Григорий Марченко - Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане

• Название: Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане
• Автор: Григорий Марченко
• Жанр: Экономика

Современным миром рулят финансы. А кто рулит финансовыми потоками? Разумеется, финансисты. Григорий Марченко – практикующий банкир, живущий в Казахстане. Казахстан – страна, одной из первых построившая на постсоветском пространстве современную финансовую систему. А Марченко принято считать одним из «архитекторов» национальных финансовых реформ. И, кстати, в мировых финансовых рейтингах он тоже «светился» не раз. Так что о событиях на верхушке финансового Олимпа этот человек знает совсем не понаслышке. Книга «Финансы как творчество» рассказывает захватывающую историю о том, как и кем принимаются решения, влияющие потом на жизнь миллионов людей. И какова может быть цена таких решений.

---

В целом законодательство по инсайду в США довольно сложное, накоплен обширный опыт правоприменения. Имеются знаменитые судебные случаи, и знание этих прецедентов может принести безусловную пользу.

К числу именно таких поучительных историй относится эпизод из жизни Барри Свитзера (Barry Switzer), знаменитого тренера по американскому футболу. Он сделал в спорте очень успешную карьеру, много лет был главным тренером команды университета Оклахомы, причем на счету его команды – самый высокий процент побед в университетских чемпионатах. В частности, под его руководством Оклахома выиграла Национальный кубок в 1974, 1975 и 1985 годах.

В то время когда Свитзер был тренером футбольной команды штата Оклахома, он присутствовал в качестве простого зрителя на соревнованиях по легкой атлетике. Неподалеку от него на трибуне стадиона сидел человек, который беседовал со своей женой и сказал ей, в частности, что одно из подразделений компании собираются ликвидировать. Они не были знакомы с Барри, но Свитзер знал, что этот человек является одним из членов совета директоров компании Phoenix Resources. И поэтому тренер понял, о какой именно компании шла речь.

Свитзер осуществил сделку с акциями «вычисленной» им компании и заработал на ней около 98 тысяч долларов.

В 1981 году Комиссия по ценным бумагам (Securities and Exchange Comission) возбудила против Свитзера иск по обвинению в инсайдерской торговле. Многим казалось, что поведение ответчика точно попадает под классическое определение инсайда. Тем не менее дело против SEC Свитзер выиграл.

Федеральный суд решил, что директор компании не нарушил фидуциарные обязательства по отношению к компании, поскольку не предполагал, что его разговор с женой услышит кто-то, кроме нее. И что сам разговор не велся «с преступными намерениями». Согласно американскому законодательству потенциальная ответственность получателя информации является производной от ответственности лица, передающего информацию. Для справки: ответственность определяется так называемой секцией 10-б (Section 10b). Поскольку сам директор не получил выгоду от передачи информации, то и сам Свитзер как получатель этой информации тоже не мог нести ответственности. То есть он торговал законно, хотя и пользуясь непубличной информацией.

В итоге Свитзер выиграл суд и был освобожден от ответственности. Но многие наблюдатели считают, что если бы тренер узнал подобную информацию от одного из своих игроков, а тот, в свою очередь, был родственником директора, то, скорее всего, Свитзер был бы признан виновным. И практика американских судов дает достаточно много материала для подобных выводов.

Так что в вопросах инсайдерской торговли грань между законным и незаконным деянием очень тонка.

7. БАНКОВСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

В марте 1995 года парламент Республики Казахстан был распущен, и в течение девяти месяцев президент управлял страной посредством указов. Средства массовой информации были полны комментариев – недоумевающих, гневных, порицающих, обличительных и, словом, всячески выпускавших пар. А вот среди топ-менеджеров Нацбанка по поводу кризиса парламентаризма никто особо не печалился – скорее напротив.

То, что я сейчас скажу, противоречит, быть может, принципам демократии. Но я вообще не политик и всегда сознательно сторонился этой области деятельности, поскольку полагаю, что профессиональный финансист должен заниматься по возможности именно финансами. Нас ситуация отсутствия парламента просто окрыляла, потому что открывала для нашей команды окно возможностей: появился шанс максимально быстро ввести новое рыночное банковское законодательство. Принципиально важными для успеха финансовых реформ в тот период являлись два закона: закон о Национальном банке и закон о банках и банковской деятельности. Закон о Национальном банке требовал согласования с правительством и министерством финансов, поэтому его мы разработали быстрее и приняли уже в марте. Закон о банках нужно было согласовывать также с банковским сообществом. На это ушло больше времени, и он был принят в конце августа.

Два эти закона следовало вводить именно в комплексе: вначале нужно было установить компетенцию Национального банка, его права, а уже потом прописывать эти права в нормативной базе. От закона к нормативному документу – это вообще правильный путь.

Основная идея закона о Национальном банке состоит в том, что он должен обеспечивать реальную независимость ЦБ, в том числе от правительства.

Учась в Джорджтауне, я стажировался в Федеральной резервной системе и Международном валютном фонде.

Считаю себя специалистом в области принципов независимости центральных банков. Эти свои знания я применил на практике. Разрабатывая наш закон о Национальном банке, за основу мы взяли закон о Бундесбанке, поскольку тогда еще не было окончательного варианта законодательства по Европейскому центральному банку (ЕЦБ).

Принцип независимости центрального банка от исполнительной власти в большом количестве стран закреплен законодательно. Различные национальные законодательства описывают «составляющие» этой независимости до известной степени различно, но тем не менее, можно попытаться сформулировать, какие именно компоненты реально образуют и обеспечивают независимость ЦБ.

Во-первых, это наличие корпуса банковских законов, своего рода юридической платформы. Должна быть законодательно описана и закреплена цель деятельности ЦБ, положение и полномочия центрального банка. Также должна существовать (и сразу закладываться в закон) возможность изменения соответствующих правовых норм.

Во-вторых, ЦБ должен иметь возможность осуществлять свои цели и задачи самостоятельно и без вмешательства других органов, в том числе быть полностью независимым от правительства при проведении денежно-кредитной политики. Для этого центробанк должен обладать соответствующими ресурсами, механизмами и инструментами.

В-третьих, центральный банк должен (по понятным причинам) иметь характеристики юридического лица, а также обособленное имущество и капитал.

Еще один важный вопрос деятельности центральных банков – личная независимость руководителя ЦБ (а также личная независимость членов органов, управляющих соответствующим центральным банком).

Этот принцип личной автономии зафиксирован в международном понимании независимости центральных банков. Банкиры, возглавляющие ЦБ, избираются по международному законодательству, как правило, на 6–7 лет. Такой большой срок установлен для того, чтобы обеспечить преемственность денежно-кредитной политики с целью стабильного развития экономики страны.

...

Для справки. Например, за последние полвека на посту председателя Федеральной резервной системы США сменилось всего пять человек, причем четверо из них работали подолгу. Уильям Макчесни Мартин младший (William McChesney Martin Jr.) занимал пост председателя ФРС с 1951 по 1970 год. Артур Бернс (Arthur Burns) был председателем ФРС с 1970 по 1978 год. Пол Волкер (Paul Volcker) возглавлял ФРС с 1979 по 1987 год. И, наконец, Алан Гринспен (Alan Greenspan) был назначен на этот пост в 1987 году и ушел в отставку в 2006.

На основании того, насколько законодательно обеспечены перечисленные принципы, можно судить о реальной независимости центрального банка (такие юридические обследования делаются, например, Банком международных расчетов).

Как уже сказано, в Казахстане закон о Национальном банке был принят указом президента, имеющим силу закона. Пойди мы тогда с этим документом в парламент, приняли бы его законодатели или нет – большой философский вопрос. Но на этом дело не кончилось. Когда окончательный вариант закона о Национальном банке уже был подписан президентом, спохватился премьер (тогда им был Кажегельдин). Он понял, что после вступления закона в силу уже не сможет контролировать Национальный банк. И стал продавливать решение, в результате которого представители правительства получили бы или право накладывать вето на решения НБК, или же большинство в правлении самого Нацбанка. И в том, и в другом случае о независимости Национального банка не могло быть и речи. Таким образом, закон – уже подписанный президентом! – не вступал в силу, и у нас имели место тяжелейшие разборки с премьером. Богатые лексические возможности русского языка использовались в наших экономических диспутах по максимуму. Но в результате мы сумели отстоять независимость ЦБ.

Вокруг закона о банках произошло приблизительно то же самое.

Я хорошо помню, как проект закона о банках и банковской деятельности первый раз дали почитать самим банкам. На заседание рабочей группы явились представители едва ли не всех казахстанских кредитных организаций и сказали буквально следующее: «Если этот закон будет проведен в жизнь, то лучше сразу закрыть все коммерческие банки и восстановить систему государственных банков. Мы на правила, прописанные в этом документе, не согласимся никогда».