Николас Бёрнс - Искусство переговоров по Киссинджеру. Уроки заключения сделок на высшем уровне

• Название: Искусство переговоров по Киссинджеру. Уроки заключения сделок на высшем уровне
• Автор: Николас Бёрнс
• Жанр: Саморазвитие, личностный рост
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-389-17526-6

Жесткий смысл можно облечь в мягкую словесную оболочку. Эффективные переговоры редко ограничиваются одним лишь убеждением на словах. «Конструктивная расплывчатость», продукт творческой работы со словами, может оказаться бесценной. Авторитетные гарвардские ученые в тесном взаимодействии с корифеем дипломатии Генри Киссинджером анализируют важнейшие переговоры с его участием и выбор тактики их ведения. Для руководителей, менеджеров и тех, кто строит карьеру в общественно-политической сфере, книга станет действенным пособием в достижении согласия в непростых условиях и как итог – в заключении важных сделок. «Рассматривая наиболее значительные переговоры Киссинджера, выделяя общие для них характеристики, эта книга дает критический очерк переговорной манеры Киссинджера, а также логики, стратегии и тактики, на которой она строится. Наша цель – выработать рекомендации, существенные для понимания и разрешения сегодняшних конфликтов и проблем, возникающих при заключении сделок, – и международных, и внутренних, и публичных, и частных». (Дж. Себениус, Н. Бёрнс, Р. Мнукин)

---

На первый взгляд возможность того, что управляемая белыми ЮАР подтолкнет управляемую белыми Родезию принять правление черного большинства, наверное, казалась немыслимой. Если белые режимы в Родезии и Намибии лишались власти, ЮАР оказывалась «одна, без всякого буфера, против Африки, объединенной требованием положить апартеиду конец… Рано или поздно это требование должно было стать настоятельным»[123].

Почти наверняка давление ЮАР на Родезию по вопросу о правлении большинства вернулось бы к ней бумерангом, но все же Киссинджер вчерне набросал убедительное обращение к премьер-министру ЮАР Форстеру исходя по крайней мере из четырех взаимосвязанных факторов: во-первых, значительно усиливалась международная изоляция ЮАР, частью в результате международной обструкции и санкций, частью из-за санкций со стороны США. Например, в январе 1976 года США проголосовали за резолюцию ООН о том, чтобы ЮАР составила календарный план окончания своей незаконной оккупации Намибии[124]. Через два месяца прошла еще одна резолюция – и снова при поддержке Америки, в этот раз с осуждением военной интервенции ЮАР в Анголу[125]. Еще через несколько недель, выступая с речью в Лусаке, Киссинджер открыто потребовал от Южно-Африканской Республики конкретных шагов к искоренению апартеида. Если, вразрез со своей растущей репутацией государства-изгоя, ЮАР взялась бы помогать Соединенным Штатам, Британии и прифронтовым государствам с введением правления черного большинства в Родезии, Претория значительно улучшила бы свою международную репутацию и изоляция бы ослабла.

Во-вторых, ЮАР столкнулась с растущей угрозой внутренней нестабильности и ухудшения военной обстановки у своих границ[126]. Все это усугублялось международной изоляцией и санкциями, глубоким падением экономики, которая страдала и от последствий мирового энергетического кризиса, и от потери возможности региональной торговли после недавнего закрытия границы с Мозамбиком[127]. Требования военной поддержки опережали возможности правительства оплатить ее; оно и так уже несло все более тяжелое бремя расходов на борьбу с партизанскими отрядами в Намибии, укрепление границ, обеспечение внутренней безопасности, поддержку режима Яна Смита[128].

В-третьих, с точки зрения ЮАР соглашение по введению правления большинства в Родезии, даже при относительно умеренном черном руководстве, было чревато исключительно тяжкими последствиями, если бы власть взяли более радикальные элементы. Киссинджер пришел к существенно важному выводу: «Родезия и Намибия обратились в бремя ответственности для Южно-Африканской Республики на международной арене и пылесос, который высасывал ее ресурсы… Лидеры ЮАР стремились избежать ситуации, когда им прикажут стоять в стороне, а чернокожие повстанцы с помощью военной силы будут свергать правительство белого меньшинства. Нет никакого сомнения, что они надеялись создать режимы преемников и в Родезии, и в Намибии, которые, будучи сами чернокожими, все же сумеют погасить волну радикализма, прежде чем она докатится до границ ЮАР»[129]. Вместо того чтобы наблюдать, как повстанцы под предводительством Роберта Мугабе приходят к власти, правительство ЮАР осознало, что упреждающие действия в поддержку инициативы Киссинджера могли бы увеличить шансы прихода к власти более умеренного Джошуа Нкомо, который склонялся к диалогу, а не к эскалации насилия в регионе[130].

В-четвертых, мы видим, что Форстер и сам вот уже несколько лет продвигал идею своего рода региональной разрядки, а значит, по крайней мере был настроен принять аргументы Киссинджера. Одним из элементов первоначальной инициативы Форстера было давление на Родезию для усиления роли ее чернокожих граждан, возможно, в форме права на участие в голосовании, расширенного и менее ограничительного, чем это было тогда[131]. Но все же значение его деятельности сильно подорвали военные вторжения ЮАР в Анголу, которые опровергли давнее заявление белого режима о невмешательстве в дела соседних африканских государств. Обстоятельства, которыми обычно оправдывали вторжение в Анголу (антикоммунизм времен холодной войны), только гальванизировали регион в том смысле, что усиливалось давление на ЮАР[132]. Мало того, отказ Яна Смита признать ухудшение прогноза для Родезии уменьшил возможности Форстера по ускорению разрядки в регионе. В частных беседах Форстер не скрывал своей досады на Смита, особенно из-за более ранних региональных переговоров, которые Смит все-таки сорвал[133]. Нелегко было бы Форстеру на публике действовать так, чтобы стало явным расхождение позиций Родезии и ЮАР, не столкнувшись с сильнейшим противодействием самых разных политических образований последней[134]. Итак, хотя первая инициатива Форстера по разрядке не прошла, согласие Киссинджера на более сильный ее вариант было не таким уж неприемлемым для премьер-министра ЮАР.

С учетом всего этого Киссинджер предложил южноафриканцам беспрецедентную встречу в Европе, с возможным последующим визитом в ЮАР. Он подчеркнул значение готовности США ослабить изоляцию страны: «Более чем за тридцать лет ни один государственный секретарь США не готовился к встрече с руководством ЮАР, а уж тем более к переговорам с ним, даже на всемирных площадках уровня ООН. По сути дела, я предлагал ЮАР роль в определении контуров будущего для Южноафриканского региона в обмен на поддержку введения правления большинства в соседних государствах, а в конечном счете и у себя»[135]. В поддержку привлекательного предложения Киссинджера президент Форд публично заявил: «Если бы в какой-то момент показалось, что встретиться и с главой Родезии, и с главой ЮАР будет мудро, я нисколько бы не колебался»[136].

Форстер согласился назначить встречу на 16 июня 1976 года, но незадолго до этой даты правительство ЮАР жестко подавило протесты чернокожих в городке Соуэто, когда было убито более четырехсот человек. Эта страшная акция правившего режима вызвала волны протестов в других маленьких городках, населенных чернокожими[137]. Соединенные Штаты присоединились к ООН в осуждении непропорционально жестокой реакции правительства.

Перед лицом резкого усиления международной критики твердая решимость Киссинджера встретиться с Форстером в Германии, несмотря на весьма определенные требования тысяч протестующих против апартеида, в глазах руководства ЮАР стала еще более ценной.

И вот 23 июня один на один с Форстером, «в крошечной гостиной, я начал – по своей привычке начинать так почти всякие переговоры – с философских рассуждений о том, к чему же мы, собственно говоря, стремимся»[138]. И по геополитическим, и по моральным соображениям Соединенные Штаты искали пути мирного перехода к правлению большинства в регионе. Однако, настаивал Киссинджер, «если бы Форстер отождествлял будущее своей страны с судьбой Родезии и Намибии, исход был бы очень неясен и, скорее всего, значительно оттянут. Но так или иначе, правление большинства для Родезии было неизбежно… Продолжился бы рост насилия; радикалы возглавили бы вооруженную борьбу, скорее всего, их поддержали бы иностранцы, и тогда ЮАР оказалась бы перед дилеммой: спокойно смотреть на избиение белого населения Родезии и Намибии или ввязаться в конфликт»[139].

Однако, доказывал Киссинджер, работая с американцами, Форстер мог заметить «различие между его северными соседями и ЮАР исходя из того, что ЮАР даже в Африке считалась африканской, а не колониальной страной – пусть даже ее внутреннее устройство было неприемлемо. На это указали все без исключения африканские лидеры, с которыми я встречался… Я предлагал Форстеру создание некоего пространства, в котором можно было свободно дышать и в котором его страна могла бы мирно разобраться со своими проблемами, а не убегать от них»[140].

Киссинджер не угрожал южноафриканцам и не читал им лекций. Администрация Форда не «объявляла крестовый поход против людей; да… мы сожалели, что им пришлось оказаться перед мучительными дилеммами, унаследованными от предшествующих поколений… В отличие от многих критиков на Западе мы вовсе не собирались судить их ни за грехи отцов, ни за их собственные. Наша цель была в другом – поставить их лицом к лицу с их реалиями и как можно аккуратнее подвести к принятию факта, что они [реалии] диктовали необходимость изменений по причинам и морального, и политического порядка»[141]. Киссинджер «говорил обо всем этом скорее с горечью, а не с гневом, не споря о прошлом ЮАР, а скорее рассуждая о вариантах ее будущего»[142].

Южноафриканский премьер-министр Форстер, известный своей неуступчивостью, откликнулся на такое сочетание тона и аргументов. Все его «поведение свидетельствовало, что, имея дело с супердержавой, которая обращалась с ними хотя бы с некоторым уважением, африканеры не стали ощетиниваться штыками, как слишком часто были вынуждены поступать в своей сложной истории»[143].