Юрий Нестеренко - Приговор

• Название: Приговор
• Автор: Юрий Нестеренко
• Жанр: Научная Фантастика

---

приятели обнялись, хлопая друг друга по спинам. Дальше пошел обычный в

таких случаях обмен репликами в стиле "А помнишь… А ты-то… А

сам-то…" Для меня солдатское прошлое Жерома оказалось неожиданностью -

уж больно штатский у него был вид. Прочие присутствующие вынуждены были

довольствоваться ролью свидетелей встречи боевых товарищей, и, похоже,

роль эта всех тяготила. Разбойники переминались с ноги на ногу, бросая

тоскливые взгляды на телегу и явно чувствуя себя в дурацком положении

из-за, похоже, уплывшей от них добычи. Магда, уже снова завязавшая свои

тюки, злобно зыркала из-под платка на них в ответ (за все время нашего

знакомства она все еще не сказала ни слова). Мы с Эвьет обменялись

короткими взглядами и без слов поняли друг друга: расслабляться рано.

Во-первых, нас-то двоих не связывали с Пьетро никакие сентиментальные

воспоминания. А во-вторых, кто сказал, что пятеро бандитов не могут

пойти против своего главаря, если тому вздумалось оставить их без

"законного" приза?

— А и разжирел ты, брат, на домашних харчах, — усмехался Пьетро,

хлопая Жерома по затянутому кушаком тугому животу.

— Да какое там, — отмахивался тот, — в деревне нонче разве харчи…

В город вот перебираюсь, оттого бороду и обрил. А это компаньон мой с

племянницей, — вспомнил он, наконец, про нас.

— Богатый компаньон-то? — как бы между прочим, похохатывая,

осведомился Пьетро. Я напрягся.

— И, какое там богатство! — махнул рукой Жером, посмеиваясь в

ответ. — Меч один да гонор. Зато в городе все знает, к нужным людям

вхож, не нам, сиволапым, чета… А ты, стало быть, тут промышляешь?

— Есть маленько, — лыбился Пьетро. — Ну, как мы тогда разошлись, я

много где был, пока тут не осел… Тут прежде хорошо было, покойно.

Старому барону-то все было до задницы, он и из замка-то своего, поди, не

вылезал, не то что там облавы какие делать. А как он помер, замок и

вовсе пустой стоял, а управляющему тем паче нас тревожить резону нет. Мы

ж ему, почитай, как родные. Спросят: "Отчего недостача?" "А разбойники

на сборщиков подати напали!" А так ли, нет — поди разберись… А теперь

вот худо стало — сынок баронский из армии вернулся, ему там где-то руку

ажно по плечо оттяпали, вот он и злющий, как собака. В стране, говорит,

бардак, так хоть на своих родовых землях порядок наведу. Замучил уже,

аспид. Рейды, облавы… На стене замка специальный ящик для доносов

повесил, а для тех, которые неграмотные — специальную комнатку

обустроил, навроде исповедальни, чтобы, значит, все рассказать можно

было, лица не открывая. Ну, людишки и обрадовались: у кого на соседа

какая обида — сразу донос, связан, мол, с разбойниками, али с

грифонцами… грифонцев он еще пуще, чем нас, ненавидит, это ж они ему

руку-то оттяпали… ну а там под пыткой кто ж не сознается?

Перепытал-перевешал уже кучу народа, только до нас все никак не

доберется, — довольно заключил Пьетро и добавил, хитро прищуриваясь: -

Висельничков-то видел по дороге?

— А то как же, — кивнул Жером.

— То не просто висельники! — поднял палец одноглазый. — То была,

если хочешь знать, стратегичная операция, как говаривал наш капитан,

упокой господь его душу. Приблудились тут в нашем лесу какие-то беженцы,

не знаю уж, откуда — может даже и грифонцы, а хоть бы и нет, мне-то что

за дело. Приблудились, землянки себе вырыли, вроде как жить собираются.

На дороге не промышляли, нет. Ну да все равно, к чему нам тут лишние

людишки? Вот я и отправил Антона в замок с доносом: вот, мол, где та

самая шайка укрывается, каковую господин барон давно изловить хочет…

Ну а дружинники, они долго разбираться не будут. В лесу живут? Живут.

Оружие есть? Ну, а какой же дурень сунется в лес совсем без оружия?

Стало быть, каждому по петельке. Те, не будь дураки, отбиться пытались,

ну да где ж им супротив баронских-то умельцев… У них, у беженцев этих,

еще девки какие-то были, но их дружинники с собой увезли. Сказывают,

господин молодой барон девок пытать-казнить самолично любит, даром что

однорукий… А Антон еще и награду получил, что за нас была обещана — не

обманул барон, цельных полста крон уплатил до гроша! Мы их, вестимо,

по-братски поделили… Так что, Жером, как говорил наш капитан, мир его

праху, с юридичной точки зрения меня с ребятушками на свете уже нет. Это

ж мы там на деревьях висим, лихим людям в назидание, добрым в

ободрение…

— Хитер ты, Пьетро, хитер, — покачал головой Жером. — Долго жить

будешь.

— А добрым людям ободрение ой как нужно! — продолжал атаман. — А то

в последнее время совсем уж худо стало: по дорогам одни баронские

дружинники рыщут, а простые путники лучше крюк в три дюжины миль

сделают, чем мимо леса поедут… А теперича едет путник, видит

удавленничков, и на душе у него светло и радостно: закон и порядок,

стало быть, торжествуют, и можно ехать дальше без опасения… Признайся,

ведь и ты так подумал, а?

— Твоя правда, — со смешком признал Жером.

— Ну, вот видишь. Кабы не моя стратегичная хитрость, мы бы и с

тобой не свиделись.

Круглое лицо крестьянина расплылось в очередной улыбке,

выглядевшей, впрочем, несколько принужденно — Жером явно не считал эту

встречу такой уж необходимой.

— Ты уж смотри, не подведи старого друга, — добавил Пьетро уже

серьезно, с нажимом. — Не болтай почем зря, что нас тут встренул.

— Знамо дело, — торопливо подтвердил крестьянин, — мне в ваших

краях и задерживаться-то не с руки, я ж дальше еду… и спешу,

вообще-то…

— Ну ладно, брат. Поболтал бы еще с тобой, да, гляжу, ребятушки мои

притомились, нас дожидаючи. Так что и впрямь, езжай себе с богом.

— Да, да, поедем мы… Рад был свидеться…

Когда подвода вновь тронулась, провожаемая угрюмыми взглядами

"ребятушек", я все еще не чувствовал себя в безопасности и сидел

вполоборота, чтобы видеть, что творится позади. Особенно меня беспокоили

лучники. Но никто не попытался стрелять нам в спину; Пьетро махнул рукой

в сторону леса, и спустя считанные мгновения вся банда бесшумно

растворилась в чаще.

— А ведь они собирались нас убить, — констатировал я. — Не просто

ограбить, а убить всех. И поступают так с каждым, кто попадает к ним в

руки, иначе барон быстро узнает, что шайка вовсе не уничтожена.

— Да, Дольф, — кивнул Жером, — вот ведь как вышло, а? Я тебя взял,

думая, что ты, коли что, меня спасешь, а получается, что я тебя спас…

Я не понял, звучит ли в его тоне упрек, но поспешил заметить:

— Я бы им без боя не дался. Но обошлось без кровопролития — вот и

хорошо… Не думал, признаться, что ты солдатом был.

— А то как же? Десять лет под знаменами его светлости герцога

Йорлинга… В деревне-то и тогда, в начале войны еще, житье было не

малина. Вот я и записался… думал, может, богатство завоюю… а то и

титул…

— И как тебя жена отпустила, — усмехнулся я.

— А нешто этот дурень слушал? — впервые подала голос Магда. — Я уж

говорила ему, уйдешь — ждать не буду…

— Ну и?

— Ждала, конечно, куда денешься? Где другого-то возьмешь? Он уходил

— мне уж тридцать годков стукнуло, старуха совсем… такая и в мирную

пору кому нужна, а тут еще мужики по армиям разбежались… Где твой

титул-то, лыцарь недоделанный? Скажи спасибо, живой вернулся, и с

руками-с ногами…

— Да нет, поначалу-то оно даже и неплохо было, — ответил, словно

защищаясь, Жером. — И платили справно, и добыча кой-какая бывала…

накопить, правда, ничего не выходило. Не будешь же за собой целый воз

таскать. Да и деньги тоже — только своих же в искушение вводить… Один

у нас такой правильный был, лишней кружки не выпьет, все откладывал — ну

его прямо в палатке ночью и прирезали. А так — пропьешь, в кости

проиграешь, все какое-никакое удовольствие. Неровён час убьют завтра,

так и пропадет все впустую… А потом все хуже и хуже пошло.

— Поражения?

— Да и победы тоже бывали — а что толку? Нам жалованье задерживают,

говорят, у врагов возьмете. А им, ну, грифонцам то есть, то же самое про

нас говорят. Вот и выходит, что кто кого ни побей, а взять с побитых

нечего… И подкрепление тоже все жиже. Сначала-то я в большом полку

служил, нами цельный граф командовал, и при ём рыцарей десять дюжин, да

к ним легкие конники, а уж нас-то, пехоты, вообще без счету. Через

четыре года вполовину осталось, это вместе с новыми-то. А потом на

Тагенхаймском поле нас собственная конница и стоптала, и добро бы еще в