Вячеслав Дробышев - Русская философия: от истоков к смыслам

• Название: Русская философия: от истоков к смыслам
• Автор: Вячеслав Дробышев
• Жанр: Философия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-906979-38-4

Автор предлагает читателю свою концепцию происхождения и особенностей этнических корней русской цивилизации.

Дает обоснование природной сущности человека и её принципиального отличия от «предметной», утверждаемой западной философией, и принятой нынешней Россией.

Предлагаемая автором научная теория неоднородности человеческого сознания раскрывает детали истинного знания об истоках русской философии, опровергая ложную, «дремучую» историю её «византийских корней».

Три признака этноса, три источника философии и три слагаемых русской цивилизации – принципиально и убедительно ставятся автором в контекст излагаемой в книге системы ценностей, определяющих суть русской идеи.

---

Вот непонимание этого «почему-то» и легло в основу его искаженной теории, выросшей из неверно расставленных этапов в происхождении «хомо сапиенс» по времени и игнорирования принципиальных отличий СУЩНОСТЕЙ человеческого сознания.

Чтобы не быть голословным, давайте проанализируем некоторые его работы, чтобы читателю не бегать в поисках этой литературы.

Начнем с его работы под названием «Агрессия», в предисловии которой автор написал:

«В книге речь идет об агрессии, то есть об инстинкте борьбы, направленном против собратьев по виду у животных и у человека».

И далее, исследуя поведение крыс, он пишет: «Существует тип социальной организации… коллективная борьба одного сообщества против другого…» И что нарушение именно этой социальной формы внутривидовой агрессии в самую первую очередь играет роль «ЗЛА», в собственном смысле этого слова.

Из этого исследования видно, что борьба крыс внутри сообщества построена на количественном факторе – бóльшая семья всегда уничтожает меньшую – и что в основе этого лежит банальный ИНСТИНКТ, данный природой.

Или приводится пример, когда загнанная в угол крыса проявляет «смертельно-мужественную защиту» и бросается на человека, но ведь это тоже ИНСТИНКТ. И он неосознанный. Так как же можно переносить этот «социальный опыт» не сознающей себя живой природы на практику существования человеческого разума вообще, без учета коренных отличий в происхождении видов живой природы, а именно, что лежит в основе и завершающем этапе происхождения ВИДОВ».

Или вот такие мысли автора «Агрессии» уже о человечестве. Рассуждение о стороннем взгляде на человеческое поведение приводит автора к мысли об отсутствии разумного и морального в их основе:

«Постоянно повторяющиеся события этой истории нельзя объяснить, исходя из человеческого разума …

Разумная, но нелогичная человеческая натура заставляет две нации состязаться и бороться друг с другом, даже когда их не вынуждает к этому никакая экономическая причина; она подталкивает к ожесточенной борьбе две политические партии или религии, несмотря на поразительное сходство их программ всеобщего благополучия; она заставляет какого-нибудь Александра или Наполеона (Гитлера не упомянул) жертвовать миллионами своих подданных ради попытки объединить под своим скипетром весь мир (англосаксов не упоминает) … большинство из нас не может понять, насколько глупо, насколько вредно для человечества историческое поведение народов.

Но если осознать это, невозможно уйти от вопроса: как же получается, что предположительно разумные существа могут вести себя столь неразумно?

(Однобокость и тенденциозность суждения К. Лоренца можно увидеть в том, как он «неразумность» фашистской коалиции сравнил с разумностью антифашистской или геноцид индейцев со стороны англосаксов с освободительной войной в Испании и т. д.)

Все эти поразительные противоречия находят естественное объяснение и полностью поддаются классификации, если заставить себя осознать, что социальное поведение людей диктуется отнюдь не только разумом и культурной традицией, но и по-прежнему подчиняется еще и тем закономерностям, которые присущи любому филогенетически возникшему поведению: а эти закономерности мы достаточно хорошо узнали, изучая поведение животных».

Погружаясь в атмосферу собственной теории происхождения, К. Лоренц, подчеркивая колоссальное значение закономерностей, рожденных филогенетически, а попросту рождение инстинктов поведения у животных, и перенос их в качестве определяющих агрессивное поведение человека, ту же функцию сотворения агрессии передает и мышлению человека, как второго источника его агрессивности. Следуя логике его рассуждений, только в одной книге, человек уже стал в два раза «ЗЛЕЕ», чем хищник, поскольку у него ДВА мотиватора агрессивного проявления к собратьям по виду. Вот что он пишет:

«Знание, выросшее из абстрактного мышления, изгнало человека из рая … Происходящее из этого мышления вопрошающее экспериментирование с окружающим миром подарило человеку его первые орудия: огонь и камень, зажатый в руке. И он сразу же употребил их для того, чтобы убивать и жарить своих собратьев. Это доказывают находки на стоянках синантропа: возле самых первых следов использования огня лежат раздробленные и отчетливо обожженные человеческие кости. Абстрактное мышление дало человеку господство над всем вневидовым окружением и тем самым спустило с цепи внутривидовой отбор; а мы уже знаем, к чему это обычно приводит.

В „послужной список“ такого отбора нужно, наверное, занести и ту гипертрофированную агрессивность, от которой мы страдаем и сегодня. Дав человеку словесный язык, абстрактное мышление одарило его возможностью передачи надиндивидуального опыта, возможностью культурного развития: но это только повлекло за собой настолько резкие изменения в условиях его жизни, что приспособительная способность его инстинктов потерпела крах…»

Как видно из вышесказанного, К. Лоренц свел к источнику агрессивности человека инстинкты, сам процесс внутривидового отбора, абстрактное мышление и даже словесный язык. (Если отбросить словесный язык, то Лоренц прав.)

Но самое несуразное в этом нам видится то, что автор, увлекшись обобщениями важнейших этапов развития человека, не увидел главного, а именно, что «гипертрофированной агрессии» человека сегодняшнего предшествует и гипертрофированное сознание человека, полученного в результате разделения ветви суперэтноса человека и появлением субэтноса. А он, в свою очередь, обладает сознанием с бездуховной сущностью, выросшей как раз на ментальности и инстинктах в результате внутривидового отбора на этапе предсознательного периода развития человека, еще до появления словесного языка у субэтноса. См. Рис. 3 «Этапность формирования этносов».

Данное этнодрево эволюционировало до возникновения суперэтноса, сознание которого выросло из земледелия и словесного языка. Оно формировалось в этнококоне, в который входили ранние протохамиты, неандертальцы, архантропы, протосемиты, синантропы, кроманьонцы (незначительно), которые не имели словесной речи и обладали повышенной агрессивностью и которых разумные историки и этнологи описывают как «кочующие убийцы», «люди смерти», «люди ночи» и т. д. Видны их следы и в раскопках по останкам, и по древним манускриптам, где записано, когда и как разрушались древние города и государства на примере Вавилона, Шумера, Египта, цивилизации Инда, племен майя и ацтеков и др. Видимо, правы те историки, которые утверждают, что в этих разрушительных процессах повинна Великая миграция, вызванная движением пустынь Африки и Аравийского полуострова, которое заставило субэтнос перемещаться на север и переустраивать под свое примитивное сознание уже обжитые суперэтносом пригодные для земледелия районы, как правило, в долинах рек, частично уничтожая, частично ассимилируя население.

Вот примерно так эволюционировал субэтнос, приобретая внутривидовые свойства и качества на базе формируемого менталитета, т. е. на полученных от эволюции инстинктах и опыте прошлой, не совсем добропорядочной жизни, прошедшей в досознательные времена. И только в этом уместна теория К. Лоренца, определяющая человеческую агрессивность как внутривидовое ЗЛО, именно в предсознательный период развития субэтноса и только как части человеческой цивилизации. Подчеркиваю, ЧАСТИ, имеющей другой взгляд, взятый из прошлой жизни, иной менталитет и соответствующее ему сознание.

Таким образом, напрашивается вполне закономерный вывод, что первый этап истории человечества следует воспринимать как единый период предсознательного биогенетического и физического формирования человека и особенный этап выделения ветви «субэтноса», который отличался принципиальными особенностями возникновения отличного от суперэтноса сознания.

И что в рамках первобытно-общинного строя, занимающего отрезок времени, включающий в себя 95 % всей истории человечества, следует выделить сравнительно короткий отрезок времени, который мы назвали периодом самоидентификации человека в окружающем его мире – т. е. возникновением у него сознания, окончательно выделившего его из животного мира. Именно с этим периодом связано рождение «хомо сапиенс сапиенс» – высокоразвитого мыслящего существа.

Здесь нам будет уместно вспомнить учение Ч. Дарвина и о некоторых особенностях природной, генетической фиксации видов животного мира.

Давайте просто вспомним, что эволюция, работая над видом, фиксировала инстинкты поведения, выделяя при этом инстинкт самосохранения в целях обеспечения его выживаемости как среди себе подобных, так и среди «высших особей», имеющих некие превосходства. Благодаря этим инстинктам животный мир и сегодня пока еще существует в природе, радуя человеческий взор своим многообразием.