Франц Меринг - История войн и военного искусства

• Название: История войн и военного искусства
• Автор: Франц Меринг
• Жанр: История

---

Ядро северной армии составляли две группы прусских войск, из которых одна состояла под командованием генерала Бюлова, а другая — генерала Тауенцина. Тауенцин был придворным генералом, который очень слабо проявил себя в 1806 г. и очень невысоко расценивался генералом Гнейзенау. Он удерживал­ся лишь вследствие благоволения короля и царя; но все же его корпус, состоявший целиком из ландвера, употреблялся пре­имущественно для осадных действий. Несравненно выше его был генерал Бюлов, хотя он, подобно Клейсту и Йорку, скло­нялся более к старой школе; начальником его штаба был Бойен. Наряду с прусскими корпусами к северной армии принад­лежал еще один русский корпус под командованием генерала Винценгероде, 24 000 мало пригодных к бою шведов, приве­денных Бернадотом, и, наконец, всякая мелочь, состоявшая из отрядов, рассыпанных между Эльбой, Одером и морским бе­регом: русско-немецкие легионы 1812 г., остатки люцовцев, мекленбургский ландвер и еще несколько тысяч ганноверских и английских солдат.

Военный план союзников не отличался, как это всегда быва­ет при коалиционной войне, большой ясностью. Сначала все три армии должны были продвигаться концентрически навстре­чу врагу и сойтись у его лагеря; это было задумано совсем по-наполеоновски и было предложено Барклаем-де-Толли, наибо­лее способным стратегом русской армии. Но затем наступили опасения, и союзные квартиры склонились к предложению Бернадота, чтобы все три армии продвигались вместе, причем та, которая имела перед собой главные силы Наполеона, должна была после встречи с ним отступить, а две другие армии должны были ударить на преследующего врага с флангов и с тыла. Остановились было на этом плане, но жестокая необходимость заставила снова возвратиться к первому, смелому плану.

Французский план войны также вызвал много споров, так как Наполеон впервые за все долгое время своего командования отказался от нападения. Из его поведения видно, к чему он стре­мился. Тех намерений, которые его противники считали наибо­лее вероятными, у него совсем не было; он отнюдь не предпола­гал идти на Вену, так как ему пришлось бы в этом случае усту­пить свои позиции в Саксонии и Северной Германии. Он думал, несомненно, и перед битвой и после битвы под Бауценом о по­ходе на Берлин и даже послал после нее маршала Удино, кото­рый был разбит 4 июня Бюловым в кровавой битве при городке Люкау. В тот же день началось перемирие, по окончании кото­рого Наполеон тотчас же послал маршала Удино, на этот раз уже с тремя корпусами, опять на Берлин. В них насчитывалось 70 000 чел.; лишь треть из них составляли французы, большая же половина состояла из немецких отрядов. Одновременно с этим на Берлин должен был двинуться из Магдебурга генерал Жирар с 9000 чел., а также маршал Даву из Гамбурга с француз­скими и датскими войсками.

В течение этого похода на Берлин Наполеон намеревался с главным своим войском держаться оборонительной тактики по отношению к богемской и силезской армиям. Если бы ему удалось разбить силы врагов на севере, сбросив их в море или же отогнав за Одер, у него был бы свободный тыл и большая часть Пруссии, а что самое главное — ее столица была бы в его руках. Он мог разбить очаг народного сопротивления и, опираясь на крепости по Одеру и Висле, находившиеся еще в его руках, получая продовольствие на месте, предпринять сильное наступление на юг, где все преимущества были бы на его стороне, если бы только прусские и русские войска не вышли ему навстречу.

Этот план похода, однако, тотчас же потерпел крах, так как поход на Берлин не удался. Удино дошел до Гросберена, откуда ему оставалось лишь несколько миль до его цели. Бернадот хотел пожертвовать городом, но прусские генералы воспроти­вились этому, и им удалось разбить 23 августа при Гросберене один из трех французских корпусов — корпус Ренье, — вслед­ствие чего Удино отступил к Виттенбергу. Ландвер бился под Гросбереном превосходно. Бранденбургский крестьянин сра­жался здесь в прямом смысле за свой дом и двор. Когда скверные винтовки отказывались служить при дождливой погоде, сражались прикладами; саксонские войска, составлявшие часть кор­пуса Ренье, дрались также храбро. Вина того поражения падает не на них, как обычно утверждают французские историки, но на имевшую и прежде дурную славу французскую дивизию Дерутта, входившую вместе с саксонцами в разбитый корпус. Пре­следование разбитого врага благодаря осторожному командо­ванию Бернадота произведено не было.

Получив сообщение о Гросберене, войска Даву и Жирара также отступили. Однако Жирар при возвращении был атако­ван 27 августа при Гагельберге и разбит наголову корпусом бранденбургского ландвера, имевшего наблюдение за Магде­бургом. Здесь ландвер также работал прикладами, однако кро­вожадная фантазия прусских историков, описывавших кучи в 4000 французских трупов с разбитыми головами и вытекавши­ми из них мозгами, является, к счастью, лишь зверским прояв­лением немого патриотизма. Фактически таким образом было убито около 30 французов.

Тем временем главные силы Наполеона столкнулись с бо­гемской и силезской армиями. Энергичнее всего действовала силезская армия, хотя она и была несравненно слабее богемс­кой и по плану союзников должна была играть менее выдающу­юся роль. Лишь с большим трудом удалось Блюхеру добиться полусогласия на то, что при очень благоприятных условиях он может принять битву. В главной квартире силезской армии были мозг и сердце союзных войск; по своим знаниям и решительно­сти Блюхер и Гнейзенау далеко ушли по сравнению с Бернадотом и Шварценбергом. Прусские генералы относились к делу совсем иначе, чем австрийские, русские и особенно шведские.

Силезская главная квартира точно придерживалась плана похода: сконцентрировав на себе своим энергичным продвиже­нием превосходные силы противника, она отступила с упор­ным боем по тому же пути, по которому пришла. Это было сопряжено действительно с большими трудностями для войск, особенно для корпуса Йорка, в числе 45 батальонов которого насчитывалось 24 батальона ландвера, очень плохо вооружен­ного; многим частям пришлось сделать по три ночных перехода подряд, не получая в течение 4 дней горячей пищи. Йорк жесто­ко поссорился с Блюхером и Гнейзенау, обвинив их перед коро­лем в полном расстройстве армии.

Но поведение главной квартиры диктовалось тем решением, по которому надо было нанести при первой же возможности сильный удар врагу и все-таки при всех обстоятельствах укло­ниться от подавляющих превосходных сил противника. Глав­ная квартира могла нанести этот сильный удар уже через не­сколько дней. Наполеон, узнав, что Блюхер уклонился от него, и получив в то же время сообщение, что богемская армия движет­ся через Рудные горы и угрожает Дрездену, повернул обратно с частью своей армии. Он оставил в Силезии около 80 000 чел. под командой маршала Макдональда с приказом прогнать отступив­шее войско Блюхера далее, за Яуэр, и занять обеспеченную по­зицию на Бобре. 26 августа Макдональд выступил, но неожидан­но для себя натолкнулся на перешедшего снова в наступление врага. Это произошло на небольшой речке Кацбахе, превратив­шейся вследствие многодневных дождей в бушующий поток. Силезская армия как раз собралась перейти ее, будучи в подавлен­ном состоянии из-за крайне возросших лишений, когда передо­вые посты сообщили, что французы массами начали переходить реку. Тотчас же было принято решение: дать им перейти и затем сбросить их с берега, высоко поднимавшегося над рекой.

Это удалось с исключительным успехом. Так как одна из дивизий Макдональда была еще очень далеко от поля битвы, то сильная и без того силезская армия имела численное превос­ходство, и ей удалось сбросить в Кацбах и его быстрый приток Нейсу две французские дивизии и главную часть конницы. Безо­становочное преследование, расстроившее вконец французскую армию, завершило победу. Правда, ужасные трудности, с кото­рыми она была выиграна, расстроили так же жестоко и ландвер: многие ландверисты покинули войско.

Того же 26 августа и на следующий день Наполеон встре­тился с богемской армией, продвигавшейся на Дрезден. Соглас­но плану, она отступила за Рудные горы, но с очень большими потерями, приблизительно в 50 000 чел. Наполеон также по­терпел чувствительную неудачу: он считал, что союзные войска отступили к западу, и послал корпус Вандама через Рудные горы, чтобы сделать нападение на неприятельский обоз. Кор­пус попал как раз в центр богемской армии, совершавшей свое отступление через Рудные горы, и был совершенно уничтожен 30 августа при Кульме.

Эти первые бои и сражения не настолько существенно изме­нили равновесие сил между обеими воюющими сторонами, что­бы заставить Наполеона отказаться от своего плана войны. Он хотел теперь сам идти на Берлин, но ему снова помешало в этом энергичное продвижение Блюхера, гнавшего перед собой остат­ки армии Макдональда. Тогда он поставил маршала Нея во главе войск, которые Удино должен был вести на Берлин и которые были значительно подкреплены. Но в то же время, как сам он не