Индрадьюмна Свами - Чистое золото. Сборник лекций.

• Название: Чистое золото. Сборник лекций.
• Автор: Индрадьюмна Свами
• Жанр: Книги

---

— Отец Пьер, кто главный?

— Я! Вы мои гости в этом монастыре. Делайте, что я говорю!

— Да, Отец Пьер! Что мы будем делать дальше?

— Сладости.

— Хорошо.

Я попросил принести немного бурфи. Парни сзади порезали бурфи на маленькие кусочки. Нам уже становилось страшно. Они принесли маленький кусочек бурфи, он сразу проглотил его: «Это пока лучшее. Ты сказал, что ваша жизнь становится все лучше. Что следующее?» Он стал применять философию и проповедовать мне. Ему принесли халаву. У него была маленькая миска, а у меня большая, поэтому он взял мою миску съел все оттуда. Он уже был сыт, но он смаковал эту халаву, которая плавала в гхи с кусочками фруктов. Этот вкус никогда не был ему знаком. Парни закончили халаву и посмотрели на меня: «Как насчет сладкого риса? Гулабжамунов?» Отец Пьер уже весь был в гхи. Я думал, как же мы все это отмоем, очистим? Я сказал: «Хорошо, принесите сладкий рис» Ему даже не понадобилась ложка, он выпил его. Вы знаете, как человек, который два дня не пил, как он пьет. Отец Пьер также выпил сладкий рис, я даже не знаю, глотал ли он его, так он проглотил его. Его глаза стали стеклянными, он стал опьяненным, он начал смеяться. Бесконтрольно. Поднимите руку те, кто на воскресном пире ел много сладостей и начинал смеяться. Он смеялся бесконтрольно. Он не ел сахар 45 лет! Он был похож на пьяного человека. Затем он опять спросил: «Что следующее?» Парни обрадовались: «Отец Пьер, здорово!» Они сели поближе к нему и он начал говорить по-французски шутки. Я не говорил хорошо по-французски. Они смеялись, катались по полу. Он был священником, серьезным ученым, он контролировал себя 45 лет, а сейчас катался по полу. Я не знаю, о чем были шутки, но им было очень весело. Все брахмачари тоже катались. Я стоял и думал, что это моих рук дело, у меня монах и 7 брахмачари, катающихся по полу в экстазе. Я огляделся вокруг: все вещи были разбросаны, везде был разлит сладкий рис, комната была похожа на Хиросиму после взрыва. Я думал: «как же эти ребята пойдут сегодня на санкиртану? Но еще хуже, что же я буду делать с отцом Пьером? Мы все должны идти наверх через 20 минут, чтобы съесть яблоко». Я взмолился Кришне: «Что же мне делать? Что мне делать с отцом Пьером? Если его выпустить, то он будет идти и смеяться, весь в прасаде и пятнах гхи». Я не знал, что делать. Мы начали есть гулабжамуны. Это было еще более интересно. Я тоже лег на пол: «Хорошо, ребята!» У нас была традиция в то время: один бросает гулабжамун, а другой, держа руки за спиной, ловит его ртом. Некоторые из нас неплохо это делали. (Я не рекомендую делать это, у меня могут появиться проблемы со стороны Джи-Би-Си за то, что я рассказываю это). Но это было в старые времена, в Америке. Мы были молодыми, мы многого не знали. Итак, я подбросил гулабжамун и один парень поймал его. Отец Пьер, увидев это, сказал: «И мне!» Так как он был опьянен, я сказал ему: «Отец, Пьер, это слишком!» — «Нет, не слишком!». Тогда я подкинул ему один, он его поймал, проглотил и воскликнул: «О, это лучшее, что я пробовал!». Там стояло огромное ведро плавающих гулабжамунов и он начал их проглатывать в неограниченном количестве. Он уже не мог смотреть прямо. Потом он лег на пол: «О, мой Иисус, спасибо большое!» Затем начал еще больше шутить, стал совсем, как дикий. Потом он начал кричать:

— Философия! философия!

— Отец Пьер, сейчас не время для философии!

— Но ты сказал: воспевание, философия, пир и танцы!

- О, нет!

— Я слышал философию и эту песню, но я еще не танцевал!

— Вы хотите все сделать за один день?

— Пожалуйста! Пожалуйста!

Парни начали одобрительно кричать: «Да — да!»

И отец Пьер начал танцевать, имитируя брахмачари, которые тоже танцевали. Я не знаю ничего про PНD-брахмачари. Но западные брахмачари танцевали, делая «вертолет». Я посмотрел на Отца Пьера, он держал и крутил вокруг себя одного брахмачари, а затем изображал как летают птицы. Я думал: «Мой Бог, жаль, что у меня нет камеры». Отец Пьер начал кричать: «Улетаю!» И брахмачари дали ему «улететь». И так как ему некуда было улетать, он улетел в кастрюли. Я не мог узнать отца Пьера, он выглядел как часть сабжи. Но это его вообще не волновало, он поднялся, как ни в чем не бывало. Он начал кричать: «Иисус, Кришна! Иисус, Кришна!» И он опять «полетел» и приземлился около еще одного ведра, где был напиток варуни. Немного воды, немного йогурта и чертовски много меда. Отец Пьер разозлился: «Ты прятал это от меня?!» Он взял огромный стакан, зачерпнул в него напиток варини и выпил, затем еще один. Даже брахмачари были удивлены: «Давай попробуем варуни!» Я не помню, что случилось после этого. Это была трансцендентное столпотворение на протяжении получаса. Мы танцевали и пели: «Гоур Нитьянанда боло! Хари бол! Хари бол! Гоур Нитьянанда боло!» Отец Пьер кричал: «Хари бол! Хари бол!» Я подумал, что это хорошо, это то, в чем мы нуждаемся: разорвать веревку обусловленности хорошей дозой движения санкиртаны Гауранги Махапрабху! Люди могут думать, что это нецивилизованно, но в обществе преданных все наоборот. Так делал Мапрабху: воспевал и танцевал. Киртан был очень громким, но мы не беспокоились об этом. Отец Пьер танцевал, он впитал в себя милость Баларамы.

Неожиданно раздался громкий стук в дверь. Все замерли, кроме Отца Пьера. Брахмачари побледнели, как будто увидели привидение. В экстазе от воспевания и танцев, прасада Отец Пьер продолжал восклицать: «Иисус, Кришна! Иисус! Кришна!» Все замерли и стояли как статуи. Снова раздался стук. У меня не было выбора, я должен был открыть дверь. Я молился, может быть это еще какой-нибудь монах захотел услышать философию. «Кришна, только пошли номер два, я обещаю, что дам хорошую лекцию!» Я открыл дверь, там был главный монах, тот же самый, который встретил нас и дал нам приют, когда мы туда приехали две с половиной недели назад. Он был с тремя-четырьмя старшими монахами. Они распахнули дверь, вошли и спросили: «Что здесь происходит?» Отец Пьер все еще танцевал. Правда, он танцевал один в комнате. Монахи стояли смущенные, парни были в шоке. Отец Пьер восклицал: «Я хочу еще этого напитка молока с медом!» Я сказал: «Отец Пьер! Оглянитесь!» Он оглянулся: «О! Привет!» Я сохранял спокойствие. Я даже не могу повторить то, что он делал… Он потерялся, он был в самадхи. Он сказал этому монаху: «Не хотите попробовать вот это?» И начал давать напиток варуни главному монаху. Главный монах остановил его и сказал: «Заберите Отца Пьера наверх!» Он всю дорогу наверх смеялся и восклицал: «Иисус, Кришна! Иисус! Кришна!» Мы не сделали ничего неправильного, в глазах Бога мы вовлекли еще кого-то в миссию санкиртаны Господа Чайтаньи, мы были молодыми и не могли потерять такой шанс. Мне было только 21. Я был смущен, но я не сделал ничего плохого. Главный монах сказал:

— Вон!

— Отец, я очень извиняюсь, что мы не подчинились вашим наставлениям, но это часть нашей традиции: воспевать, танцевать, пировать. Мы не приглашали Отца Пьера.

— Вон!

— Я только пытаюсь сказать…

— Вон!

— Так случилось, что сегодня был день явления Баларамы.

— Вон!

— Хорошо!

Мытье кастрюль и комнаты и погрузка книги в машину заняли четыре часа, хотя обычно занимает 45 минут. Что-то сломалось в машине, она никак не заводилась, мы ждали целый день, уже стемнело, подошел монах и сказал, что мы должны уехать и никогда больше не возвращаться. Мы пошли наверх к своей машине. Один из брахмачари сказал мне: «Индра, посмотри!» В одном из окон монастыря было открыто окно, горел свет, я увидел там Отца Пьера, который махал нам рукой. Я махал ему в ответ, вспоминая его реакцию на прасад. Он, вероятно, приходил в себя после принятия прасада. Затем один монах прошел мимо меня и незаметно передал мне записку. Я схватил ее и почувствовал, что это что-то особенное, я чувствовал, что она от отца Пьера. Я ничего не сказал ребятам, потому что они были потрясены, для них он был как мальчик, как один из них. Он был, как будто инициирован в сознание Кришны, это не что-то формальное. Это вопрос сердца, вы всем сердцем предаётесь Гуру и Кришне и соглашаетесь следовать процессу. Он очень много отдал процессу за короткое время: философия, вайшнава-санга, прасад. Все мы считали его частью нашей группы. Некоторые парни даже плакали. Мы уезжали и все семеро смотрели в окно: «Отец Пьер!»

Мы спустились вниз, остановились, я припарковал машину, развели небольшой лагерь, было очень холодно. Я открыл записку: «Мои дорогие братья в Иисусе! Я хочу поблагодарить вас всех за то, что приехали дали мне замечательное общение. За сорок пять лет, я не изучил столько, сколько от вас за последнюю неделю, я никогда не наслаждался так сильно, и не приблизился к Богу, как это было с вами. Я каждый день буду скучать по вам. Ваш брат в Иисусе, Отец Пьер».

Эта записка для меня была священной, как тайное писание. Мы затронули сердце джентльмена, святого человека. Он был очень последователен. Все это происходило постепенно — философия, общение и замечательные лилы Господа. Только представьте Господа Чайтанью, принимающего и танцующего киртан после этого. Тут было то же самое. Я видел преобразование, преображение сердца. Я хранил это письмо годами, пока кто-то не украл мои вещи. Я писал письма Отцу Пьеру, но он никогда не отвечал. Каждые 4–5 месяцев я писал моему дорогому брату в Кришне: «Мы были рады быть в вашим обществе, потому что вы практикуетесь в своей вере так много лет. Мы были счастливы связать вас ближе с Богом через замечательный процесс, который дал Господь Чайтанья Махапрабху». И, как я говорил сегодня вечером об особенной инкарнации, об особенном послании, особенном процессе, особенной бхаве, он понял это. Я говорил о Господе Чайтанье, согласно такому же стиху Рупы Госвами, он все принял. Через четыре-пять лет я сдался, потому что он не отвечал. Я думал, что может быть его покрыла материальная энергия или стало неинтересно.