Леонид Борисов - Жюль Верн

• Название: Жюль Верн
• Автор: Леонид Борисов
• Жанр: История

---

- Будем честно исполнять то, что нам поручено, - сказал Корманвиль.

- И мечтать, - добавил Жюль. - Вы на верфях, а я за письменным столом. Ничто не пропадет бесследно, один вид энергии переходит в другой. Будем пчелами: с каждого цветка по капле нектара. Идущие за нами будут работать лучше, они исправят нас там, где мы ошиблись, но мы обязаны кое-что приготовить для них.

- Важно знать, что именно приготовить для потомков, - сказал Корманвиль. - До сих пор мы видим нечто другое: большая группа людей думает и заботится о себе, и получается так, что она тем самым полезна своим единомышленникам. Я думаю о народах...

- Народам поможет наука, - произнес Жюль.

- Правильно, - вмешался Надар. - Наука и техника, ничто больше. На следующей неделе мы летим на моем воздушном шаре, - хотите?

- Что ж... - неуверенно, поглядывая на Онорину, сказал Жюль. - С удовольствием.

- А это не опасно? - встревоженно обратилась к Надару Онорина.

- Со мною совсем никакой опасности, - хвастливо проговорил Надар, закручивая свои усы. - Может быть, угодно будет и вам, мадам?

- Оставьте меня в покое! И не соблазняйте Жюля! Полет Жюля с Надаром на "Гиганте" состоялся несколько лет спустя. Онорина отговорила своего мужа от полета перед тем, как ему отправиться в путешествие.

- Но ведь мое путешествие опаснее, - убеждал Жюль.- Чужая страна, чужие люди... А Надар...

- Вот именно - Надар,- повторила мадам Верн.- Сумасшедший человек, на которого нельзя положиться. Он тут такое мне говорил! Хорошо, что ты ничего не слышал.

Глава восемнадцатая

КАНУН ВТОРОГО РОЖДЕНИЯ

Жюль побывал в Лондоне, Глазго, он посетил лондонские верфи, где видел на стапелях строящийся гигантский пароход "Грейт-Истерн"; на нем он, и сам о том не подозревая, позже совершил путешествие в Америку. Жюль выходил в море на маленьких и больших судах и большую часть времени проводил в машинном отделении, изучая работу механизмов. Жюль посетил угольные и железнорудные шахты, прядильные фабрики, доки на Темзе. Все виденное произвело на него сильное впечатление, но впечатление наиболее глубокое оставил в нем бесхитростный рассказ матроса, пережившего ужасы кораблекрушения. И когда Жюль спрашивал себя; почему рассказ этот действует на него сильнее и глубже реальной действительности, то отвечал так: "Реальное, виденное мною, представимо, его я и сам могу изобразить, но испытанное человеком... - Здесь необходимо самому быть в его положении, чтобы отказаться от домысла и выдумки - необходимейших элементов искусства. Американский писатель Эдгар По - отличный талантливый выдум-Щик, но его выдумка нереальна, он выдумал выдумку, его фантазия лишена научной опоры. Я и сам в состоянии придумать любое происшествие в пределах Африки или Америки, но переживания человека должны быть изучены. Потому-то на меня так сильно подействовал рассказ матроса, пережившего кораблекрушение". Жюль пополнел, отпустил бороду.

- Вы похожи на профессора, - почтительно сказал Барнаво.

- Прежде всего - не вы, а ты, а потом - я не похож на профессора.

- Простите, я хотел сказать - на академика, - поправился Барнаво. - Вам нужно пустить по животу золотую цепочку, надеть очки - непременно золотые, взять в руки портфель и начать переделывать законы. Беззаконие, насколько мне кажется, состоит в том, что очень много законов. С каждым годом их становится все больше. Это как прутья железной решетки, за которой сидит ни в чем не повинный человек. Вы хотели рассказать о матросе... Вы многое видели, сударь!

- Я видел фабрики, заводы, верфи, я двадцать суток провел на корабле, меня дважды укачало до полусмерти. Я видел рабочих, инженеров, техников, все это очень интересно и поучительно, но самое интересное... Садитесь и слушайте.

Валентина и Сюзанна сели подле матери на диване. Барнаво расположился на полу, на огромной пушистой шкуре белого медведя.

- Шесть суток носило моего матроса по океану, - начал Жюль. - Он держался за обломки разбитого корабля. Он пил собственную кровь, надкусывая язык, и все же не терял надежды на спасение, хотя ежеминутно был готов к смерти. На седьмые сутки его прибило к берегу. На кого он стал похож! Спина сожжена солнцем, разъедена солью, волосы выпали, зубы расшатались, язык распух. Матрос спал на берегу двое суток подряд, - лег и сразу уснул. Проснувшись, он направился на охоту. Он полз подобно червяку и вскоре достиг деревни, где жили дикие племена. Они приняли его за божество, - он научил их многим полезным вещам, он был с ними добр и ласков. Он прожил у дикарей полтора года и очень неохотно расстался с ними. Спустя год, когда ему довелось плыть мимо этого острова, он попросил капитана высадить его на берег и на обратном пути снова взять на борт. Капитан отказал в этой просьбе. Что же делает матрос? Он прыгает за борт и плывет к острову, к своим друзьям.

- Воображаю, как они встретили его, - заметил Барнаво.

- Должен огорчить тебя, - сказал Жюль. - Мой матрос нашел только двух дикарей, все остальные, а их было сто пять человек, погибли в бою с англичанами. Англичане хотели - поработить этих мужественных, умных, великодушных людей, но они встали на защиту свою с оружием в руках - с пиками, самострелами, топориками... Горсточка европейцев разбила островитян. Двоим удалось спастись. Мой матрос звал осиротевших друзей к себе, на свою родину, но они отказались. "Тогда я останусь с вами", - сказал он.

- Правильное решение, - заметил Барнаво.

- Однако, - продолжал Жюль, - недели через две-три над океаном показался дым из труб корабля. Островитяне с ужасом наблюдали за ним: куда он направится? Он вскоре пристал к острову; это прибыли просвещенные европейцы. Они водрузили свой флаг на здании, которое очень быстро было построено, поработили гордых туземцев и вообще расположились на острове как у себя дома.

- Эти бедные дикари умерли от горя, - произнесла Сюзанна тоном утверждения, а не догадки.

-Ты угадала, - сказал Жюль. - Они умерли от горя. Свободные люди не пережили рабства. Мой матрос, не дождавшись возвращения своего корабля, поступил на службу к англичанам. "Это ненадолго, сударь, - сказал он мне, рано или поздно, но я вернусь на родину". Я полюбил этого человека. Я дал ему наш адрес, - может быть, когда-нибудь он придет к нам. Вот и вся история. Я нарочно кое-что оставил для вашего воображения...

Прошел год. Жюль писал либретто для музыкальных обозрений; денег и славы это не приносило. Пришлось временно прекратить всякую литературную работу и поступить на службу в качестве финансового агента в конторе биржевого маклера Эггли. Знакомые Жюля решили, что он потерпел фиаско, изменил литературе ради доходного места. Жюль только грустно вздыхал, - ему не хотелось разуверять подлинных и мнимых друзей своих в том, что его служба у биржевого маклера есть, по существу, вынужденная передышка, которая позволит ему спустя год - два выступить в литературе во всеоружии своего таланта и тех знаний, которые он, в меру сил и времени, приобретает сегодня. Служба отнимала у него восемь часов ежедневно. Все свободное время он проводил в библиотеке за чтением книг по естественным наукам. "Терпение, терпение, терпение, - говорил он себе. И добавлял: - И труд, мой дорогой Жюль!" Радости в его жизни стало больше: Онорина родила ему сына. Прибавилось забот, они отвлекали от занятий дома и в библиотеке. В маленькой квартире было очень шумно.

- Наш сын много кричит и плачет, - говорил Жюль ясене. - Здоров ли он?

- Я покажу его врачу, - отвечала Онорина и уходила с Мишелем из дому.

Она нанимала экипаж и каталась по улицам Парижа или же садилась на скамью в сквере, укачивая горлопана и придумывая изустный текст наставления, полученного ею в мифическом кабинете воображаемого врача. Часа через два она возвращалась домой. Ее муж работал в своем кабинете. Иногда приходил Иньяр, и тогда Онорина вместе с девочками и сыном отправлялись в гости. На часок заглядывал Надар, соблазняя Жюля заоблачными прогулками.

- Завтра я лечу, - сказал как-то Надар. - Не хотите ли со мною вместе?

- Завтра? Только ни слова жене; хорошо? Я скажу ей, что еду за город; что-нибудь придумаю. Ведь мы улетаем ненадолго?

- Судьба, ветер, непредвиденные обстоятельства... - пожал плечами Надар. - На всякий случай скажите, что уезжаете на два дня. Запасы продовольствия и воду я беру на неделю.

- Бог мой, до чего интересно! - воскликнул Жюль. - А не может так случиться, что нас занесет на какой-нибудь необитаемый остров?

- Мечтаю об этом, - ответил Надар.

На следующий день, едва рассвело, Жюль сбегал к Барнаво и попросил своего верного друга в десять утра нанять пятиместный экипаж и заехать за Онориной, а потом...

- Это вроде того, как я возил вас к Дюма, - рассмеялся Барнаво. - Не беспокойтесь, сударь, мой мальчик, месье Верн! Ровно в десять я заеду за вашими дамами, усажу их в экипаж, отпущу на весь день кучера и сам сяду на его : место.