Франц Меринг - История войн и военного искусства

• Название: История войн и военного искусства
• Автор: Франц Меринг
• Жанр: История

---

На Верхней Эльбе надежды на успех погибли также в полном своем расцвете, хотя и несколько иным образом. Южный фланго­вый корпус русско-прусского войска без серьезного сопротивле­ния продвинулся до Дрездена. Он состоял из прусских войск, стоявших до сих пор в Силезии, и из русского корпуса Винценгероде. Командующим был прусский генерал Блюхер, которого пригласил сам Шарнгорст, имевший по своим заслугам первую очередь на это место. Блюхер был старым рубакой, без всякого и даже без военного образования, в строгом смысле этого слова, —

«он ничего не понимает в войне», говорил Шарнгорст, — но он был не только мужественным солдатом, прекрасно чувствовав­шим себя в конной схватке, но и мужественным полководцем, не боявшимся никакой ответственности, когда дело шло об исполь­зовании удобного момента, имеющего такое громадное значение в войне. Он обладал честным, независтливым характером, вели­кодушно принимал на себя делаемые ошибки, не сваливая их на своих подчиненных, и был любим солдатами за свою простую сурово-добродушную натуру. Блюхер состарился в старопрус­ском войске, но, руководимый своим здоровым инстинктом, сде­лался после Йены сторонником реформы и теперь в походе выс­тупал на стороне Шарнгорста и Гнейзенау.

Однако занятие королевства Саксонии не увенчалось военны­ми лаврами; оно лишь показало, какой смысл и какое значение имело Калишское воззвание. На князей Рейнского союза оно не оказало совершенно никакого впечатления; за исключением мекленбургских герцогов, которых теттенборновские казаки обра­тили на истинный путь, все они строго придерживались наполе­оновского знамени. Они знали, что этот плебей не позволит шу­тить с собой, тогда как относительно своих законных противников они знали наверняка, что ворона в конечном счете не выклюет глаз другой вороне. В Дрездене вскоре выяснилось, как правиль­но было это чутье. Саксонский король с давних пор был предан­нейшим вассалом Наполеона. Его войска находились во фран­цузском военном лагере и еще в Люнебурге озлобленно дрались с прусскими и русскими войсками. При приближении Блюхера он трусливо бежал из пределов страны, оставив своих верных «подданных» под покровительством правительственной комис­сии, которую он пытался защитить от насилия победителя тем, что объявил свою страну нейтральной.

Как раньше, так и теперь, было не только возможно, но и необходимо нанести смертельный удар этому маленькому пре­дательскому княжеству.

Все знали, что саксонский король ожидает лишь первой по­беды Наполеона, чтобы броситься к его ногам. К этому приба­вилось еще и тайное намерение царя низложить саксонского короля, так как он предназначал эту страну как компенсацию для Пруссии, что могло устранить притязания последней на польские владения. Но династические интересы победили напе­рекор всему. В течение 6 недель велись безрезультатные пере­говоры с убежавшим королем; оставленной им правительствен­ной комиссии было предоставлено право продолжать свою ра­боту; правда, была сделана попытка склонить к переходу

генерала Тильмана, стоявшего в Торгау с 8000 чел. саксонского войска. Однако и здесь дело не увенчалось никаким успехом. В конце концов Тильман заявил, что он не Йорк, и это было совер­шенно правильно. Часть вины за это саксонское разочарование — даже и здесь проявился двойственный характер короля — па­дала на Шарнгорста. Он думал подкупить саксонское население мягким обращением с ним, но жестоко обманулся в этом.

Тем решительнее высказывался он за энергичное ведение войны, тогда как русские войска продвигались в Саксонию весь­ма медленным темпом. Во время этого похода умер старый Кутузов, и высшее командование перешло к Витгенштейну, который был значительно моложе Блюхера и по службе и по возрасту, но имел за собой несколько удачных битв за время русского похода. Он не был так беспомощен и инертен, как Кутузов, но выдающимися талантами полководца он не обла­дал. Во всяком случае, русские имели всякие причины откло­нить смелый план Шарнгорста; по этому плану главная часть войска должна была напасть на итальянского вице-короля рань­ше, чем с ним соединится Наполеон, разбить его и неустанно преследовать до тех пор, пока не удастся вызвать народного восстания в Северной Германии, тогда как меньшая часть со­юзного войска, дождавшись приближения Наполеона, должна была отступить под его давлением через Эльбу, а затем, когда французский император двинется на помощь своему пасынку, снова продвинуться вперед.

Русские не хотели бросать свою линию отступления и не имели никакого основания вести такую опасную войну, какую предлагал Шарнгорст. Очень возможно, что и он не зашел бы так далеко, если бы в русско-прусской главной квартире знали, какой численный перевес был на противной стороне. Против 200 000 чел., которые Наполеон мог выставить в открытом поле, союзники имели вместе с войсками, наблюдавшими за Магдебур­гом и Виттенбергом, всего лишь 123 000 чел. (69 000 русских и 54 000 пруссаков). Они могли сравняться по численности с фран­цузами лишь в том случае, если бы, отступив назад, они соедини­лись с приближающимися подкреплениями и стянули войска, осаждавшие крепости на Одере и Висле. Разница уменьшалась до известной степени лишь тем, что союзные войска состояли преимущественно из старых солдат, тогда как французское вой­ско по большей части состояло из молодых рекрутов, не бывав­ших еще в огне. Кроме того, союзники имели великолепную и многочисленную кавалерию, тогда как у противника она почти отсутствовала. Перевес в артиллерии был также на их стороне.

Между тем Наполеон, соединившись без всякой помехи со стороны врага с вице-королем, направился по старой дороге из Франкфурта на Лейпциг, чтобы обойти русско-прусское вой­ско и отбросить его к Рудным горам или даже к Фихтельгебирге (Erzgebirge и Fichtelgebirge), чем война была бы решена. Для устранения этой опасности союзники решили произвести нападение, план которого был очень разумным. Наполеон дви­гался тремя большими отрядами, которые были удалены друг от друга на расстояние нескольких часов ходьбы: впереди шел сам Наполеон с гвардией, затем самый сильный корпус Нея и, наконец, другие французские корпуса, стягивавшиеся с ниж­ней Заалы. Союзники предполагали прорвать эти походные ко­лонны, напав на серединный отряд; 2 мая они произвели при Люцене наступление и действительно захватили врасплох кор­пус Нея. Однако французский маршал, проявив большую ре­шимость, не только захватил четыре деревни - Гросгершен, Клейнгершен, Рана и Кайя, — но и сумел удержать их, пока не подошли задние корпуса. Наполеон, бывший уже по дороге к Лейпцигу, при первых же пушечных выстрелах вернулся об­ратно и взял на себя командование боем. Союзникам удалось занять эти 4 деревни, но они не смогли их удержать. Они сра­жались с большой храбростью, но Витгенштейн оказался со­вершенно не на высоте своего положения, да и не имел к тому же достаточного авторитета и характера, чтобы противиться дилетантскому вмешательству царя в военные распоряжения. Совершенно ненужный парад перед обоими монархами лишь замедлил атаку, а неправильные распоряжения привели к тому, что многие корпуса при наступлении перекрещивали друг дру­гу путь, и вследствие этого происходил большой беспорядок и потеря времени. Раздробление сил привело к тому, что пер­вое нападение было произведено с недостаточным количеством войск. Корпус в 12 000 русских без всякого дела стоял в не­скольких часах хода от поля сражения, а конница была пара­лизована тем, что все пространство между 4 деревнями было покрыто кустарниками, канавами, плетнями, прудами и т. д. Победу одержала превосходная численность французов. Ве­чером союзные войска были вытеснены из 4 деревень, вплоть до последних построек деревни Гросгершена.

Все-таки французы не выиграли ничего, кроме своей пре­жней позиции, но их потери были по меньшей мере такими же, как потери союзников. Последние предполагали на сле­дующий день возобновить битву; однако военный совет, со­званный Витгенштейном, высказался за отступление на том

основании, что Наполеон имел гораздо большие резервы, чем союзники, а русская артиллерия ощущала недостаток в сна­рядах. Отступление произошло под прикрытием конницы и в относительном порядке, но когда, отступая в Силезию, пере­шли через Эльбу и открыли путь в Берлин, тогда пришлось вспомнить об Австрии, помощь которой стала необходимой. Стало желательным остаться вблизи богемской границы.

Саксония со своей столицей снова попала в руки Наполео­на, который тотчас же показал, как надо обходиться с закон­ными правителями. Если союзные монархи потратили 6 не­дель на переговоры с саксонским королем, не добившись успе­ха, то Наполеон поставил перед ним условие — решить в течение 6 часов, хочет ли он лишиться трона или же вернуться в свою страну, чтобы отдать себя вместе со всем, что у него есть, в распоряжение французов. Само собой понятно, что этот ясный язык оказал свое действие, и саксонский король снова, как верный вассал, упал к ногам коронованного плебея. Между тем союзные войска ожидали австрийской помощи. Шарнгорст, ра­ненный под Люценом в ногу, отправился в Богемию, чтобы эту помощь ускорить. Но он слишком мало берег себя, — его вначале неопасная рана ухудшилась, и он умер через несколь­ко недель в Праге, не увидев никогда победоносным то войс­ко, которое он создал главным образом благодаря своей уди­вительной энергии и предусмотрительности. Но если бы он и оставался жить, то он вряд ли скоро дождался бы этого. Союзные войска остались предоставленными самим себе и решили принять оборонительную битву под Бауценом, тем более что русские получили при этом небольшое подкрепле­ние в 10 000 или 12 000 чел., которых Барклай-де-Толли при­вел из занятого Торна.