям. Любопытное постоянство высокой реактивности, которое, как мы знали, порождает склонность к душевному и физическому заболеванию, в пределах человеческой популяции становилось их защитой от неблагоприятных факторов в раннем возрасте.

Тогда возникает законный вопрос: как все это происходит в процессе развития? Способность развивающегося плода или младенца чувствовать и предвидеть потенциальную опасность или пользу окружающей среды подразумевает умение приспосабливаться, или настраивать систему реакции на стресс. Остановитесь на минутку и отдайте дань восхищения этому чуду – нерожденный младенец уже готов, в биологическом смысле, к тому миру, в котором ему только предстоит родиться! Специалисты по эволюционной биологии называют это адаптацией к условиям: эволюционный механизм, который контролирует специфические характеристики детского окружения для регулировки биологического развития с целью адаптационного соответствия этим характеристикам.

Мы полностью сформулировали эволюционную теорию особой чувствительности, выдвинули предсказательные гипотезы на основе этой теории и провели подтверждающий анализ ранее собранных данных.

Мы знаем, что адаптация к условиям происходит и у животных. Например, у гусениц развиваются совершенно разные типы тела, в зависимости от их питания в первые три дня жизни. Котята, которых рано отлучили от матери, чаще играют с предметами, а не со своими соплеменниками – это может быть изменением поведения с целью адаптации к условиям, где недостаточно пищи. Окраска бабочек павлиний глаз зависит от продолжительности светового дня в момент их появления из кокона.

Возможно, самым известным примером адаптации у человека служит тот факт, что психические расстройства матери приводят к раннему половому созреванию – это объясняется бурными семейными отношениями и частым отсутствием отца. Согласно теории эволюции, у детей (возможно, у девочек особенно), которые с раннего возраста растут в семье, где взрослые ненадежны, эгоистичны и корыстолюбивы или сама обстановка – непредсказуемая и пугающая, развивается репродуктивная «стратегия» и такие закономерности поведения, которые способствуют ускорению полового созревания. Они раньше вступают в половые отношения, скорее кратковременные, чем долгосрочные. В тех семьях, где нет порядка в первые месяцы или годы после рождения ребенка, дети могут бессознательно ускорять свое половое развитие в качестве биологической тактики для скорейшего распространения своих генов.

Подобным образом, особенно важным для развития детей – орхидей и одуванчиков, пластичность системы реакции на стресс и настройки на окружающие обстоятельства подтверждает, что эти системы способны также адаптироваться к условиям, в которых необходима высокая реактивность как в спокойной, так и в стрессовой обстановке в ранний период жизни. И в тех, и в других обстоятельствах способность к выживанию и репродуктивная «пригодность» могут усиливаться путем настраивания относительно высокого уровня реакции на стресс (и восприимчивости к окружению).

Джей Бельски также предположил, что, если будущее нестабильно, родители «страхуют свои ставки», рождая потомство разных типов. Консервативные дети, которые хуже приспосабливаются, получат репродуктивное преимущество в экологических нишах, более подходящих их генетической предрасположенности. В то же время более гибкие дети могут занимать широкий диапазон ниш в зависимости от условий жизни, с которыми они столкнулись на ранних этапах.

Таким образом, в пределах эволюционной схемы, столь любезно привнесенной в нашу работу Брюсом Эллисом, мы смогли дать объяснение, казалось бы, парадоксальному появлению и существованию в человеческой популяции этих рискованных высокореактивных фенотипов. Мы разработали гипотезу о том, как воздействует ранний стресс и преобладание реактивности, если происходит адаптация к условиям. Мы также хотели привести предварительное доказательство, которое подтверждает существование и форму этих отношений.

Обезьяны и недоброжелательность

Совершенно неожиданно нам представилась возможность проверить эти идеи в условиях настоящей эволюции. Несколько лет назад благодаря счастливому предвидению мы со Стивом Суоми представили свою работу на общей научной конференции по раннему развитию. Стив – приматолог и специалист по сравнительной этологии, он исследует эволюцию поведения макак-резусов вида Macaca mulatta. Изначально он изучал биопсихологию в Стэнфордском университете у Сеймура Левина, а потом в Университете Висконсина у Гарри Харлоу. Доктор Харлоу в свое время проводил широко известные эксперименты в отношении материнского инстинкта у молодых обезьян. Благодаря исследованиям Стива мы узнали много нового о том, как происходит раннее развитие, как появляется индивидуальная разница в реакции на стресс и как социальное окружение в раннем возрасте влияет на возникновение этих различий.

На той конференции, где мы впервые представили нашу исследовательскую программу, Стив привел доказательства того, что высокореактивный фенотип появляется в небольшой группе молодых макак в естественном окружении и что более высокая пропорция этих реактивных особей обнаруживается, если группы молодых обезьян растут вместе, без влияния популяции, в которой они родились (см. фотографии ниже). Я представил данные, которые показались удивительно похожими: как высокореактивный профиль проявляется примерно у 15–20 % детей, как каждый пятый ребенок непропорционально часто страдает от инфекционных болезней и подвергается воздействию травм и насколько низкая заболеваемость наблюдается у них в доброжелательных, предсказуемых и благоприятных условиях. Оказалось даже, что мы со Стивом встречались, когда оба учились на первом курсе Стэнфордского университета. И после этого мы не пересекались почти тридцать лет!

Конечно, нам захотелось укрепить этот предопределенный союз и замечательное переплетение наших наработок за последние три десятилетия. Мы запланировали творческий отпуск, который я мог бы провести в лаборатории Национального института здоровья (NIH), где изучали приматов. Кампус NIH располагался в сельской местности неподалеку от города Вифезда, штат Мэриленд. В течение этого года мы со Стивом поставили интересный и информативный естественный эксперимент. Группа из тридцати или сорока макак проживала на закрытой территории в 2,5 гектара, воспроизводящей естественные условия. Здесь были деревья с приспособлениями для лазания, различные игрушки и большой бассейн с островом посередине и мостиком. Это был своего рода летний лагерь для обезьян, который в холодные летние месяцы превращался в ледяную игровую площадку. На этой территории также находился небольшой каменный домик, где обезьяны укрывались от непогоды, дождя и снега. Здание обветшало со временем, поэтому пришлось строить новое.

Почти все травмы были связаны с нападениями на высокореактивных, подобных орхидеям животных. Это явление аналогично издевательствам в человеческом обществе.